НЕ ЖДИ МЕНЯ, МАМА, ХОРОШЕГО...

Главная Жизнь 01:01 11 Апреля 2007 202

Общественная палата РФ подготовила письмо президенту с просьбой спасти детей от взрослого правосудия. Еще в начале реформ предлагалось ввести в России ювенальные (подростковые) суды, но они так и не появились. И все эти годы детей судят по статьям взросло

Нестерова Ольга

Напечатать

А МОБИЛЬНИК НЕ ЗВОНИТ
...У Тани ничего своего нет - все казенное: куртка, туфли, юбка. И родителей нет - спились и пропали. Осталась парализованная бабушка, которая живет недалеко от интерната. А там не только сироты, но и домашние дети. У некоторых есть мобильные телефоны. В общем, грех попутал - украла Таня заветный мобильник, хотя ей и звонить-то некому. Суд дал два года условно. Она незрелым умом рассудила: может, про меня забудут? И вместо того чтобы отмечаться в милиции, стала убегать к бабушке. Никто же не предупредил, чем чревато такое поведение. А ей изменили срок пресечения - "закрыли", как она выражается, на два года в колонии. Вот тебе и мобильник.
15-летняя Настя из семьи русских беженцев, которые перебрались из Ташкента в Оренбургскую область. Сняли угол. Мать пила, отец не работал, но требовал, чтобы каждый день ему приносили пачку чая, - заваривал чифирь. Из пятерых детей Настя - старшая. Чтобы прокормиться, пришлось попрошайничать. Настя все время думала: если бы у них был свой дом, хозяйство, то жизнь могла бы наладиться не хуже, чем у других. На 30 тысяч рублей, украденных у соседей, Настя успела купить поросенка. Посадили ее на пять лет! За несколько месяцев в холодном СИЗО она получила прогрессирующий артрит. Рука скрючилась, теперь нога отказывает. В колонии ей дают обезболивающие препараты, но инвалидность не оформляют. Выйдет на свободу калекой...
Таких историй тысячи. Начинается, как правило, с ерунды: кражи мобильника или банки огурцов, а в итоге - колония. Потому что в России детей судят так же, как взрослых. Для тех и других - один Уголовный кодекс. Хотя надо ли вообще судить голодного подростка, который украл колбасу?
РОСТОВСКИЙ РЕЦИДИВ
В 2002 году Госдума приняла в первом чтении законопроект, предусматривающий введение в России ювенальных (подростковых) судов. И как обрезало: до второго чтения руки так и не дошли. Почему? Вроде бы Верховный суд не поддержал депутатов. По другой версии, из аппарата президента пришло отрицательное заключение. Да и денег в казне тогда было мало. Так или иначе, дело застопорилось. Те дети-подсудимые уже выросли и по второму разу садятся теперь уже во взрослые тюрьмы.
Один сдвиг: в Ростовской области начали эксперимент с ювенальными судами. Четыре года назад ввели должность помощника судьи по социальным вопросам, который собирает всю информацию о подростке-правонарушителе. С тех пор суд, только рассмотрев все обстоятельства, выносит окончательное решение. Результат таков: по общероссийской статистике 70 процентов условных наказаний заканчиваются рецидивом, а в Ростовской области - 4 процента. Потому что задача подростковой юстиции - не наказывать, а исправлять. Не судить детей, а решать их проблемы в комплексе. По-хорошему, с правонарушителем должны работать социологи, педагоги, психологи. Они выясняют, что его толкнуло на преступление, в каких условиях живет, почему не учится.
ПИСЬМА ИЗ КОЛОНИИ
Психолог Марина Поливанова ездит по воспитательным колониям, помогает подросткам и попутно собирает материал для книги. У нее - пачки писем малолетних преступников. Практически все из неблагополучных, бедных, пьющих семей. Но их ли это вина?
"Когда родители пили, это было что-то! Мать умерла, когда мне исполнилось 12 лет. После этого отец стал еще больше пьянствовать и срывать на нас свое раздражение. Он получал за мать пенсию, но вообще не покупал нам одежду. Я пошла на преступление, так как нечего было надевать на ноги. Я здесь нахожусь за ботинки..." (Людмила, 17 лет).
"Мать забрала меня из интерната, когда родила четвертого ребенка. Она часто выпивала, отец и брат пили постоянно. Мне пришлось воспитывать младших сестренок и братишек. Дома были холодные комнаты и пустые кастрюли. Топить нечем, отец разбирал сарай и забор и жег. Потом я стала уходить из дома, а ребятишки по ночам искали меня на улицах. Иногда мы выпивали спиртное у родителей, когда они спали". (Олеся, 18 лет).
"Наш дом взорвался четыре года назад. Мать с младшими братьями перешла жить к сестре. У той самой - пятеро детей, так что мать спит на полу. Братья Женя и Максим (5 и 9 лет) ходят на кладбище, собирают все, что люди кладут: конфеты, пряники, вино. Отец сидит, у него срок 7 лет. В интернате я пробыл до 15 лет, потом нашли мою мать, отвезли к ней. Я посмотрел и испугался: пьяная, грязная. Стал заправлять и мыть машины, воровать, попрошайничать возле ларьков" (Эдик, 16 лет).
В общем, мало хорошего видели эти дети в своей жизни. Ну а колония - это уж точно не пионерлагерь.
"На свободе я жил в детдоме, но зато был чистым и сытым, на каникулы ездил к тете, а здесь - никуда, только камера. И такое чувство, будто ты зверь, загнанный в угол, и тебе некуда бежать" (Олег, 16 лет).
"За то, что я отказался мыть конвоирку, начальник КПЗ вместе с надзирателем стали бить меня руками и ногами. Потом стали вставлять карандаши между пальцами и сжимать, но это не помогло, так как мне было 14 лет, и пальцы были маленькие" (Саша, 16 лет).
"В 14 лет я получила свое первое наказание: три года условно. Во время следствия меня трое суток продержали в одиночной камере. Там было очень сыро и много крыс. Я боялась спустить ноги с кровати" (Маша, 17 лет).
"Когда я прошел этот ад, хотел навсегда завязать с воровством, вином. Но жизнь на свободе не легче. Учиться никуда не брали, работать тоже. И мне пришлось снова взяться за воровство".
В этих письмах и комментировать нечего. Но ведь ясно, что дети не виноваты: взрослые их не научили, не защитили.
- Мы запустили анкету среди девочек в Новооскольской воспитательной колонии, - рассказывает Марина Поливанова. - Там был такой вопрос: "Адвокат на суде был?" "Был, но молчал", - написали большинство колонисток. Часто даже на предварительных допросах не присутствует педагог. Само собой, в колонии с осужденными обращаются как с взрослыми преступниками. Ну разве что существует "родительский день", но непутевые родители в зону носа не кажут.
На содержание подростка государство отпускает в сутки около 20 рублей. Не хватает медикаментов. В заключении около 10 процентов мальчиков страдают энурезом. Такие подростки часто становятся изгоями.
Ну а выйдут на свободу - и что дальше? Родители не перестали пить. Никто не поможет с устройством на работу. А если сел детдомовцем, куда вернется? Даже сделать паспорт - и то нужны деньги хотя бы на фотографии. Сам ребенок с уймой проблем не справится, требуется социальное сопровождение со стороны взрослых. И все это входит в понятие ювенальной юстиции, вот только она вне закона в нашей стране.
Из письма пожизненно заключенного: "Я многому научился за три года на "малолетке". Особенно в отношении краж. Собственно, тогда я и состоялся как преступник. Я убежден, что подростка вообще не надо сажать, потому что будет только хуже". Получается, рецидивист понимает, что нельзя детей наказывать по взрослым статьям УК, а государство понимать не хочет. И зона из детей делает волков...
ЦИФРА
В России сегодня 64 воспитательные колонии для подростков, в том числе три - для девочек. В каждой примерно по 300 ребят в возрасте 14-18 лет.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
Екатерина ЛАХОВА, председатель Комитета Госдумы по делам семьи:
- Я присутствовала на ювенальном суде в Женеве. Там по обе руки от судьи сидят педагог, психолог, социальный работник, медик. Установлено, что 80 процентов правонарушений связано с нарушением здоровья у детей - как, за что их судить? Надеюсь, со временем и у нас будет, как в Женеве.
Мы предлагаем для начала открыть ювенальные суды на базе судов общей юрисдикции. Это не потребует больших средств, хотя бы 500 миллионов рублей. У нас столько ведомств и людей занимаются детьми, но вся профилактическая работа не скоординирована. Потому ответственных за судьбу оступившихся детей нет.
Валерий АБРАМКИН, член Комиссии по правам человека при президенте РФ:
- Судьи не делают различия между взрослыми и детьми, для них они такие же подсудимые, только меньше ростом. Но есть такое понятие, как "презумпция неразумности": нельзя наказывать ребенка за то, что он разбил антикварную вазу. Он не понимает ее ценности. Спрос должен быть только с того, кто ведает, что творит. А у нас незнание законов не освобождает от ответственности.
Важно не наказать ребенка, а установить справедливость в отношении пострадавшего. Для этого существуют специальные процедуры примирения. Подросток угнал машину и разбил - пусть починит, покрасит. Это и есть ювенальная юстиция.
Олег ЗЫКОВ, руководитель рабочей группы по защите прав детей Общественной палаты РФ:
- Да, внедрение подростковых судов стоит денег. Но ведь это экономически выгодно! Дети сидят в тюрьмах за казенный счет. А главное - они выходят аморальными, асоциальными личностями.
Сейчас власти призывают повышать рождаемость. Но вот вопрос, кто из этих детей вырастет, остается за скобками. А ювенальная юстиция - это система защиты прав ребенка. без нее и демографическую проблему не решить.

Напечатать

Жизнь 12:30 / 12 Декабря 2025 10580

Военкоры сообщили о попытке ВСУ снять осаду Купянска

Российские войска ведут в городе встречные бои, отражая атаки противника

Вооружённые силы Украины (ВСУ) попытались деблокировать город Купянск в Харьковской области. Об этом сообщает Telegram-канал «Иди и смотри». По данным военных корреспондентов, российские войска ведут в Купянске встречные бои, отражая...