На Лазурном берегу стартовал 72-й Каннский фестиваль — главное кинематографическое событие года. В основном конкурсе российских картин нет. Но в "Особом взгляде«— второй по значимости программе — представлены сразу два наших фильма. Это «Дылда» Кантемира Балагова и «Однажды в Трубчевске» Ларисы Садиловой. Если Кантемир уже во второй раз едет в Канны со своей картиной (он был отмечен в «Особом взгляде» призом за фильм «Теснота»), то для Ларисы, получавшей награды на фестивалях в Роттердаме, Мангейме, Котбусе, Братиславе, Варшаве, это каннский дебют.
— Лариса, ваш учитель по ВГИКу, патриарх советского кино Сергей Герасимов говорил, что в каждом фильме должно быть какое-то открытие: или новой темы, или особого киноязыка, или необычного героя. Этим надо брать зрителей в плен, удивлять их. Чем намерены удивлять каннскую публику?
— Как говорят сами отборщики фестиваля, картина удивила их тем, что она светлая, добрая, не похожая на фильмы, которые обычно присылают в Канны из нашей страны. Если коротко, то наше кино о любви. О любви между мужчинами и женщинами. Говорю во множественном числе потому, что в центре фильма две семейные пары, связанные непростыми отношениями. Действие в картине происходит не в Москве или Санкт-Петербурге, а в самой что ни на есть глубинной, сердцевинной России. А точнее, в городе Трубчевске Брянской области. Думаю, каннский зритель этим обстоятельствам немало удивится. И почему-то уверена, что фильм публике понравится.
— Как ваше кино попало в Канны?
— Мы отправили диск с фильмом в отборочную комиссию на общих основаниях. И стали ждать. Долго не было никаких вестей. Потом мы узнали, что более 40 российских картин получили отказ. Потом была пресс-конференция устроителей Каннского фестиваля, где я не услышала название нашего фильма, и, естественно, расстроилась. Потом пришел официальный ответ, в котором нам выражали сожаление на этот счет, обещали рекомендовать наш фильм другим фестивалям. А через два дня позвонили и сказали, что фильм взяли в «Особый взгляд».
— Все ваши семь фильмов сняты в провинции. Съемочной площадкой в разное время становились Кашира, Орел, Брянск, тот же Трубчевск. Это ваша принципиальная позиция — снимать кино далеко от Москвы?
— Принципиальная. Я хорошо знаю провинциальную жизнь. Гораздо лучше, чем столичную. Я ведь сама родом из Брянска. Я практически оттуда не уезжала, несмотря на то, что живу сейчас в Москве. Но я часто бываю на своей малой родине. У меня там мама, сын, внучка, друзья. Я знаю эту жизнь изнутри. И в меру своих дарований рассказываю о ней.
.jpg)
Кадр из фильма «Однажды в Трубчевске»
— Провинциальная жизнь отличается от столичной?
— Отличается. Там большей частью живут бедные в материальном плане люди. Но зато искренние, веселые. Они умеют радоваться малому. И так же широко, как и в столицах, отмечают праздники. Один из них, снятый нами в документальной манере, будет показан в фильме.
— Трубчевск, насколько я догадываюсь, город небольшой?
— Да, его население составляет всего 14 тысяч человек. Из них 4 тысячи студенты, которые приезжают в Трубчевск учиться из близлежащих деревень и поселков. Город уютный, красивый, холмистый. Главное транспортное средство там велосипед. Все знают друг друга в лицо. Это обстоятельство, кстати, обыграно в нашем фильме: любовь, возникающая между героями, скоро становится всеобщим достоянием, ее трудно скрыть.
— Вас в Трубчевске, небось, тоже все знают?
— Ясчитаю себя местной жительницей. Мы с мужем даже купили там участок земли, но построиться пока не можем, денег нет. Думаю, все же соорудим со временем небольшой домик, будем чаще наезжать. Тем более что мы в Трубчевске проводим фестиваль, который называется «Наше кино». Он пройдет в этом году уже в третий раз. Заранее приглашаю вас.
— Спасибо, приеду. Скажите, то, что вас в Трубчевске знают, облегчает съемочный процесс?
— Еще как! Практически весь город работал на нашу съемочную группу. Если надо организовать, скажем, поливальную технику или перенести в другое место автобусную остановку, — вопросов не возникает. Люди помогают словом и делом, охотно снимаются в нашем кино. Знают, что мы не подставим, не выставим никого в плохом свете.
К слову говоря, жители города стали соавторами нашего кино. Я ведь сначала сняла короткометражный фильм, навеянный реальной историей про влюбленную пару, которая встречалась в фуре, перевозящей товары из Брянска в Москву. Показала это кино в Трубчевске, было горячее обсуждение, зрители стали предлагать свои варианты окончания истории. В итоге я решила короткометражку превратить в полный метр. Мне самой стало интересно, что же с моими героями будет дальше.
— Вглавных ролях, насколько я знаю, заняты отнюдь не медийные персоны...
— Главную роль играет Егор Баринов, сын народного артиста России Валерия Баринова, который снимался у меня в фильме «Ничего личного». Нельзя сказать, что Егор малоизвестный актер, но он и не мега-звезда. Надеюсь, что после нашего фильма он станет широко известным. Тем более что у него есть для этого все основания: он статный, харизматичный, умный, сам занимается режиссурой.
В главной женской роли снялась Кристина Шнайдер, известная по фильму Александра Митты «Шагал-Малевич». Я ее увидела на премии «Ника», она исполняла песню по ходу церемонии. Мне она запомнилась своей фактурой. У нас актрисы стремятся быть модельной внешности, а у Кристины типаж Натальи Гундаревой времен «Гражданки Никаноровой».
Еще в двух основных ролях снялись Мария Семенова, которую я запомнила по фильму Юсупа Разыкова «Стыд», и актер Брянского театра Юрий Киселев, который снимался у меня в трех фильмах. Вся наша великолепная четверка — это сильные, зрелые, но, скажем так, незатасканные актеры. По моему замыслу, они должны ничем не выделяться среди жителей города, которые составили живой фон фильма. Если бы у нас снимались звезды, это разрушило бы ткань картины.
— Насколько я знаю, ваш фильм снят без госфинансирования. Почему?
— Мне часто задают вопрос, почему у меня был большой перерыв в съемках. Я честно отвечаю, что последние пять лет подавала заявки в министерство культуры, присылала сценарии, но неизменно получала отказ. Причина мне до сих пор неизвестна. Поэтому в случае с фильмом «Однажды в Трубчевске» за господдержкой обращаться не стала. Показала сценарий продюсеру Ларисе Шнайдерман, он ей понравился. Денег было мало, но не в них счастье. Возможно, скромный бюджет даже помог фильму. У нас была недорогая камера, минимум операторской техники, света. В итоге этот вынужденный минимализм определил эстетику фильма.
— Лариса, перейдем от частного к общему. Вы закончили у Герасимова актерскую мастерскую, сыграли у него в фильме «Лев Толстой». Сегодня вы не снимаетесь в кино, зато стали режиссером, сценаристом, продюсером...
— Когда я заканчивала ВГИК, в стране грянула перестройка. У нас не было распределения, как в прежние годы. Герасимов умер, мы оказались, по сути, брошенными на произвол судьбы. Смею думать, я была неплохой актрисой, да и мой типаж хорошо подходил для того времени. Но на мои молодые годы пришелся развал отечественного кино. Когда в качестве режиссера я снимала свой первый фильм «День рождения», на студии имени Горького бегали только кошки, да еще бродила я. Больше никого там не было. Сегодня для самовыражения мне достаточно режиссуры, а актерский кураж я растеряла. Ничуть не переживаю по этому поводу.
— Ивсе-таки, как вы стали режиссером?
— Начну с того, что у Герасимова была режиссерско-актерская мастерская. И предмет «Мастерство» был общим для всех. Поначалу в свои 17 лет я даже не понимала половину того, о чем говорит мастер. И только на втором курсе мозги мои стали потихоньку становиться на место. О режиссуре в то время даже боялась думать. Режиссеры для меня были небожителями. Но я потихоньку стала учиться не только актерскому делу, а осваивала смежные специальности.
ВГИК я закончила в 1986 году, а свой первый фильм в качестве режиссера сняла в 1998-м. То есть путь к режиссуре оказался трудным и долгим. Учиться пришлось всему и сразу. Необходимо было организовать свою студию, научиться разбираться в бухгалтерии. Нужно было понять, как устроена система российского кино, которая постоянно менялась: то было министерство культуры, то агентство, то Госкино, то опять министерство. Можно сказать, что я всему научилась на собственном опыте. И этому опыту уже 20 лет.
— Кроме этих знаний необходимо еще руководить съемочным процессом...
— Когда я снимала первую картину и ставила задачи группе, то поначалу задавала себе вопрос: откуда я это все знаю? А потом поняла: Сергей Аполлинариевич вложил в нас столько ума, души, сил, что его уроки, наставления в нужный момент всплывали в моей бедной голове. Для него занятия во ВГИКе, его студенты были дороже собственного творчества. Он не пропустил ни одного занятия с нами. Даже когда работал над своим фильмом, то приостанавливал съемки, чтобы провести занятия, а потом возвращался на площадку.
Он учил нас ясно выражать свою мысль, просил, чтобы мы записывали впечатления о прочитанном, запоминали интересные сюжеты, характеры, почерпнутые из жизни. А главный его урок состоял в том, что он учил нас понимать, любить людей и четко отделять добро от зла. Без соблюдения этих простых, но важных заповедей режиссером не станешь.
— Вы пишете сценарии для себя сами. По чужому замыслу не хотели поставить кино?
— Уменя был опыт совместной работы над сценарием фильма «Она» вместе с Павлом Финном. Этот опыт мне в принципе понравился. И я ничего не имею против чужих сценариев. В свое время я их много читала, будучи в экспертном совете минкультуры. Но, во-первых, хороших сценариев вообще мало. А во-вторых, мне не попался такой, закоторый я готова была ухватиться двумя руками. Наверное, мне трудно присваивать чужое. Лучше уж я буду кропать потихоньку что-то свое...
— Знаю, что у вас есть замысел новогодней комедии под названием «Оливье». Это о чем?
— Побольшому счету, это рассказ о нашей некогда большой и единой стране. О том, что салат оливье под Новый год по-прежнему делают и в Грузии, и в Армении, и в Украине, и в Прибалтике. И это объединяет нас лучше всяких скреп. Когда-нибудь этот замысел, надеюсь, осуществится. А сейчас я вплотную занимаюсь сюжетом об одной одинокой бедной женщине, о том, как она выживает в наше непростое время. В главной роли вижу Валентину Теличкину, снимать буду, если найду продюсера, опять в Брянской области.
— Может, теперь и минкультуры расщедрится на бюджетное финансирование?
— Дай-то Бог. У них даже такой раздел специальный есть: «Авторское кино». У нас авторов можно по пальцам пересчитать. Возможно, это прозвучит самонадеянно, но если мне в последние годы не дают денег на кино, то, извините, кому их дают?
— Под конец давайте еще раз вернемся к каннскому сюжету. Вы уже наверняка знаете, что кроме вашего фильма «Однажды в Трубчевске» в Каннах будет представлен фильм Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде»...
— Скажу больше. Мне из Канн пришел такой опросник: «Что бы вы хотели спросить у своего любимого режиссера, если бы у вас была такая возможность?» Я ответила, что, надеюсь, Тарантино успеет закончить к фестивалю свой фильм «Однажды в Голливуде». А у меня в России есть свой Голливуд, он находится в Трубчевске. И я бы очень хотела, чтобы Тарантино посмотрел наш фильм, чтобы он ему понравился. А я бы пригласила его в Трубчевск на фестиваль. Не исключено, что мы с Тарантино пересечемся в Каннах, и сюжет будет развиваться по рассказанному мною сценарию. И в сентябре мы встретимся в Трубчевске.
