Выставка «Миф о любимом вожде» в Государственном историческом музее (ГИМ) — больше чем просто экспозиция. Закрытие в 1993 году Центрального музея Ленина прошло на волне событий, участники которых думали, что они навсегда закрывают и тяжелые главы нашей истории. Но ведь от прошлого не уйдешь. 21 год спустя в Историческом музее решили: настала пора вновь открыть запретную дверь — уже без розовых очков.

Пауза оказалась долгой: в период с 1986 по 1997 год один из крупнейших исторических музеев в мире (5 млн единиц хранения!) был закрыт на капремонт, а по 2006-й занимался переформатированием экспозиции. Музей Ленина и вовсе впал в кому. В прошлом году его — точнее, здание — превратили в филиал ГИМ — Музей Отечественной войны 1812 года. Теперь в его залах для временных выставок обосновался до января самый спорный проект последнего времени.

Историкам хорошо известно: лучший способ усилить воздействие мифа на аудиторию — это попробовать его развенчать. Мудрость — в том, чтобы удержаться от этого искушения и просто показать, как миф складывался.

В одном из залов — стеллаж до потолка, уставленный бюстами Ленина. Николай Андреев работал над вариантами памятника вождю шесть лет, но из полусотни изображений только одно разрешили воплотить в монумент. Говорят, узнав о вердикте Сталина, скульптор сказал: «Ильич кончился, начался Ленин».

На самом деле Ленин начался гораздо раньше, сразу после смерти Владимира Ульянова. Крупская у гроба мужа просила: «Не устраивайте ему памятников, дворцов его имени, пышных торжеств в его память — всему этому он придавал при жизни такое малое значение, так тяготился этим...» Но просто Ильич — книгочей, любитель пива и прогулок на свежем воздухе — большевикам был ни к чему.

В свое время Ульянов стал Лениным не из любви к могучей сибирской реке. И не потому, что гораздо более масштабный псевдоним — Волгин — был уже занят Плехановым. Из 148 конспиративных имен вождя мирового пролетариата это закрепилось оттого, что к нему прилагался паспорт реального человека — статского советника Николая Ленина, казачьи предки которого получили свою фамилию как раз за освоение ленских берегов. Один из его сыновей, когда отец был смертельно болен, поправил в документе дату рождения — и передал Ильичу, чтобы тот смог уехать за границу.

В отдельной витрине — черное драповое пальто, в котором Ленин выступал на митинге рабочих завода Михельсона в августе 1918-го. На левом рукаве выше локтя — аккуратная латка, помеченная крестиком из красных ниток: это место, где пуля, выпущенная террористкой, прошла навылет.

Самый трогательный экспонат — обручальные кольца Ленина и Крупской, выкованные из медных пятаков одним из их ссыльных друзей. Юношеских увлечений у Володи Ульянова, судя по свидетельствам близких, не было. В обществе девушек будущий трибун тушевался. Место Крупской могла занять ее приятельница — Аполлинария Якубова. Ульянов ей симпатизировал, но та была девушкой независимой. О Наде же ее школьная подруга писала: «В муже она нашла воплощение своей мечты... Признала и с тех пор стала его неутомимо преданной сотрудницей».

А вот самыми мифологичными в ленинской части экспозиции, пожалуй, можно счесть грабли, косу и прочий инвентарь, которым Ленин «пользовался», скрываясь летом 1917-го в шалаше на озере Разлив. Николай Емельянов, организовывавший Ильичу «последнее подполье», с 1921 года работал за границей и вернулся в страну только в 1925-м. Кто хранил эти раритеты в его отсутствие? Когда и как они попали в ЦМЛ, если учесть, что в 1935-м, за год до его открытия, Емельянов был осужден на смертную казнь как ярый зиновьевец, и только стараниями Крупской она была заменена ссылкой. Ответы на эти вопросы могли бы стать яркой иллюстрацией к технологиям советского мифотворчества.

В отличие от Ленина, о мифе не думавшего, Сталин сам при жизни положил немало сил на его создание. Но посмертная история его музея не задалась. Предполагалось, что им станет так называемая ближняя дача в Кунцево. В ноябре 1953 года она приняла первых посетителей — слушателей партшколы при ЦК. Но для широкой публики так и не открылась: в 56-м грянул антисталинский XX съезд КПСС. В 61-м экспозицию демонтировали, экспонаты отправились в спецхраны. Часть их вернули из небытия только сейчас, по случаю выставки — шашка, китель от маршальского мундира, в котором Сталин принимал Парад Победы. И, конечно же, трубки. На витрине их десятка два: подарки от Национального комитета комсомола Англии соседствуют с «Данхиллами», кажется, от самого Черчилля.

Под подарки к 70-летию любимого вождя отведен целый зал: вазы, ковры, кубки — и портреты, портреты, портреты... Торжество мифа, на время вытеснившего реальность.