Согласно этим поправкам насилием будут считаться шлепок и подзатыльник. А кто шлепнет или просто пригрозит — за таким по первому детскому звонку приезжает полицейская машина, и в 24 часа вы можете лишиться родительских прав. Если ребенок не возражает….
Закон этот удручает меня не с содержательной, а с формальной стороны. Сам я детей не бью, а если бы и попробовал, жена врезала бы мне так, что ее лишили бы супружеских прав по любому законодательству. Но когда мне это запрещают официально, возникает желание нарушить закон хотя бы в знак протеста. Вообще в связи с ювенальной юстицией я все чаще вспоминаю слова Честертона в одном из его газетных эссе: «Запрещая себе приказывать детям, мы лишаем их права на детство».
В самом деле, ребенок, которому все разрешено, с огромной степенью вероятности вырастет скотиной или по крайней мере скучным малым: мир детства потому так и сказочен, что существует под страшным напором внешних сил, героически противостоит им. Ослабляя градус этого противостояния, мы детям, мягко говоря, не помогаем. Родители должны обладать в глазах дитяти непререкаемым авторитетом, если, конечно, не валяются по канавам. И если ребенок вдруг уравнивается с нами в правах благодаря ювенальной юстиции: Ювенальная юстиция, нет слов, хорошая вещь, особенно в нашей стране, где к закону относятся пофигистически. Но если эта юстиция делает ребенка полноправным юридическим лицом, нет никаких гарантий, что юриспруденция не захватит в ту же секунду все предоставленное ей пространство.
Только представьте: «Съешь кашу!» — «Не буду» — «Мать старалась, варила...» — «Это шантаж, ст. 163» — «Смотри, как заговорил! Вот я тебе сейчас...» — «Угроза, ст. 119, угроза причинением тяжкого телесного...» — «Какая ты все-таки свинья!» — «Оскорбление, ст. 130»...
Сфера родительско-детских отношений в России могла бы стать темой отдельного исследования, но формализация этих отношений, перевод их в сферу чистой юриспруденции вряд ли послужит смягчению нравов. Потому что — и тут, кстати, президент Медведев со своей правовой утопией серьезно ошибается — жизнь не исправится, если на каждый случай написать закон.
Жизнь улучшается, когда в обществе пристойная атмосфера. А где у детей и родителей равные права и обоим предлагается решать спорные вопросы в суде — там нехорошо. Дети — хочу верить в это — не получат избирательного права. Детям не будут продавать табачное и спиртное. А тот факт, что ребенка нельзя бить, вообще не подлежит юридической регламентации, ибо самоочевиден.
Чем больше таких очевидных вещей прописывается в законах, тем ниже уровень общества, подтверждающего, что моральных тормозов уже ни у кого не осталось: существуют только государственные. Скоро закон предпишет полякам не чавкать за едой и сморкаться в платок. В России этот процесс тоже идет — вон президент подписал указ о запрете пьянства за рулем. Как будто других проблем не осталось в принципе.
Государству ни в коем случае нельзя законодательно провозглашать очевидное, ибо это вернейший способ вызвать у подданных внутренний протест. Страстно надеюсь на то, что у отечественных родителей табу на избиение детей имеется и так. Равно как и у детей глубоко в подкорке сидит запрещение стучать на родителей.
