А ГОРОД ПОДУМАЛ: УЧЕНЬЯ ИДУТ

Главная Жизнь 01:01 09 Августа 2007 2247

"Не скоро поляны травой зарастут... А город подумал: ученья идут" - знаменитая песня Эдиты Пьехи была написана после катастрофы самолета Як-28 с пилотами Яновым и Капустиным над берлинским небом в апреле 1966 года.Но первыми такой подвиг совершили другие

Напечатать

ПОД ГРИФОМ "СЕКРЕТНО"
22 июня 1964 года, в очередную годовщину начала войны с фашистской Германией, вблизи маленького города в ГДР, название которого до сих пор хранят под грифом "Секретно", прямо в небе взорвался самолет.
Костяшки пальцев, насмерть прижатые к штурвалу, - все, что осталось от майора Иванушкина.
- Когда хоронили отца, весь военный городок шел за гробом. В Западной группе войск жизнь ведь обособленной была, все друг друга знали, - рассказывает 56-летняя Валентина Иванушкина, дочь погибшего майора. - Мне было всего 13 лет, когда отец совершил свой... подвиг. Девчонка совсем, я многого тогда не понимала. Именем отца назвали потом летную эскадрилью, еще что-то... Мы вернулись в Союз, в город Пушкин под Ленинградом. Я пошла в новую школу, и пионеры, узнав, чья я дочка, установили надо мной шефство.
Валентина Александровна кидается на кухню - приготовить чай. Потом в комнату - достать из шкафа фото отца, еще одно и еще. В парадном кителе и в гражданском, в закрытом цинковом гробу...
- А у меня еще бобина целая с записью его последнего разговора с землей есть. "Майор Иванушкин. Вижу цель!" - всего несколько слов, а дальше, сильный треск.
Валентина Александровна ищет эту самую бобину, чтобы тоже продемонстрировать ее мне. Забыв о том, что катушечных магнитофонов давно не делают и прослушать старую пленку все равно не удастся.
Но я - первая журналистка, приехавшая в этот дом, чтобы написать о забытом подвиге майора Иванушкина. Первая за 44 года, с кем она вообще может честно и открыто поговорить о своем отце.
ЕСТЬ ТОЛЬКО МИГ
Сотни мирных немцев, над домами которых пронесся потерявший управление самолет Иванушкина, так никогда и не узнали, что должны были погибнуть.
Тихий городок неподалеку от Потсдама. Расстояния в Европе крошечные, особо не разбежишься, поэтому траектория испытательного полета включала в себя поля, леса и населенные пункты. А на следующий день майор уезжал с семьей к морю. Срок его службы в Германии заканчивался, и он выходил в отставку. Так что это был его "крайний" полет. Который стал последним.
- Отец вообще мог не идти в небо в тот день, просто хотел показать класс молодым ребятам, - вспоминает Валентина Иванушкина. - В свое время он весь Союз на истребителях облетел: Украину, Сахалин, Курилы. Терпел аварии в штормах над Тихим океаном, несколько раз горел заживо. Но всегда сажал машину невредимой. Такое поколение было - машина, железка, для них главное.
В тот раз задача была предельно ясной. Поразить учебную цель. Вернуться на базу. И с чистой совестью на покой. Билеты домой уже на руках. Старшему сыну, 15-летнему Витальке, через две недели сдавать вступительные в техникум. Младшая, Валя, перешла в 7-й класс.
"МАЙОР ИВАНУШКИН. ВИЖУ ЦЕЛЬ!"
...А под левым крылом вдруг начал отваливаться внешний бак с горючкой. Техник-дурак, как сказали потом семье, плохо проверил крепления, и теперь этот бак держался буквально на честном слове.
- В середине полета, как нам позже объяснили, на крутом вираже этот бак вдруг стал болтаться в воздухе и задел по хвосту, - продолжает Валентина Иванушкина. - МиГ потерял ориентиры в пространстве, а отец - сознание. Только инстинктивно он не выпустил штурвал из рук.
Высота была 10 тысяч метров. А на дворе стояло 22 июня. И кто только догадался проводить испытания полетов над Германией в такую дату?
На всякий случай дело поспешили засекретить - мало ли что. Конечно, версия "диверсия" - из области гипотез. Но советский истребитель, сваливающийся на головы немецких граждан аккурат в годовщину начала войны, - чем не повод столкнуть СССР и ГДР?
От МиГа остались лишь обломки. От майора Иванушкина не осталось вообще ничего.
- Позже следствие установило, что километра за 3 над городом папа пришел в себя, - продолжает дочь майора. - Очевидно, он понял, что происходит, начал выводить машину из крена... Ему не хватило всего 10 метров. МиГ взорвался в воздухе.
ЕДИНСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ
Немецкий крестьянин, копошившийся на огороде, стал единственным свидетелем гибели Александра Иванушкина. Он и позвонил в комендатуру. Уже через несколько минут на место авиакатастрофы прибыли наши спецслужбы, военные наглухо оцепили место падения истребителя.
- В тот вечер мы смотрели телевизор. И я слышала, как вдалеке в небе натужно гудит самолет. И вдруг все резко оборвалось, - отводит глаза в сторону Валентина Александровна. - Мама металась от окна к окну - в тот час в небе был только наш папа. Потом возле дома остановился черный "уазик", старшие офицеры вылезли из него и побрели к нашей двери.
Ни жене, ни детям пилота так никогда и не сообщили, какой именно из крошечных немецких городов, разбросанных по периметру их гарнизона, обязан жизнями своих жителей их отцу. Только однажды где-то прозвучало: пилот принял единственно возможное в той ситуации решение. Покинь он машину, чтобы спасти свою жизнь, попал бы под трибунал. За небрежное отношение к технике.
А так - навечно остался героем, награжденным посмертно орденом Отечественной войны 1-й степени. За беспредельный героизм и мужество, проявленные в обстановке, максимально приближенной к боевой.
- А что было дальше? - тороплю я Валентину Александровну.
- Дальше? - смотрит она на меня и, чувствую, не видит. - А дальше ничего не было. Мы все тоже умерли в один день вместе с ним.
НА КЛАДБИЩЕ ПОД ПУШКИНОМ
- Маму определили в военный санаторий, она там целый год пролежала, не в себе была, - продолжает Валентина Александровна. - Папа в 17 лет ее замуж взял, совсем девчонкой, в первую свою командировку на Украину. Раз увидел, а через две недели уже и свадьбу сыграли. И вот 18 лет мама прожила за ним как за каменной стеной. Все по дому хлопотала - семья, дети, любовь.
После его смерти она состарилась в один миг.
- Мама умерла в 67 лет, а как вспомню - совсем старухой, - продолжает дочь летчика.
Вдова героя работала официанткой в офицерской столовой, чтобы семья сводила концы с концами. Офицерской пенсии в 109 рублей на двоих детей не хватало, жили впроголодь, а еще помогали свекрови, потому что та совсем уже старенькая была.
- Брат Виталька попал в плохую компанию. А мужской руки рядом не было, и некому было его приструнить, - вздыхает Валентина Иванушкина. - Он тоже умер - в 45 лет, несчастный случай. Так он с родителями и лежит теперь на кладбище под Пушкином. Почти вся семья в сборе...
Сама Валентина всю жизнь искала человека, похожего на отца. Решила: замуж - только за летчика, работать - только в авиации.
После техникума проработала в авиапроме четверть века, а потом - перестройка. Пришлось переквалифицироваться в главбухи.
- Муж тоже был пилотом, как и загадала. А не сложилось... Я в нем отца пыталась найти - по силе воли, по характеру. А он даже настоящим летчиком, если честно, не был, - подводит итог разговора Валентина Александровна.
"ПАПКА ПРИЛЕТЕЛ!"
В последующие несколько лет еще четыре советских летчика повторили подвиг Александра Иванушкина, спасали людей и стальные машины ценой собственных жизней. Потом в летные инструкции внесли дополнения, запретив учебные полеты над населенными пунктами.
А про майора Иванушкина со временем забыли совсем.
...Чай остыл, и просмотрены все фотографии. Я вспоминаю старую мелодию: "Огромное небо, огромное небо - одно на двоих..."
- До сих пор не могу эту песню спокойно слышать, - говорит Валентина Иванушкина. - Это ведь все не моя жизнь. Дети, внуки, работа - как будто сон, страшный, пустой. Плыву по течению, а куда вынесет - не знаю. Жизнь моя закончилась тогда, 22 июня 1964 года.
По ночам ей снится, что отец все-таки вернулся. Идет по полю в июньских ромашках, стаскивает на ходу летный шлем. И она летит ему навстречу - 13-летняя. Обхватывает за шею, зарывается в светлые волосы. "Папка прилетел! Папка прилетел!" - и просыпается.

Напечатать

Жизнь 00:19 / 16 Августа 2024 15962

Кавказский пленник

Недавний обмен заключенными между Россией и Западом, в котором приняли участие семь государств, явил на свет исторические параллели…

Рафаэль Гусейнов, историк, секретарь Союза журналистов России

Труд

Не питающие симпатий к России историки и журналисты вдруг вспомнили аманат: дескать, Москва до сих пор пользуется этим старинным обычаем — брать заложников. Насколько же справедливы такие упреки? За ответом...