В Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина все еще открыта выставка «Рубенс, Ван Дейк, Йорданс». Впервые княжеский дом Лихтенштейна прислал в Москву произведения фламандской живописи эпохи барокко, хранящиеся в его прославленной коллекции. А она способна поразить масштабом и великолепием, даром что принадлежит правителю карликового государства. Труд нашел 7 причин, по которым просто необходимо успеть заглянуть в ГМИИ до 19 октября.
Во-первых, это модно. Сейчас весь мир переживает всплеск интереса к искусству маньеризма и барокко: вспомним хотя бы нашумевшие выставки Бронзино во Флоренции, Тициана в Неаполе и Париже, Караваджо — в Риме. Именно стиль барокко торжествует в проекте ГМИИ, собравшем крупнейших его мастеров из Фландрии. Так мы неожиданно оказались в эпицентре мирового музейного мейнстрима.
«Никогда еще, даже в крупных музеях, в таком объеме не возникало выставки эпохи барокко. А фламандская живопись — одно из блестящих созданий этой великой эпохи», — уверена президент ГМИИ Ирина Антонова. По ее словам, искусство Рубенса дает урок: «не терять мужества, не терять веры».
Пожалуй, к этому призывает и главная на выставке картина, даром что она самая маленькая: «Портрет Клары Серены Рубенс, дочери художника». Нежное лицо пятилетней девочки, которой не суждено было состариться — она умерла в 12 лет, — сияет и в центре Белого зала, и на афише. Вокруг — яркие краски, пышные формы, театрализованное действо на многих картинах. И это не что иное, как аллегория темы Vanitas, «суеты сует»: напоминание о смерти, скоротечности бытия характерно для обманчиво праздничного барокко. Возможно, девиз «Memento mori» и подтолкнул в XVII веке Карла Эвсебия I, предка нынешнего монарха Лихтенштейна, а параллельно — одного из основателей фамильного собрания, к поразительной сделке с соперником — вторым крупнейшим коллекционером того времени. Князь был успешным конезаводчиком, а выведенных в своем имении лошадей, знаменитых на всю Европу, он выменивал у эрцгерцога Леопольда Вильгельма Австрийского исключительно на картины. Семейное предание гласит: двух породистых лошадей он отдал за детский портрет от Рубенса, несомненно, один из лучших в мире.
Невероятно высок уровень привезенной части коллекции. В экспозицию включены 55 картин фламандских живописцев XVII века. Здесь сразу 19 работ Рубенса, в том числе его шедевры «Портрет Клары Серены, дочери художника», «Нахождение младенца Эрихтония» и «Марс и Рея Сильвия». Рядом десять полотен Ван Дейка — прежде всего великолепный «Портрет Марии де Тассис», а также картины Жака Йорданса и Франса Снейдерса. Важную группу составляют произведения сыновей Питера Брейгеля «Мужицкого».
Кстати, россиянам уже знакома часть фамильного собрания князей Лихтенштейна: пять лет назад в ГМИИ они присылали австрийский бидермейер — искусство середины XIX века, пришедшее на смену романтизму. Нынешняя выставка не в пример интереснее и во всех смыслах ценнее, недаром сумма страховки остается тайной за семью печатями. И пусть не каждая из картин, прибывших на Волхонку, абсолютный шедевр, но все без исключения — произведения высочайшего музейного уровня.
Внутри экспозиции возникла редкая, достойная Лувра или Прадо ретроспектива Рубенса. Гению барочной живописи отдан весь Белый зал. Короля играет свита — величие мастера оттеняет троица его учеников: Жак Йорданс, Антонис ван Дейк и Франс Снайдерс.
Таланты последнего — великого умельца изобразить животных и дичь, за что он был прозван «Рубенсом натюрморта», но не любителя писать людей, — подчеркнула великолепная «Львица». Монументальный холст «Дары моря» поразил разнообразием диковинных обитателей водной стихии, рассыпанных по картине, к слову, самой большой на выставке. Это редкий пример совместной работы двух выдающихся мастеров: морские чудища живописал Снайдерс, Нептуна и наяд — Йорданс. В итоге натюрморт полон страстей, а мифологические герои — жизненных сил.
А вот «обнаженки» на выставке вовсе не так много — Лихтенштейны ее не жалуют, отдавая предпочтение мифологии и портретам. Зато одну из самых дорогих картин в собрании — на мифологический сюжет «Нахождение младенца Эрихтония» — почти целиком написал сам «художник королей». Заметим, это редкий случай для крупных его картин. «Обычно Рубенс писал только эскизы, утверждал их у заказчика и давал поработать ассистентам», — рассказал куратор выставки Вадим Садков. Поэтому здесь особенно хорошо видно, за что так ценили маэстро современники: умение передать биение живой крови под кожей.
Второй чемпион по числу полотен, прибывших в Москву, — Антонис ван Дейк, лучший из учеников Рубенса. На Розовой колоннаде здания ГМИИ расположились десять его произведений, начиная от ранней религиозной картины «Святой Иероним» — ее художник написал в возрасте 16-ти лет. Среди утонченных портретов европейской знати выделяется знаменитый «Портрет Марии де Тассис». Возможно, это одно из лучших полотен Ван Дейка, созданное с нескрываемым восхищением перед цветущей красотой юности: модели художника было 16 лет. Красавица Мария принадлежала к одной из богатейших семей Антверпена, и Ван Дейк доносит этот факт сквозь великолепно переданный блеск дорогого платья и изящных украшений. Невероятно тонко и сочно выписаны детали: каждое перо в роскошном туалете, каждая жемчужина на шее девушки, увы, не дожившей и до 30-ти лет. Интересно, что в княжеских коллекциях Лихтенштейна есть и портрет ее отца — каноника с книгой в руке, он висит рядом с портретом дочери, хотя написан позднее, вовсе не как парный. Здесь Ван Дейк демонстрирует тонкий психологизм, и на это работает весь живописный строй картины — строгий, минималистически-монотонный, даже суровый.
Любопытно увидеть редкий пример удачи вполне официального, «датского» проекта. Выставкой отмечено 20-летие с момента установления дипотношений между Российской Федерацией и княжеством Лихтенштейн. Но реально эти контакты начинались гораздо раньше, ведь несколько представителей княжеского дома были послами Австро-Венгрии в Санкт-Петербурге. Например, при дворе Николая II эту миссию исполнял князь Франц I. Вернувшись на родину, он основал при Венском университете Институт восточноевропейской истории и подарил ему богатейшую библиотеку, привезенную из России.
И в этом контексте опять-таки символичны картины Рубенса. Главный герой проекта был многогранной натурой: стойкий философ, великий живописец, а также искусный дипломат. Так, Рубенс выступал посредником в сложных переговорах о мире между Испанией и Англией, а полотно «Вознесение Психеи на Олимп» он писал в момент, когда вновь содействовал переговорам между Мадридом и Лондоном. На сей раз речь шла о женитьбе наследника английского престола, будущего Карла I, на инфанте Марии; впрочем, свадьба так и не состоялась из-за религиозных противоречий между Испанией, оплотом католицизма, и протестантами из Альбиона.
Мы получили редкий шанс «посетить», даже не виртуально, хотя и в удаленном доступе, одну из крупнейших в мире частных коллекций. В Европе собрание князей Лихтенштейна уступает лишь собранию Виндзоров, сейчас более известному как личная коллекция британской королевы Елизаветы II. Впрочем, держава — «владычица морей» могла себе позволить из века в век подтверждать свое могущество тем, что дворцы ее монархов украшал блистательный «парад» европейского, а затем и мирового искусства.
В отличие от Великобритании, Лихтенштейн — страна невеликая, с площадью всего 160 квадратных километров, и значительно более молодая. Независимость она провозгласила лишь в 1866 году. Впрочем, парадоксальным образом сии малые величины никак не сопоставимы с масштабом арт-собрания правящей династии. Коллекция так велика и разнообразна, что никто не берется назвать точное количество хранящихся в ней предметов. Колоссальные комплекты монет и старинного оружия, художественной бронзы и скульптуры, фарфора и мебели, гобеленов и гравюр «тянут» на 6-7 тысяч экспонатов, но эта цифра может возрасти в разы в зависимости от метода исчисления. Легче всего сосчитать живописные полотна — их у Лихтенштейнов около 1700, утверждает вице-директор коллекции Александра Ханцль.
Это не только очень большое и качественное, но еще и очень дорогое собрание: стоит оно, по оценке экспертов, 4,5 миллиарда долларов. Вся коллекция — неделимая собственность семьи, по традиции она всегда передается старшему в роду — наследнику трона, к которому переходит и власть. Таким образом, мы можем заглянуть в святая святых — кладовые с тем самым имуществом, на котором зиждется процветание и авторитет одного из древнейших родов европейской аристократии.
Однако нам не первым выдалась такая возможность. В отличие от многих музеев и частных владельцев, не желающих отпускать далеко и надолго лучшие сокровища, порой справедливо опасаясь за их сохранность, княжеский дом Лихтенштейна взял за правило как можно чаще демонстрировать свою коллекцию в разных странах. Немало картин из нее регулярно экспонируются: в мире бывают открыты сразу 3-4 выставки шедевров из этого собрания. Это и реклама страны, и проявление деловой хватки ее правителей. И, тем не менее, увидеть выставку в России — редкая удача. Ведь попасть в «родные» для коллекции стены, будь то Вена или Вадуц, крайне трудно. Рачительные обладатели считают нерентабельным стандартный режим работы музея и пускают в свои владения лишь изредка и немногих. Хотя — вот еще один парадокс! — именно принадлежащий им в Вене Садовый дворец, где и хранится коллекция старых мастеров, считается старейшиной среди публичных музеев Австрии. Открыт он был с 1807 года, но, впрочем, в 1938-м оказался заперт, когда семейство покинуло захваченную фашистами Вену. Тогда значительная часть коллекции была перевезена в Вадуц — столицу государства Лихтенштейн.
Для многих станет откровением знакомство как с княжеством Лихтенштейн, так и с его правящей династией. По меркам географии страна с населением 37 тысяч человек — карликовое государство. Но вот что удивительно: оно исхитрилось сохранить границы неизменными, а экономика Лихтенштейна ныне устроена так, что он входит в число наиболее развитых стран мира; средняя зарплата там — самая высокая в Европе, процветают и туризм, и банковское дело, и точное машино- и приборостроение. А еще княжество стрижет купоны, взимая налоги с международных концернов и иностранных компаний, зарегистрированных на территории Лихтенштейна из-за низкого уровня налогообложения, несложных правил регистрации и в целях сохранения финансовой тайны. В результате доходы у жителей страны очень высоки — на февраль 2012 года ВВП на душу населения составлял 141 тысячу долларов США, на втором месте после Катара.
Сам княжеский род упоминается в летописях еще с начала XII века, хотя титул принца Лихтенштейна был получен лишь в XVII столетии. А собирать искусство семья начала веком ранее по примеру императора Священной Римской империи Рудольфа II, одним из вельмож при его дворе в Праге был основатель коллекции Карл I фон Лихтенштейн. Хотя есть сведения, что страстные коллекционеры встречались среди его предков и раньше, начиная с XIII века.
До Первой мировой войны дом Лихтенштейнов — коронованных нонконформистов — был тесно связан с Австрией, князья состояли на службе у Габсбургов. Чуть южнее Вены расположен и давший имя роду замок Лихтенштейн. Но после «мировой бойни» Лихтенштейн расторг договор с Австрией и заключил союз со Швейцарией; до сих пор валютой княжества является швейцарский франк. А после аншлюса Австрии в 1938 году князь Франц Иосиф II переехал из Вены в Вадуц и во время Второй мировой войны сохранял нейтралитет.
В отместку антинацистски настроенной династии, не желавшей идти на компромисс, гитлеровская Германия не позволила ей вывезти всю коллекцию из Рейха, сделав исключение лишь для фамильных портретов и видов родовых замков. Но непокорные Лихтенштейны хитроумно и дерзко водили немцев за нос. По семейной легенде, монарх лично вывез из Вены «Мужской портрет» Рафаэля буквально на крыше своего кадиллака. Он умудрился заверить пограничников, будто на холсте изображен его прапрадед. Когда же некий немецкий офицер усомнился, в самом ли деле один из ренессансных пейзажей запечатлел родной город Лихтенштейнов, князь разразился тирадой в адрес беспринципных консультантов, якобы делающих ложные атрибуции за высокий гонорар. То была ложь во спасение: безграмотных экспертов Лихтенштейны никогда не держали, а пользовались советами ведущих искусствоведов своего времени.
Поразительно, как удалось сохранить княжеское собрание в годы войны и после нее: и когда Вена переживала разрушительные бомбардировки, и когда социалистические республики Чехословакия и Польша национализировали 22 фамильных замка с прилегающими землями в Богемии, Моравии и Силезии. Из-за «красного передела» Центральной Европы Лихтенштейны потеряли 80% своих территориальных владений. Но коллекция, единая и неделимая, уцелела в Вадуце, почти чудом спасенная от артобстрелов, бомбежек, мародеров и экспроприации. Правда, чуть позже она пострадала из-за послевоенного разорения семьи: князья были вынуждены продать такие ценности, как картина Леонардо де Винчи «Джиневра деи Бенчи» и портрет кисти Хальса... Вплоть до 1950-х годов Лихтенштейн был аграрной страной, одной из беднейших в Европе. Однако его правители сумели стать успешными менеджерами, а по мере умножения богатства государства стала восполнять лакуны и коллекция.
Хранятся княжеские сокровища в двух городах соседних стран. Это прежде всего замок-резиденция в Вадуце — столице княжества. Там находятся обширные хранилища, в каждом из них внедрены беспрецедентные меры безопасности. Но это и два дворца старой Вены: Гартенпале, т.е. Садовый, на Фюрстенгассе, он построен в стиле барокко в 1700 году, и Городской — на Банкгассе, в здании эпохи классицизма.
В начале ХХ1 века большая часть собрания вернулась в Вену, к родным пенатам, хотя кое-что было утрачено даже в наши дни. Недавно правящий князь Ханс-Адам II, невзирая на уговоры экспертов, выставил на аукцион Sotheby’s «Избиение младенцев» Рубенса. Мотив продажи — чрезмерно кровавый сюжет, цена с молотка — 77 млн долларов.
Впрочем, традиция собирательства в княжеском доме по-прежнему жива. И пять веков спустя после основания коллекции она неуклонно растет: так, год назад на аукционе в Лондоне правящий князь за 10 млн. долларов купил полотно Питера Брейгеля Младшего «Перепись в Вифлееме». Сейчас оно притягивает внимание на экспозиции в ГМИИ — эта картина является копией работы отца художника. Великий Брейгель Старший, по прозвищу Мужицкий, замаскировал сюжет из Библии среди тысячи житейских мелочей, будто пригласив зрителя к увлекательному путешествию в лабиринте фламандского быта. Пока ломаешь голову над расшифровкой, чудится, что смотришь анимационный фильм, собранный из сотен кадров — сцен жизни зимнего города. Происходят они вроде бы по отдельности, но связаны сложной символикой. Близится Рождество, дети катаются на льду, взрослые собирают хворост, несут тюки с поклажей, закалывают свиней к праздничному столу — жителям Фландрии невдомек, что в Святой земле такого есть не дозволялось... Среди людской суеты, в толчее повозок, домов и сугробов не сразу замечаешь: в центре —— Святое семейство, тихо входящее в Вифлеем. Мария с младенцем едут на ослике под равнодушный гул толпы, которая даже не взглянула в их сторону, не подозревая о присутствии здесь Христа.
Итак, княжеское собрание и по сию пору продолжает пополняться. Однако лишь искусством классических эпох, созданным не позднее 1860 года: такой временной рубеж сегодняшние владельцы возвели в принцип при своих покупках. Династии удается выбрать и приобрести все лучшее на рынке в этом сегменте. Примером служит сиквел одного сюжета: история любви бога войны Марса и Реи Сильвии, дочери царя Нумитора, родившей близнецов Ромула и Рема, на выставке явлена трижды. В Белом зале царит одна из жемчужин коллекции — картина Рубенса «Марс и Рея Сильвия», купленная княжеской семьей в 1710 году. В 1977 году правящий князь Лихтенштейна Ханс-Адам II приобрел на аукционе Сhristie’s небольшой эскиз к полотну, а недавно, в 2005-м, и декоративную шпалеру на ту же тему, вытканную в 1620 году, еще при жизни Рубенса. Все три работы: эскиз, картину и шпалеру — привезли в Москву. Благодаря этому мы можем представить не только этапы работы художника, но и жизнь произведения, говоря по-сегодняшнему, в разных медиа. К слову, увидеть эскизы Рубенса — большая удача, широкой публике они почти не знакомы.
Нам, россиянам, интереснее всего сравнить собрание Лихтенштейнов с другой коллекцией, изначально тоже частной. Основанная русской императрицей Екатериной II, она стала ядром крупнейшего музея России. Сравнение тем полезнее, что и в Эрмитаже есть Рубенс, Снайдерс и Ван Дейк. До 1917 года и другие частные коллекционеры России охотно покупали фламандскую и голландскую живопись, идя по стопам самого Петра I. Немногие помнят, что царь-реформатор был страстным собирателем европейской живописи/ В этом году крупнейший музей России — Государственный Эрмитаж — отметит свое 250-летие. Возможно, выставка «Рубенс, Ван Дейк, Йорданс» в стенах ГМИИ заставит многих пристальнее вглядеться в те картины, которые приобретались виднейшими русскими коллекционерами.
