АЛЕКСАНДР СОКОЛОВ: ХВАТИТ УРОДОВАТЬ КЛАССИКУ

Главная Жизнь 01:01 01 Июня 2004 144

Минуло всего полгода со времени нашей предыдущей беседы с Александром Сергеевичем. Мы обсуждали тогда проблемы Московской консерватории, ректором которой он являлся. Кто бы мог подумать, что так скоро возникнет повод для нового разговора: Александру Серге

Бадаева Евгения

Напечатать

- Не секрет: западные и российские либералы частенько поругивают Россию за излишнее вмешательство государства в деятельность СМИ. Каков, по вашему мнению, предел, за которым такое вмешательство перестает быть поддержкой для прессы и превращается в средство давления на нее?
- Хотел бы возразить против слов "вмешательство", "давление". Укрепляюсь в мысли, что проблема должна стать предметом очень ответственной и широкой полемики. Ответственность государства за работу прессы (я хотел бы выбрать именно слово "ответственность") должна быть материализована. То есть в печати, в телерадиовещании следует поддерживать - скажем, при помощи грантов - определенные приоритетные направления.
- И какие же?
- Например, патриотическую тематику, в том числе связанную с грядущим 60-летием Победы. Или обращение к детской аудитории. Здесь без поддержки государства никак не обойтись. Не секрет: сегодня в деятельности многих СМИ преобладает бизнес-подход. То есть многое зачастую сводится к следующему: "Что мы, газета или телеканал, с этого будем иметь?" Хочу, однако, напомнить о другой, истинно государственной постановке задачи: что пресса может сделать для народа, для культуры? Конечно, говоря об ответственности государства, я имею в виду отнюдь не цензуру в любом виде и не "квоты" на тематику. Я - за максимально широкие общественные консультации, после которых только и можно принимать какие-то государственные решения.
- Вопрос, который не могу не задать как журналист, пишущий о музыке. Нынче основное музыкальное радиовещание идет в FM-диапазоне. Он почти целиком отдан коммерческим станциям. Что они передают - известно. Есть единственная всероссийская станция классической музыки "Орфей", на которую, однако, постоянно кто-то покушается: то перепрофилировать хотят, то реорганизуют так, чтобы можно было затем отнять фонотеку, технику...
- Формально все, о чем вы сейчас сказали, - компетенция Федерального агентства по печати и СМИ. Но и министерства в целом тоже, так что на наших рабочих встречах этот вопрос наверняка будет обсуждаться. Если же говорить о моей личной позиции, то я еще в бытность ректором консерватории подписал обращение деятелей культуры к руководству страны в защиту "Орфея", когда прошлой осенью время его вещания сократили более чем на треть. Потому что эта станция - единственная отдушина для весьма широкого круга любителей музыки, да и профессиональных музыкантов. Но я бы не свел дело к защите нынешних позиций "Орфея" - нужно ставить вопрос шире: как вообще должна быть представлена в эфире серьезная музыкальная культура. Считаю эту проблему одной из приоритетных, и лучше всего будет обсудить ее на специальной коллегии Агентства по печати и СМИ.
- Лишь три месяца минуло со дня вашего назначения. Есть ли уже представление о состоянии культуры в масштабах страны?
- Есть, и поразил разброс: насколько по-разному обстоят дела в разных регионах. Где-то на культуру выделяется до 17 процентов местного консолидированного бюджета, а где-то - 0,22 процента. Эту разницу надо обязательно учитывать, в том числе при активно идущем сейчас процессе передачи объектов культуры - библиотек, музеев, учебных заведений - из федеральной собственности в муниципальную. Непродуманными действиями мы рискуем катастрофически ухудшить положение этих учреждений и их работников, вызвав огромное социальное напряжение.
- Сейчас уже зашла речь и о том, чтобы приватизировать памятники.
- Очень многогранная проблема. Начать с того - что мы имеем в виду под памятником. Одно дело, когда речь идет, скажем, об историческом здании, находящемся в реконструируемом столичном квартале, и другое - о бревенчатой полуразрушенной церковке, затерянной среди дремучего леса... Вопрос сложный, мы даже перенесли заседание правительства о сохранении культурно-исторического наследия с мая на октябрь. Я работаю в тесном контакте со Счетной палатой, с Комитетом по культуре Государственной Думы, с руководителями регионов...
- Одна из тем, находящихся сегодня на острие общественного внимания, - реституция, то есть возвращение перемещенных в результате войны ценностей. Не секрет, что позиция прежнего министра культуры, в том числе по так называемой Бременской коллекции, порой шла вразрез с общественным мнением...
- Хочу подчеркнуть, что это проблема не только нашего министерства и его федеральной службы, но и министерств юстиции, иностранных дел, Госдумы. Вопрос деликатный, связанный с международным правом. Но я обещаю, что активность в его разработке будет высокой.
- Вы готовы сделать все, чтобы Бременская коллекция осталась здесь?
- Моя личная позиция, и не только в данном вопросе: совесть плюс здравый смысл.
- К числу давно "висящих" принадлежит вопрос о законодательной поддержке меценатства. Иосиф Кобзон, став полгода назад председателем Комитета по культуре Госдумы, обещал и за эту тему взяться...
- Мы уже встречались с Иосифом Давыдовичем. Сложность в том, что закон о меценатстве не может существовать сам по себе. Вот в Белоруссии такой акт был принят, но он ничего не дал. Как подсказывает широкий международный опыт, нужен целый пакет законов. Работа уже ведется, но пока я готовности в этом вопросе не вижу. Надеюсь, она появится к осени.
- В нашей стране главным меценатом традиционно было государство. Известны два подхода к господдержке искусства. Один уже много лет отстаивает режиссер Марк Захаров: поддерживать только самые мощные творческие коллективы. Другой - извечная формула "все поделить"...
- Если речь, скажем, о президентских грантах, то Марк Анатольевич, безусловно, прав. В стране много художественных коллективов со славной историей, но любой из таких коллективов - живой организм, который может и болеть, и умирать, и впадать в летаргический сон. Президентский грант - не просто средство поддержки, он должен со всей очевидностью показать обществу, кем и чем гордится Россия на сегодняшний день. И, я думаю, первый опыт в этом плане был безошибочным: назвали два лучших музыкальных театра, Большой и Мариинский, три лучших симфонических оркестра, две лучшие консерватории. Теперь по этому же принципу следует назвать лучшие коллективы в сферах народного творчества, драматического театра. Нельзя забывать и о таких знаковых для нашей культуры артистических формированиях, как Краснознаменный ансамбль или оркестр МВД, востребованных в мире, может быть, даже больше, чем у нас в стране...
- Ну а те, кто свои гранты уже получил, - им что, отойти теперь тихонько в сторону, дав место под солнцем другим?
- Тут еще нет разработанной концепции, но мне ясно: лишить коллектив того финансового уровня, на который его вывел грант, - значит фактически разрушить этот коллектив. Представьте себе, что произойдет с симфоническим оркестром, у которого через три года кончились выделенные деньги, а новых нет. Музыканты просто положат свои инструменты в футляры и попытаются перейти в тот оркестр, который получит следующий грант. Следовательно, надо искать пути продолжения поддержки и после гранта. Что в этом плане может предложить Министерство финансов - этот вопрос мы будем обсуждать летом. Но есть еще возможности поддержки на местах, в субъектах Федерации...
- Часто сравнивают Большой с Мариинским и говорят: петербургский театр как до гранта был мощным творческим коллективом, так, естественно, им и остался. А вот московский как стоял на перепутье, так и стоит.
- Ну, я бы напомнил, что кризис Большого наиболее отчетливо обрисовался не сейчас, а в те годы, когда по не вполне понятным для меня причинам в качестве художественного руководителя и главного дирижера был приглашен молодой музыкант из Словакии Петер Феранец. Ни его профессиональный уровень, ни творческие амбиции, ни административные качества не позволяли надеяться на то, что театр при нем двинется вперед. Так и произошло. Ошибку исправили, но дальше последовала полоса новых, скажу так, неочевидных кадровых решений. Учитывая это прошлое, я бы сказал, что стагнацию Большой преодолевает, там идет поиск путей развития. Но поиск поиску рознь. Мы с руководством театра в первой половине июня проведем основательную беседу по всем главным вопросам - репертуарной политике, кадровой ситуации, реконструкции здания...
- Скажите прямо: спектакль "Огненный ангел" понравился?
- Очень неоднозначное впечатление. Я отметил для себя качественный рост оркестра. В этой опере Прокофьева достаточно сложная партитура, и я, сидя как раз рядом с оркестровой ямой, с увлечением наблюдал за работой дирижера Александра Ведерникова. Что же касается стилистики этой и ряда других недавних постановок Большого театра, я к ней отношусь скептически. Убежден: такие флагманы, как Большой и Мариинский, несут особую ответственность за судьбу национального наследия. Например, "Китеж" Римского-Корсакова - это же русская литургия, воссозданная на оперной сцене. Или "Иван Сусанин" - основа основ отечественной патриотической оперы. Если флюиды моды в каких-то других случаях уместны, то здесь они режут глаз, воспринимаются как очевидная фальшь. Не боюсь показаться консерватором - охранительная позиция в этом случае отвечала бы сегодняшней потребности России. Такие произведения необходимо выносить на пьедестал. Они важны в особой мере: пришло их время. И профанация (сознательно употребляю это резкое слово, к которому в другой ситуации бы не прибег) тут неуместна.
- Что ж, вас бы наверняка поддержала, например, Галина Вишневская, которая в недавнем интервью "Труду", тоже не боясь показаться консервативной (для бывшей диссидентки это, согласитесь, поступок), даже высказалась за цензуру на оперных подмостках - чтобы не уродовали классику. Она, кстати, выразила большое удовлетворение, что впервые у нас министр культуры - музыкант, и есть надежда на компетентное решение ряда серьезных проблем... Действительно, прежнее руководство нередко предпринимало субъективные, если не сказать резче, шаги: одно увольнение Евгения Светланова из Госоркестра чего стоит...
- И как музыкант, и как министр хочу выразить большую тревогу за состояние оркестрового дела вообще. Одну из коллегий министерства и соответствующего по профилю агентства следует посвятить этой проблеме. Меня беспокоит ситуация в Петербурге. В самое ближайшее время собираюсь встречаться и с московскими дирижерами - Юрием Симоновым, Михаилом Плетневым... К сожалению, дирижерская профессия у нас, по сути, ушла. За Федосеевым и Темиркановым - пустота... Тут нужны меры, в том числе экономического порядка. Единичными кадровыми перемещениями и смещениями, совершаемыми министром культуры, проблему не решить - они ее только усугубили.
- Александр Сергеевич, помню, наше предыдущее интервью заканчивалось на идиллической ноте. Речь тогда зашла о сельской избушке вашего деда, писателя Соколова-Микитова, где вы не только проводили досуг, но и в тиши уединения писали исследования о современной музыкальной жизни, о психологии композиторского творчества... "И как прежде, - сказали вы, - в старом бревенчатом доме нет ни телефона, ни телевизора".
- Могу подтвердить, что в этом доме телефон и телевизор и не появятся. Беда лишь в том, что и я там теперь почти не появляюсь. Насчет собственного научного творчества - отдаю себе отчет, что в нем неизбежна пауза. Но чего я себе никогда не позволю - так это оторваться от педагогической деятельности. В мае продолжил чтение лекций в консерватории, с осени возьму дипломников - ко мне в класс уже подано несколько заявлений.
- Ну а как семья отнеслась к новому назначению ее главы?
- Я гораздо меньше бываю дома - как это может понравиться родным? Но тем ближе мы друг к другу в то время, которое удается провести вместе. Младшая дочка - она, впрочем, уже без пяти минут школьница - удивила меня недетским вопросом: "И как же ты, папа, на это согласился?"

Напечатать

Жизнь 17:01 / 08 Мая 2025 9980

Последняя колонка

В преддверии курортного сезона активизировались поддельные сайты по бронированию отелей

Труд

Фото: © Aleksey Smyshlyaev, globallookpress.com

Еще один солдат не без вести пропавший: Члены чувашского отряда «Память» нашли останки солдата, павшего смертью храбрых 83 года назад. Волонтеры проводили раскопки на месте боевых позиций пехотного полка возле приволжского...