ПРИКАЗ ВЫПОЛНЕН, ЗАБУДЬТЕ

Главная Жизнь 01:01 14 Ноября 2002 4268

Почти двадцать лет назад Советский Союз американским президентом был объявлен "империей зла". Произошло это после того, как в ночь с 31 августа на 1 сентября 1983 года над островом Сахалин наш истребитель, который пилотировал Геннадий Осипович, сбил южнок

Седов Николай

Напечатать

На борту самолета находились 269 пассажиров и членов экипажа. Все они погибли. В горячке с небывалым ожесточением вспыхнувшей в мире антисоветской истерии за рубежом никто особо и не искал ответа на вопрос, как могло случиться, что оснащенный самыми современными навигационными приборами "Боинг" умудрился отклониться от курса аж на 180 километров? Почему экипаж сообщил о прохождении первой контрольной точки, находившейся над Тихим океаном, в тот момент, когда на самом деле под крылом была уже база наших атомных подлодок на Камчатке? Почему южнокорейских пилотов не предупредили о вторжении в советское воздушное пространство следившие за полетом иностранные диспетчеры?
После длительного расследования лишь в 1993 году Международная организация гражданской авиации (ИКАО) пришла к выводу, что "Боинг-747" попал в воздушное пространство СССР "по ошибке" и был сбит советскими силами ПВО потому, что его приняли за разведывательный самолет. А еще через несколько лет за рубежом вышла книга отставного офицера японской разведки Иосиро Танака "Правда о полете КАЛ 007". Автор пришел к выводу, что американские спецслужбы сознательно направили пассажирский самолет в воздушное пространство Советского Союза. Цель - вызвать переполох в модернизированной и значительно усиленной за год до трагедии системе ПВО советского Дальнего Востока и заставить включить "молчащие" в мирное время радиолокационные станции.
Советский пилот Осипович, конечно, никогда не имел доступа к тайнам, в которые оказался посвященным японский разведчик Танака. Но и спустя десятилетия после трагического утра, разделившего его жизнь на "до" и "после", он спокойно и с достоинством человека, выполнившего долг, отвечает:
- Я уверен, что сбил самолет-разведчик.
- Сомнений, угрызений совести не было никогда?
- Никогда!
В книгах, брошюрах, статьях, киноочерках и документальных фильмах "тот" его полет промерян буквально по сантиметрам и секундам. Взлетел, преследовал, обнаружил, получил задачу, пустил ракету... Когда остановил самолет и открыл фонарь кабины, увидел не привычное улыбающееся лицо своего технаря, а инженера полка Сашу Бегеку:
- Молодец, Гена, что ракеты назад не привез, - загадочно сказал тот.
А потом на летное поле высыпали все, кто был в тот день на аэродроме. Он шел сквозь строй товарищей, отшучиваясь от брошенных фраз типа: "С тебя причитается". Но героем себя не чувствовал.
Сегодня он вспоминает:
- Я был летчиком в ПВО, где боевая готовность - понятие конкретное, измеренное в секундах. Бывали дни, когда нас поднимали в воздух по два-три раза за дежурство, когда американские разведчики барражировали слишком близко к границе, а иногда и пересекая ее. Прием известный: они провоцируют, наши включают системы радиолокационного слежения. Все это мгновенно фиксируется сверхчувствительной аппаратурой разведчика. Задача летчика-перехватчика - не допустить этого. Вот почему, когда меня подняли в 5 утра на того "Боинга", я уже знал, что это нарушитель, который прошел над Камчаткой и движется на Сахалин.
- Приказ сбить поступил сразу же? И правда ли, что его отдала Москва?
- Знаете, что часто случается в критические минуты, когда начальству надо действовать решительно? Почему-то "ломается" связь, никто не хочет быть крайним, ведь за это могут, как у нас говорят, уши к папахе пришить. Так вот, никаких приказов из Москвы я не получал и не мог получить. Всю ответственность взял на себя наш комдив полковник Корнуков, который стал потом главкомом ВВС. Но прежде чем приказ на уничтожение был отдан, я испробовал все доступные средства, чтобы посадить нарушителя: мигал ему бортовыми огнями, стрелял из пушек по курсу трассирующими снарядами. Он тянул к нейтралке. Ну я, получив приказ, и стукнул его над Сахалином. Первая ракета отшибла один из движков, вторая угодила прямо в хвост. Но это же махина! Я уже готовился идти на таран.
- Что, двух ракет недостаточно?
- Так был же у нас в войсках случай, когда якобы подбитый "Боинг" спланировал на лед. Вот и боялся, что двух попаданий не хватит. Однако хватило - самолет-нарушитель упал в районе острова Монерон.
- Это наша территория?
- А как же - наша, конечно!
На перехват "Боинга", как он узнал позже, поднимали в воздух еще восемь истребителей. Слишком большую цену пришлось бы заплатить, уйди безнаказанно самолет-шпион с полученными данными. Из Анкориджа, как потом объяснили Осиповичу, одновременно с "Боингом" вылетел и внешне похожий на него американский рвзведчик. Шли рядом, параллельными курсами. Эта хитрость для наших станций ПВО создавала иллюзию, что летит одна гражданская машина, о чем свидетельствовала отметка на экранах локаторов. Оператор, который заметил раздвоение целей, получил потом орден.
- Самое страшное было не в воздухе, - говорит Геннадий Николаевич. - Самое страшное началось потом на земле.
Трое суток после приземления он был, как в вакууме. Начальство не беспокоило, больше того, избегало встреч с ним, хотя он точно знал, что в часть приехала какая-то специальная комиссия. Правда, ребята-сослуживцы в одиночестве не оставляли. Что ни вечер - гости, благо спирта хватало. Его в одном только МИГ-25 на технические нужды содержалось литров 300. Не зря этот самолет называли летающим рестораном и, не в ущерб, конечно, боевой готовности, "занимали" у крылатого "друга" литр-другой "огненной воды". А тут особый случай: "Делай, Генка, дырку для ордена в кителе".
Через три дня он был уже в штабе в Хабаровске, и вновь не в роли героя, завалившего самолет-разведчик.
- Мы там магнитофонную ленту самописца на всякий случай подделывали. Все, что я говорил в том полете, осталось на этой пленке, даже мат, когда мне дали приказ на поражение, а я не могу стрелять - слишком близко. Пришлось отойти от цели, сделав "змейку", и только тогда, километров с пяти, сделать пуски. Так вот, на настоящей пленке была моя фраза: "Вижу проблески мигалок". Сделали: "Мигалки не горят". А для чего? Японцы и американцы каждый вздох наш писали, знали по именам.
Когда Осипович прибыл из Хабаровска, застал жену Людмилу и старшую дочь Оленьку в слезах. Дали им, оказывается, 12 часов на сборы, опасаясь за безопасность семьи. Мир шумел о кровожадности Советов, для которых ничего не стоит расстрелять гражданский самолет с пассажирами, большинство из которых были корейцами. А на Сахалине и тогда было полно корейцев. Словом, раздали вещи близким друзьям, машину продали за бесценок, и в путь на специально выделенном Ил-76. Через 12 часов были на новом месте.
"Спрятали" Осиповичей в Майкопе, где Геннадий начинал службу и нашел свою суженую. Кстати, жена его тоже человек военный - связистка, понюхавшая пороху в Чечне. Тот самый "персональный" самолет, доставивший их на материк, и квартира, полученная вне очереди, - вот и все привилегии, отвешенные герою. Даже орден нашел его года через полтора после "того" полета. В наградных документах на Красную Звезду значилось - "за успехи в боевой и политической подготовке".
Окончательно приземлился воздушный ас, подполковник запаса Осипович, в хуторе 17 лет Октября. Мог бы, наверное, служить еще, но летчику необходимо железное здоровье. А он в 1986 году попал в авиакатастрофу. Перегонял МИГ-21 из Майкопа в туркменский город Мары. Отказал движок. Бился за машину до последнего. Катапультировался метров с двухсот и тут же на не полностью раскрывшемся парашюте грохнулся о твердую, как кирпич, спеченную глину.
Последствия перелома позвоночника теперь лечит работой в саду. Деревья, правда, плодоносят не очень. Но овощи, зелень, картошка - хороший довесок к пенсии бывшего летчика-перехватчика. Жить можно. Летать труднее. Он ведь и сейчас летает, правда, во сне, будто 15-летний пацан. Но вот какая странность все время преследует. Вроде и в самолете находится, а режим какой-то автомобильный: можно останавливаться, выходить, ступая прямо по облакам. Тогда, в сентябре 83-го, остановиться было невозможно. Приказ...

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 17788

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...