ВИРГИЛИЮС НОРЕЙКА: ПЛОХ ПЕВЕЦ, КОТОРЫЙ ПО-НАСТОЯЩЕМУ НЕ ЛЮБИЛ

Главная Жизнь 01:01 19 Июля 2000 144

С народным артистом СССР, профессором Литовской музыкальной академии Виргилиюсом Норейкой мы встретились в аудитории, где молодые певцы исполняли арии из русской, итальянской, немецкой, литовской классики. Норейка временами останавливал студента, делал за

Строганов Юрий

Напечатать

- Здесь у меня студенты разных курсов - объяснил музыкант. -А вот этот парень, исполнявший "Травиату", недавно вернулся из Нью-Йорка - прошел в стажеры "Метрополитен-Опера". Его отобрали из 600 претендентов. Поедет на два года. Это уже второй мой ученик, который будет выступать на главной нью-йоркской оперной сцене. Шесть лет у меня учился и сейчас поет там Сергей Ларин. Теперь он мировая знаменитость.
- Почти как вы. Только ваша зарубежная опера начиналась со стажировки в миланском "Ла Скала".
- Ох, как это было давно! 1965-1966 годы...
- А как вы вообще начали петь?
- Голос был, вот и начал. Склонность к пению - это ведь от природы, почти как рефлекс. Один осваивает певческую науку быстро и хорошо, у другого ничего не получается, хотя и голос есть. Мне повезло - способности достались от мамы. Она была голосистая женщина. В молодости, до того как обзавестись детьми и стать домохозяйкой, работала кассиром в шяуляйском кинотеатре. Это был единственный приличный зал в городе, и она часто ходила на концерты приезжих певцов. Несколько раз слушала Вертинского.
Отец тоже любил искусство, театр, но голоса не имел. Преподавал в ремесленном училище. Был большой знаток портновского дела и тканей (учился ремеслу в Бельгии, Англии, Германии). В Вильнюс из Шяуляя его командировали сразу после войны. Работал в министерстве легкой промышленности, служил главным инженером крупной швейной фабрики "Лелия". Работа у него спорилась, но на руководящих должностях долго не держали, потому что не состоял в партии.
- Но вы, кажется, в ней были?
- На определенные компромиссы приходилось идти. Иначе я мог стать невыездным. Но хочу обратить внимание: звание народного артиста СССР заслужил исключительно своим творчеством - его я получил летом 1970 года, а в партию вступил лишь через полтора года.
- В Союзе вас хорошо знали, вы были повсюду долгожданным гостем. Нет ностальгии по тем временам?
- Было немало и хорошего, и плохого. Если говорить о плохом, то придется вспомнить и Министерство культуры СССР, которое не позволило мне подписать контракты с Тель-Авивом, с Сан-Франциско. Меня приглашали на прослушивание в "Метрополитен-Опера", но здешние чиновники не пустили. Я был лишен прав независимого артиста... Какая уж тут ностальгия?
- В былые годы вы нередко выступали в Москве на так называемых правительственных концертах. Приходилось ли встречаться с известными государственными деятелями?
- Однажды во время торжественного ужина в Кремле, на который я попал как певец, меня пригласили за стол. Оказался рядом с Хрущевым и его женой Ниной Петровной. Он подливал мне в фужер коньяк, который Нина Петровна заменяла виноградным соком, приговаривая: "Ты, Никита, загубишь голос у этого парня". Как-то в 1958 году состоялась забавная встреча с Ворошиловым. Мы приехали с концертами в Польшу. Это были мои первые заграничные гастроли. Предстояло выступить в советском посольстве. В это время Ворошилов, который был тогда председателем президиума Верховного Совета, посещал Польшу с визитом. Пришел и на наш концерт. После выступления поздравил нас и, посмотрев на меня снизу вверх (он был маленького роста), сказал: "И поешь ты хорошо, и мужик здоровый".
- А в капстрану когда впервые выехали?
- В 1968 году было мое первое выступление в Чикаго. Знаете кто являлся одним из его организаторов? Нынешний президент Литвы Валдас Адамкус. Он тогда был одним из видных деятелей американской литовской общины.
- Я слышал, что вас в ту пору упрекали: мол, работаете на советский режим.
- Да, такие претензии были. Удивлялись: как я могу выехать из Советского Союза, если не работаю на КГБ? Наверное, мои поездки действительно использовали "органы", давая мне в спутники всяческих "сопровождающих". Но я меньше всего думал об этой стороне дела. Мне важно было вырваться на простор, спеть для публики разных стран. И раньше, и сейчас думаю, что артист должен быть вне политики. Я пою для всех, кто приходит в зал, мне все равно, к какой партии он принадлежит.
- Наверное, эмигранты не имели бы претензий к вам, если бы знали о небольшом эпизоде из вашей молодости, когда вы спасли ноты от уничтожения органами госбезопасности?
- Было такое... Я поступил в консерваторию в 1953 году. А зимой ко мне подошла заведующая библиотекой и по секрету сказала, что получила приказ об уничтожении произведений литовских композиторов, которые в конце войны, перед приходом советских войск, покинули республику. Не знаю, кто составлял этот перечень, но в нем оказались творения жившего в прошлом веке Ламберти, знаменитого педагога Зандлера и даже нашего никуда не уезжавшего композитора Купрявичюса. Мы с отцом решили спасти ноты. Он сделал мне из простыни чехол, который я спрятал под зимним пальто, и в два часа ночи я вынес три тысячи произведений. Отобрал в основном вокальную музыку. Через 40 лет вернул. Теперь мои студенты поют и Ламберти, и Зандлера, и Купрявичюса.
- Вскоре после восстановления независимости Литвы вы на какое-то время уехали за рубеж. Почему?
- Это был 1993 год. Меня пригласили преподавать пение в академии вокала в Каракасе. Работал там почти два учебных года. Но потом кризис грянул и в Венесуэле. Мы с женой Лоретой Бартусевичюте - известной литовской балериной, работавшей в балетной труппе Каракаса, - решили вернуться в Литву. И правильно сделали. Я увидел, что на родине меня не только не забыли, но и соскучились по моему пению.
- В свое время у вас был богатый репертуар в Литовской государственной опере. Педагогическая деятельность не мешает артистической?
- В оперном театре я больше не числюсь. Хотя по-прежнему приглашают туда петь. Сейчас мне больше нравятся сольные концерты и выступления в трио с солистами оперного театра Эдуардасом Канявой и Владимиром Прудниковым. Нашу группу называют "Три тигра". Не ошибусь, если скажу, что в Литве это самый популярный вокальный ансамбль. Мы собираем полные залы зрителей. В Каунасе, например, пришлось давать дополнительный концерт во Дворце спорта.
- Почему же вас назвали "тиграми"? Да еще водку в Литве выпускают с изображением вашего трио.
- Все это не мы придумали, а организаторы наших концертов и журналисты. "Тиграми" мы стали из-за игры слов. У нас в Литве, когда выступает хороший ансамбль, на афишах пишут "Tikro garso koncertas". Если дословно перевести, это "Концерт настоящего звука". А тут мы как раз втроем сфотографировались в каунасском зоопарке с новорожденными тигрятами, и кто-то в шутку заменил слово "tikro" на "tigro". То есть в вольном переводе - "Концерт тигриных голосов". Журналистам и организаторам понравилось.
- У вас с Лоретой 17-летний сын. У него проявляется певческий дар?
- У него есть другие творческие таланты, которые можно было разглядеть уже в 10-11 лет. Один из них сейчас, по-моему, особенно заметен. Но молодой человек пока не разрешает мне рассказывать об этом. Он считает, что можно "спугнуть" удачу, поскольку он еще не достиг тут бесспорного успеха.
- В основе искусства певца не только хороший слух и голос. Во время вашего занятия со студентами я понял, что необходимо еще и быть зрелой личностью, тонко чувствующим человеком. Вы вот на примере романса Рахманинова "Весенние воды" объясняли, что такое художественная метафора, как понимать слова "весна души"... Похоже, о любви и не споешь хорошо, если не испытал этого чувства?
- Думаю, так. Но передо мной этот вопрос никогда не вставал, потому что я любил и люблю до сих пор. Люблю жизнь, своих близких, музыку, родную землю.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 17177

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...