Он один из самых парадоксальных персонажей русского
— Не боитесь, что встали на опасный путь? В искусстве ведь проекты с номером 2 редко оказываются удачными.
— А это в
Вот как только я сформулировал для себя эту мысль, я, собственно, и приступил к поиску песен о море, написанных другими авторами. Шел не от имен — допустим, вот давай я буду искать песню Городницкого, который много писал о море. Нет, я сказал себе: ага, среди этих людей были и мои любимые авторы и исполнители, которые тоже интересовались этой темой. И я просто стал их слушать целенаправленно, под углом зрения — что затронет меня. Сперва набрал штук 150 у себя в фонотеке, в интернете,
— Интересно, были ли среди отвергнутых вами песен общепризнанные хиты?
— Ну, например, песня «Варяг». Та, что со словами «Наверх вы, товарищи, все по местам». Или «Заветный камень»: «Последний матрос Севастополь покинул…»
— Великие песни!
— Безусловно.
— Но слишком пафосные?
— Да, мне показалось, они немножко менее личностно окрашены. Я ведь не просто морские песни собирал, а, что называется, личностные морские истории. Участником которых мог бы быть я. Или тот, о ком я бы мог написать. Вот такую песню, как «Наверх вы, товарищи все по местам», — великую песню, я абсолютно с вами согласен — я бы, наверное, был просто счастлив написать, но я бы не смог ее написать. Я ответил на ваш вопрос?
— Вполне убедительно. В предыдущем диске были действительно жесткие вещи, вплоть до ненормативной лексики.
— Вы имеете в виду песню «Не реви»?
— Да, с припевом «Не грусти, не пи…ди».
— Но это единственный такой случай в моей практике. В новой пластинке ничего подобного не будет. То был особый срифмовавшийся момент, жесткость которого мне показалась уместной тогда, в конкретном случае. Вообще же, вы знаете, я не славлюсь нецензурной лексикой на своих концертах. И, кстати, если позволяю себе исполнение песни «Не реви», то только в сугубо взрослой аудитории. Не в
— Ясно, что в работе над таким альбомом огромную роль играет аранжировка. Каким приемом, какой находкой при перепеве чужих песен вы особенно гордитесь?
— Знаете, больше всего на этом музыкальном альбоме я горжусь… и это, подчеркиваю, гордость именно музыкального плана, никоим образом не пафосная, не социальная… творчески я горжусь тем, что нам удалось этот альбом сделать единым порывом. Когда был окончательно отобран корпус песен, то я постарался максимально сжать процесс разучивания их группой и моментальной записи. Чтобы вот этот посыл энергии не успел рассеяться.
То есть я собрал всех вместе, и это первый такой альбом за всю мою творческую деятельность, который мы записали единовременно. Это принципиально важный момент. И самое главное, что это слышно. Когда ты пишешь таким образом, появляется дыхание ансамбля. Дыхание коллективного творчества. То дыхание, которое есть в записях Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Фрэнка Синатры… Они поэтому такие живые. Тогда еще не были изобретены многоканальные системы, музыканты и оркестры писались с одного кругового микрофона, который ставился в центр большой студии и брал звук сферически. А музыканты рассаживались вокруг него в зависимости от громкости своего инструмента.
И главная задача и талант звукорежиссера были в том, как разместить музыкантов, чтобы громкость каждого инструмента создавала вот ту самую естественно дышащую музыкальную палитру, которую мы слышим, когда включаем записи старых американских
Мы, конечно, писали не с одного микрофона, но главное — мы писали все вместе, и в этом смысле мы вернулись к старой школе, к ее олдскульному, изначальному способу. И вот это живое дыхание единомоментного творческого союза — самая большая моя творческая удача. Тут от меня требовалось ничуть не больше умения, чем, скажем, от замечательного звукорежиссера и музыканта Саши Белоносова, который, помимо того что играл на клавишах, руководил всем процессом, делал весь этот звук и воплощал в жизнь всю эту концепцию. И то же самое можно сказать про всех музыкантов, которые в этом участвовали.
Главное — какой мы получили результат. Он меня настолько воодушевил, что отныне и до конца моих дней я буду записывать альбомы только таким образом.
— Как вообще возникают сюжеты ваших песен и альбомов? Откуда, например, идея альбома «Ведьмы и стервы» с его зловещей песенкой про куклу Брунгильду?
— Насчет именно этой песни я вам не смогу, к сожалению, ответить, потому что все мои предыдущие сольные альбомы — а эта работа сольная, сделанная вне группы
А вот как возникали идеи альбомов, это я вам могу сказать. Они возникали из наших совместных бесед.
Вот откуда, в частности, пошла моя серия альбомов, составивших как бы библиотеку музыкальных путешествий. Первое путешествие было в «Цыганский
— Звучит так, будто у
— Женечка довольно скептически относится к Фрейду. Я, скорее всего, тоже. Но в наших разговорах мы пришли к выводу, что до конца познать женский космос мужчине достаточно сложно. И один из путей познания лежит через музыку, песню. А уж насколько нам удалось к этому приблизиться, судить слушателю. Которому, собственно говоря, предстоит потом развивать эту тему самостоятельно, для себя. Вот он послушал,
— Среди многих ваших увлечений одно из самых серьезных в последнее время — это песни великого барда Вертинского. Но для меня всегда было большим вопросом — как можно петь Вертинского не голосом Вертинского. Или Высоцкого — не голосом Высоцкого. Или даже как бы голосом Высоцкого, что любит делать один известный актер, но, мне кажется, худшего кощунства не придумаешь.
—
— Вы сказали про музыкальные путешествия. А в ваших физических странствиях по земле какое место показалось самым прекрасным?
— В нашей стране, я думаю, Алтай — самое прекрасное, самое необычное, самое яркое место. А вне ее (долгая пауза) Норвегия летом.
— Именно летом? Зимой вы там не были?
— Я был там во все времена года. Суровая северная страна, но тем дороже этот очень короткий ее летний расцвет.
— Вы так много в жизни попробовали. Есть ли еще не освоенная вами сфера жизни, о которой вы мечтаете? Например, попробовать управлять трамваем. Или слетать в космос.
—
Вот работа с оркестром мне очень интересна. Мне очень интересна работа с разными специфическими музыкантами, либо играющими на
— У вас есть сын Петр. В чем он ваше прямое продолжение, а в чем совершенно не похож на вас?
— (Долгое молчание) Хм! (Долгое молчание) Он старается очень глубоко проникнуть в те вопросы, которые ему интересны. И в этом он на меня похож. И он… Хм! Вот в чем он на меня похож, я вижу, а в чем не похож?!
— Ну хотя бы кто он по специальности?
— В кино работает.
— В каком качестве?
— Помогает фирме, которая называется «Другое кино», продвигать те фильмы, которыми она занимается. Чем же он на меня не похож?..
— Ну, допустим, вы бриты наголо, а у него волосы.
— Нет, ну мы же сейчас про внутреннее различие говорим. Может быть, он не похож (долгая пауза) тем, что, по крайней мере пока, к его нынешнему возрасту, внутренне не выбрал себе ту главную область, в которой он будет дальше двигаться по жизни. А я к его возрасту уже эту область выбрал — музыку. Я не был еще профессиональным музыкантом, но знал, что хочу этим заниматься.
— Находиться в поиске — тоже хорошо.
— Без сомнения. Более того, я почти уверен, что он эту область себе найдет. Может быть, дело еще и в том, что сейчас условия другие. Понимаете, у нас тогда выбора было меньше. Мало было интересного вокруг. А сейчас эти возможности гораздо шире, и оттого труднее сориентироваться.
— Последний вопрос, который отчасти упрек. Вы певец — и курите?
— Я думаю, что, наверное, брошу. Но тогда, когда это придет в прямое противоречие с моей певческой карьерой. Такой момент может наступить в любое время. Пока он не наступил, мне сигарета как бы мешает, но не критично. Вот когда она мне начнет мешать критично, тогда, наверное, я просто единомоментно это дело завершу.
Выбор
Три альбома Александра Ф. Скляра
«Боцман и бродяга» (1996)
Первый проект музыканта вне его группы
«Цыганский рок-н-ролл » (1997)
Совместный проект с братьями Жемчужными стал первым альбомом в задуманной Скляром серии «Музыкальные путешествия».
«Нижняя тундра» (2000)
Альбом группы
