...Старший лейтенант Игорь Упер останавливается перед дверью с багряными пятнами обнажившейся древней краски. Камера N12.
- Рассчитана она была на четыре человека, но потом поставили пятую кровать, а сейчас здесь три заключенных. Вывести их?
Подследственные протискиваются в створ сдерживаемой стальным тросом двери. Одному из них на вид не более 25 лет - столько же было Валерию Чкалову, когда ему довелось обживать камеру N12. Нынешних узников не изумляет известие о том, что их предшественником по нарам был знаменитый летчик. Им бы пространства побольше, воздуха посвежее да свободу поскорее. О том же мечтал и сталинский сокол.
Впервые с тюрьмой Чкалов познакомился в 1925 году. Военный трибунал приговорил военлета первой эскадрильи якобы за то, что на аэродроме он появился "в совершенно пьяном состоянии, кричал, шумел". Сын же Чкалова утверждал, что вспыльчивый летчик избил командира отряда за самодурство. Так или иначе, но славного сокола приговорили к году лишения свободы, сократив позже срок на половину.
Путь в брянскую тюрьму был иным. В истребительную эскадрилью местной авиабригады молодого командира летного звена перевели из Ленинграда. На новом месте он сразу же затосковал, ведь жена и только что родившийся сын остались дома.
В конце 1928 года Чкалов вел подразделение истребителей из Гомеля в Брянск. Как случалось и прежде, его вдруг потянуло на небесные резвости. Видневшуюся впереди телеграфную линию он решил преодолеть под проводами. Молодняк ринулся за командиром, но в меру прижаться к земле никто не смог, и проволока резанула по хвостам. Самолеты грохнулись оземь, люди каким-то чудом не пострадали. Тем не менее "авиационное чудовище", как нарекли Чкалова брянские сослуживцы, отдали под трибунал. На закрытом заседании суда его приговорили к году лишения свободы. 3 января 1929 года старшего летчика Военных Воздушных сил Рабоче-Крестьянской Армии Валерия Чкалова завели в камеру N12 Брянского исправдома - тюрьмы. Здесь он протомился 19 дней.
Узник решил записывать свои впечатления.
Угнетенное состояние поначалу выразилось довольно комичными строчками. В камере Чкалова встретили трое: "Публика хорошая и отзывчивая... Комвзвода на 6 месяцев за пьянку, каптенармус за расхищение на полтора года и один гражданин еще на полтора года". Порадовало тепло крохотной камеры, но уже на следующий день он нарек ее "каменным мешком". Сны были маетными. Валерий просыпался с головной болью в шесть утра и с тоской гадал, когда же выйдет на свободу? Сокамерники уходили на работу, а он пытался бороться со скукой - читал, снова засыпал. "Грязную, мутную бурду" до конца не мог доесть, потому что голод из-за отвращения к ней пропадал уже после нескольких ложек.
Первой книгой, которую Чкалов пытался одолеть в неволе, были "Коммунисты" Лебединского. Это чтиво скоро надоело, и свободолюбивый красноармеец взял "Остров погибших кораблей" А. Беляева, все 333 страницы прочитал одним махом. "В это время женщины мыли коридор и ругались хуже, чем мужчины. Как режет слух, когда ругается женщина, но что делать. Каменный мешок имеет и над ней свою власть, свое воспитание. Стал читать книгу "Охотники за микробами", описывающую труды Левенгука".
Начальство исправдома смилостивилось над известным летчиком, и ему велели отправиться контролером на кухню. Валерий записал в дневнике: "Принимал по списку продукты и следил за правильностью раздачи. Ходил смотреть в следственный изолятор. Брр... Плохо. Я никогда бы не смог выдержать столько времени без работы, без чтения в одиночестве. Человечество, какое ты жестокое по отношению слабых (так в оригинале. - Авт.). Лучше убей их сразу, чем мучить и делать из них еще более слабых и непригодных к жизни".
Чкалов сочинял одно за другим безответные письма жене Ольге Эразмовне, которую называл Лелюской. Поработав в канцелярии, вечером шел в тюремную радиостанцию и слушал трансляцию "Хованщины" из Мариинского театра. А 10 января Чкалова и вовсе осчастливили. Утром принес передачу командир эскадрильи Войшицкий, а позже попросили свидание с опальным летчиком начальник штаба эскадрильи Хацрынов и начальник хозчасти авиапарка Муравьев. У Чкалова отлегло: он тяжело переживал, что сослуживцы отвернутся от него, ведь роковой полет под проводами всем доставил неприятности.
Выпустили Валерия раньше. Учитывая просьбу Ольги Эразмовны, помилование подписал Михаил Иванович Калинин.