МАРШАЛ НЕВИДИМОЙ ВОЙНЫ

Главная Жизнь 01:01 22 Декабря 2005 1860

Известно, что в прежние времена, когда войны были делом обыденным, холера часто шла вслед за воюющими армиями. Однажды, в начале XIX века, французские войска, двигавшиеся с юга Европы навстречу русским, за один только день потеряли до четверти своего сост

Вержба Михаил

Напечатать

Летом 1942-го, когда фронт неумолимо откатывался к Волге, советское командование получило сведения, что на территории, занятой врагом, вспыхнула эпидемия холеры. Лето, жара за тридцать, а вокруг десятки тысяч трупов людей и животных. Самые благодатные условия для распространения инфекции. Отсюда задача: не допустить распространения болезней на наши войска и население, оставшееся в Сталинграде.
В эти месяцы в Москву вернулась из Средней Азии Зинаида Ермольева. За год до того вместе с сотрудниками своей лаборатории она была направлена в город Термез, что на самой границе с Афганистаном. Там появились случаи заболевания холерой. Требовалось погасить очаг и не дать болезни распространиться по территории СССР. В Советском Союзе Ермольева была, пожалуй, главным специалистом по борьбе с холерой. Еще в 1925 году она переехала из Ростова-на-Дону в столицу, где организовала и возглавила в Институте биохимии им. А.Н.Баха отдел биохимии микробов. Ее научные интересы были чрезвычайно широки, но так сложилось, что именно борьба с холерой стала главным делом ее жизни. Еще в 1940 году в лаборатории Ермольевой был разработан метод получения холерного фага. В те годы самого эффективного средства против смертельной заразы.
Ее-то и пригласил к себе нарком здравоохранения Георгий МИТЕРЕВ. Задачу сформулировал предельно просто: "Поезжайте в Сталинград и примите необходимые профилактические меры". И наутро специальным рейсом Ермольеву отправили на Волгу. В багаже она везла все имеющиеся в ее распоряжении диагностические и лечебные препараты, сыворотки.
На аэродроме Зинаиду Виссарионовну встретили военный эпидемиолог ЗНАМЕНСКИЙ и прибывший накануне начальник противоэпидемического управления Наркомздрава РАГОЗИН. Был поздний вечер. Пока доехали, наступила ночь. Но на войне нет понятия рабочего дня, потому первое заседание чрезвычайной комиссии началось в два часа. К уже упомянутым товарищам присоединились заместитель наркома КОЛЕСНИКОВ, представители областной власти, военные.
В эти дни война еще не пришла в город, но отзвуки ее уже долетали до жителей. Вот и заседание чрезвычайки проходило под аккомпанемент канонады. Через Сталинград тогда ежедневно проходили сотни тысяч бойцов, направляясь к излучине Дона, где разворачивалось крупнейшее в истории войн сражение. Обратно город принимал десятки тысяч раненых. Непрерывно отходили паромы и эшелоны в Астрахань. Словом, если эпидемии удалось бы просочиться в Сталинград, удержать ее не смогла бы никакая сила.
Комиссия заседала почти до самого утра. Решили в профилактических целях дать всем без исключения жителям и военнослужащим разработанный Ермольевой холерный бактериофаг. Однако того количества, что она захватила с собой в самолет, явно не хватало. Запросили помощь из Москвы. В течение нескольких дней препарат собрали и с эшелоном отправили в город. Но до Сталинграда поезд не дошел, где-то по пути его разбомбили гитлеровцы. Что же делать? Ермольева предлагает наладить его выпуск на месте. Предложение фантастическое, поскольку организовать сложное микробиологическое производство и в мирных условиях трудно, а тут не сегодня-завтра в город придет война. К тому же объемы должны быть огромными.
Ермольева надеялась на коллег из Харьковского микробиологического института, которые в то время находились здесь же. Но по чьему-то приказу аккурат в те дни институт велено было эвакуировать дальше. Оставалось верить только в свои силы. И в силы своих помощников - и специалистов, и людей, далеких от науки и медицины. Забыв об усталости, они в импровизированной подземной лаборатории давали необходимое количество бактериофага тылу и фронту. Одновременно сандружинницы ежедневно обходили все без исключения квартиры, интересуясь, нет ли заболевших. Другие хлорировали колодцы, дежурили на эвакопунктах, в магазинах. Ермольева никем не командовала, она умела убеждать, внушать. А теперь вдумайтесь: ежедневно препарат принимали 50 000 человек. Таких масштабов профилактики не знала история. Ни до ни после Сталинграда.
Инфекционисты не только выпускали бактериофаг, не только лечили. В условиях, далеких от нормальных лабораторных, они продолжали исследования холеры. Тайно, чтобы не вызвать панику среди населения, они исследовали жертвы этой страшной болезни. Преимущественно немцев. Под покровом ночи, рискуя своей жизнью, специальные группы разведчиков выкрадывали из вражеских полевых лазаретов необходимый "материал". То бишь трупы умерших от холеры.
Тогда об этом знали лишь несколько человек, но цена победы над холерой и прочими инфекциями была равнозначна цене общей победы в сражении. Такой вывод делают многие историки. В частности, заместитель директора музея-панорамы "Сталинградская битва" Светлана Аргасцева, ссылаясь на разговоры с военачальниками, говорит, что как-то Ермольевой по прямому проводу позвонил сам Сталин. Вопрос был один: держать ли под Сталинградом фронт? Она ответила, что приложит все силы и что победить холеру можно. Так и вышло.
Почти полгода провела она в прифронтовой полосе. И только когда на ее передовой враг был повержен, когда угроза эпидемии миновала, улетела в Москву. Ее врачебный и человеческий подвиг был высоко оценен. В конце 1942 года за успешное выполнение особого задания на Сталинградском фронте Ермольева награждается орденом Ленина. А в 1943 году она стала лауреатом Государственной премии, которую, кстати, Зинаида Виссарионовна передала в Фонд обороны для строительства боевого самолета. Истребитель построили, а на борту написали: "Зинаида Ермольева". По-своему отблагодарил "сестренку" (так, из-за одинакового отчества он ее иногда называл) Сталин. Дело в том, что к тому моменту в заключении по стандартному обвинению в измене Родине находились и первый ее муж Лев Зильбер - известный микробиолог и родной брат писателя В. Каверина и второй супруг. Так вот, Сталин предложил освободить... одного из них. По ее выбору. И она выбрала Зильбера, хотя он уже был с другой женщиной. Того, кто, по ее мнению, был нужнее для людей, для науки. В этом выборе была вся Ермольева.
Мы рассказали лишь об одном, хотя и бесконечно важном эпизоде из ее жизни. А ведь это именно Ермольева опять же в грозные военные годы самостоятельно открыла и передала для производства отечественный пенициллин. (К тому времени он уже был у американцев и англичан. Но те держали формулу и технологию в секрете.) В послевоенные годы она продолжала борьбу с эпидемиями и всякий раз выходила победительницей. Стала академиком, к ней пришла мировая научная слава.
Об этой удивительной женщине Вениамин Каверин написал роман "Открытая книга". Прототипом главной героини была Ермольева. Потом на телевидении сняли по роману пятисерийный фильм "Доктор Власенкова". О ней до обидного мало вспоминают сейчас. Вот даже в Волгограде еще в 1997 году было принято решение об увековечивании ее имени в названии одной из улиц. Скоро десятилетний юбилей того решения, только улицы имени выдающейся ученой в городе, который она однажды спасла, все нет.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 19925

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...