- Скажите, Валентин Иванович, за два с половиной года, что прошли после того, как ваш рекорд был занесен в Книгу рекордов Гиннесса, кому-нибудь удалось его улучшить? Тогда в сумме трех движений вы одолели 1170 кг, перекрыв на целых 70 кг легендарный результат американца Билли Казмайера, продержавшийся целых 18 лет. Ваш-то пока держится?
- Пока да. Перекрыть его, возможно, смогу теперь я сам. Кое в чем я продвинулся дальше. Например, лежа я тогда выжал 260 кг, а сегодня выжимаю 280.
- Смотрю на вас и удивляюсь: откуда эта уникальная жизнестойкость? Была ли ваша поистине богатырская сила подарена вам природой или вы обрели ее в результате длительной жесткой борьбы с самим собой?
- Удивляться тут нечему - моя, как вы изволили выразиться, уникальная жизнестойкость в принципе доступна каждому - надо только проявить упорство в достижении цели и волю к жизни...
- Только и всего?
- Иронизируете? Тогда вот вам доказательства. Родился я недоношенным, весил всего килограмм с небольшим и был явным кандидатом на тот свет. Выходила меня, не дала умереть воля моей матери. Однако сама она только это и успела - после гибели отца мама пережила его всего на полгода, оставив меня сиротой в три годика. Семья у бабушки была большая и очень бедная, так что к семи годам пришлось определить меня в детский дом. И началась моя детдомовская школа, кстати, далеко не самая плохая - многие свои качества, в том числе и ту самую жизнестойкость, я вынес именно из своего детдомовского времени.
Меня называли "упертым". Я, хоть и слабенький был в детстве, но трепетно относился к спорту. Даже когда совсем еще малышом был, стоило мне увидеть гантели или гирю, - начинал дрожать от желания поднять их. Так что, видно, все-таки на роду мне было написано стать силачом...
- Вы уж извините за напоминание, но давайте вернемся к тому "черному" дню, который выбил вас из колеи на годы.
- Я тогда совсем еще молодым был и работал в цирке воздушным гимнастом на больших высотах. Шло обычное представление, я работал на 15-метровой высоте. И вдруг - щелчок. Я даже понять не успел, что лопнула стальная прокладка, на которой крепятся аппаратура и страховка, - и вместе с аппаратом, к которому был прикреплен, рухнул вниз. Когда через неделю в реанимации пришел в сознание - понял: жизнь кончена, в лучшем случае меня ждет жалкое существование в инвалидной коляске. Перелом позвоночника и полная нечувствительность всего, что ниже пояса. Ноги - как что-то инородное, их можно колоть, щипать, резать - никакой боли, мертвая зона... Вот таким беспомощным меня почти через год выписали из больницы - в коляске, инвалидом первой группы. Так началась моя вторая жизнь.
- У вас были моменты полного отчаяния, посещали ли вас мысли о самоубийстве? И если да, то как вам удалось их преодолеть?
- Да, первой моей мыслью, когда я узнал, что парализован и обречен на инвалидность, было покончить с жизнью - я не хотел быть никому обузой. Будь я тогда постарше, может, так и сделал бы. Но суть не только в молодости. Меня спасли три вещи: та самая "упертость", которая была мне свойственна с детства, Господь-Бог, в могущество которого я всегда верил, и мечта о цирке, которая, несмотря ни на что, не погасла. Хотя один я верил, что смогу когда-нибудь вернуться в цирк. И вот постепенно, шаг за шагом, я начал эту свою сумасшедшую мечту осуществлять.
Начал я еще в больнице - перекатывался на живот и качал мышцы рук, груди и спины. Ребята из цирка, недоумевая, все-таки принесли по моей просьбе резиновый жгут и гантели. Я с ними почти не расставался. Еще постоянно думал - как оживить ноги. Запоем, словно романы, читал книги по медицине, по крупицам отыскивая в них то, что мне нужно. Больше всего боялся, что меня, безногого, выставят из цирка. Поэтому первым делом примчался на своей инвалидной коляске к директору и выпалил: "Не смогу жить без цирка. Помогите - позвольте мне пока организовать самодеятельный цирковой кружок - бесплатно, под мою ответственность". И мне разрешили.
Знали бы вы, с каким рвением я взялся за дело, с каким нетерпением каждое утро мчался в своей инвалидной коляске во Дворец культуры профсоюзов, где меня ждали ребята и на руках вносили в тренировочный зал. Год за годом, мучая себя до полного изнурения, я прорабатывал шаговые движения - каждую мышцу тренировал отдельно. И однажды впервые почувствовал свои ноги и начал заново учиться ходить. Пять лет ушло на то, чтобы научиться ходить, и семь лет - чтобы вернуться в новом качестве на арену цирка.
- А как вам в голову пришла безумная в вашем положении мысль стать силовым жонглером?
- Ведь я не мог бы жить без цирка, а о том, чтобы снова стать воздушным гимнастом, не могло быть и речи - мне никогда этого не разрешила бы медицинская комиссия. А вот мышцы я накачал изрядно - руки, плечи за годы моего "безножия" в результате непрерывных тренировок налились железной силой, и это привело меня к решению попробовать себя на силовом поле.
- Сотворив чудо над собой, вы взялись научить этому и других. Открытие вашего Центра (реабилитации больных спинномозговой травмой и с детским церебральным параличом) стало сенсацией. Расскажите о вашем детище - как это было? Откуда взялись деньги? Кто помог?
- Помог мне тогдашний премьер Николай Рыжков. Прослышав о том, что я, не имея нормальных условий, помогаю людям преодолевать недуг (об этом уже заговорили за рубежом), он прислал ко мне своего помощника, а затем Николай Иванович пригласил меня и тогдашнего министра здравоохранения Чазова и поручил ему это дело. Уже через полгода наш центр, прекрасно оборудованный и обустроенный всевозможными тренажерами, многие из которых изобрел я сам, принял первую партию больных. С тех пор мы работаем с полной нагрузкой. Три центра и три больницы в Москве, филиалы в Иркутске, Тольятти и за границей - в Америке и Италии - таковы сегодня мои "владения". Стоило все это, конечно, больших усилий и немалых денег. Помимо средств, щедро выделенных государством, была еще "шапка по кругу" - прознав о строительстве центра, люди присылали даже по 3-5 рублей. Сегодня нас взял под свое крыло глубоко уважаемый мною мэр столицы Юрий Лужков. Более тысячи безнадежных, по заключению медиков, больных не только поставлены на ноги, но смогли возвратиться к нормальной полноценной жизни.
- А сколько стоит "сотворение чуда"?
- Для москвичей и жителей Подмосковья у нас в центре - бесплатно. А иногородних и иностранцев принимаем в трех хозрасчетных больницах. Люди приезжают отовсюду и уезжают с благодарностью.
- Видно, ваш центр и вся эта напряженная работа отнимают у вас настолько много времени, что вам пришлось оставить цирк...
- Я ушел из цирка, когда в моем центре случился пожар и надо было многое делать заново. Но я не собираюсь расставаться с цирком - и скоро вернусь.
- Говорят, вы уже разработали новый силовой номер, с которым намерены выступить в цирке. Когда это случится?
- Рассчитываю, что это произойдет летом. О том, что я покажу зрителям, пока умолчу. Скажу только, что программу я подготовил насыщенную - будет чем удивить и порадовать публику.
- А правда ли, что вы поднимали лошадь?
- Не только поднимал, но и полтора круга по манежу носил. А ведь лошадь - не штанга, она живая, головой вертит, норовит вырваться - не нравится ей, когда ее вот так таскают. Но этот номер - не мое открытие: его еще до революции русские силачи проделывали. А вот машину никто еще до меня не поднимал. Сначала был "Москвич", теперь и "Мерседес". После того как я впервые с этим номером выступил, меня специальный консилиум врачей изучал. Дескать, такое и здоровому позвоночнику не выдержать, не то, что моему. И пришли к выводу, что и невозможное иногда возможно...
- Между прочим: с вашей богатырской силой приходится в быту, наверное, осторожничать - не дай Бог, сгоряча заденешь кого-нибудь...
- При моей нынешней силе, конечно, нужна осмотрительность - кулаками махать негоже. Ударить по-настоящему даже самого отпетого негодяя, считаю, не имею права, потому что ясно представляю себе, что с ним может произойти. Да и за решетку попасть из-за какого-то мерзавца не хочется. Приходится эмоции сдерживать. Если уж иной раз, защищая слабого, даю волю рукам, то просто беру обидчика "за шкирку" или за задницу и отправляю в полет, после которого он, надеюсь, поумнеет... Я вообще ненавижу насилие и презираю людей, бравирующих своими мускулами. Сила должна быть доброй.
- Напоследок позвольте задать вам вопрос интимного свойства: какую роль сыграли в вашей жизни женщины?
- В моей жизни - три главные женщины: моя мать Анна, жена Людмила и дочь Аннушка. Маму потерял еще ребенком, но я помню и храню в сердце ее образ. Меня с ней связывала, наверное, какая-то высшая сила - мы друг друга и на расстоянии чувствовали. Когда маме стало в больнице совсем плохо, я в своем детском садике проснулся ночью и стал ужасно плакать, до истерики. Я видел маму у своей кроватки, тянул к ней руки и не мог дотянуться. А утром приехала бабушка и сказала, что ночью как раз в это время мама умерла, и ее последние слова были: "Валечка... Дайте мне Валечку..." Вот как хотите, так и объясняйте эту высшую духовную связь...
Что касается Людмилы, то она была помощницей во всех моих делах - ведь она так же, как и я, родом из цирка. Бесконечно благодарен ей за все и особенно за то, что она подарила мне дочку, которую я назвал в честь своей матери - Аней. С раннего детства Анечка вертелась в цирке и дышала его воздухом. Однажды я чуть со страха не умер: гляжу, моя Анюта - три годика ей тогда было - просунула ручку в клетку тигра и гладит его, приговаривая: "Киса, киса...", а "киска" ей пальчики лижет. Очнулся я от шока и тихонечко так говорю дочке: "Смотри, Анечка, какие здесь попугайчики красивые - иди ко мне..." - "Сейчас" - прозвенел ее голосок, и, поворковав что-то ласковое тигру, она побежала ко мне...
Потом, еще ребенком, она и в кино снималась, и в цирке выступала - на ладони у меня стояла. Теперь вот выросла - барышня уже, 22 года, настоящая красавица, работает в цирке эквилибристкой. Недавно с гастролей из Америки вернулась, танцевала на натянутой проволоке. Бесстрашная, вся в меня...
- Что бы вы, Валентин Иванович, с высоты вашего жизненного опыта пожелали бы - не богатырям, как вы, а обыкновенным людям?
- Избегать всяких излишеств - чрезмерного алкоголя, чревоугодия, беспорядочной жизни, лени и праздности. А самое главное - не терять веру в свои силы, даже когда тебе кажется, что сил уже нет. Поверьте в себя - и вы победите. Мы не знаем своих возможностей, а они почти безграничны. Я верю, что любой человек, если он проявит волю, способен пересилить себя и сотворить такое, что будет казаться чудом, совершенным самим Богом.