ХРОНИКА, ОСТАВШАЯСЯ ЗА КАДРОМ

Главная Жизнь 01:01 26 Апреля 2007 160

Его профессия - фоторепортер. До войны Анатолий Егоров работал в газете "Рабочая Москва" и сделал немало уникальных снимков, иллюстрирующих события того времени. Но гораздо больше осталось за кадром - в памяти маститого газетчика.При жизни Анатолий Василь

Леснов Спиридон

Напечатать

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Егоров Анатолий Васильевич родился 8 декабря 1907 г. в Москве. Начал заниматься фотографией в 1920 годы, заведуя лыжной базой на подмосковной станции "Турист". В 1928 г. начал работать фотокорреспондентом в редакции газеты "Рабочая Москва" (впоследствии "Московская правда").
С 22 июня 1941 г. - фотокорреспондент газеты Южного фронта "Во славу Родины", затем "Фронтовой иллюстрации" 2-го Украинского фронта. Печатал военные фоторепортажи в "Правде" и других центральных газетах.
Участвовал в боевых действиях на Дальнем Востоке против Японии. Награжден несколькими орденами и медалями. После войны работал в "Красной звезде", руководил отделами иллюстраций в "Известиях" и "Советской России".
Умер 11 октября 1986 г.
ОПАЛЬНАЯ ЗВЕЗДА
Среди фотографий Анатолия Егорова есть много других интересных московских сюжетов. Один из них - монтаж огромной звезды на шпиле Северного речного вокзала. Далеко не все знают, что она была "сослана" сюда со Спасской башни Кремля за ненадобностью, поскольку там поставили новый пятиконечник из рубинового стекла.
Архитектор Рухлядев, проектировавший здание Северного речного вокзала в Химках, решил придать этому парадному сооружению сходство с двухпалубными волжскими пароходами. А среднюю часть своего "лайнера" зодчий украсил стройной башней, увенчанной шпилем - совершенно уникальным. Мало того, что эта 24-метровая "иголка" изготовлена из лучших сортов нержавеющей спецстали, но ее сделали еще и складывающейся! По замыслу авторов проекта каждую осень, в конце навигации, стальную махину собирались опускать в специальную шахту, устроенную в башне, а весной, перед открытием движения судов по каналу им. Москвы, шпиль снова должен был подниматься в полный рост.
В реальной жизни такая придумка оказалась лишь никому не нужным техническим фокусом. Речники с самого начала игнорировали манипуляции с опусканием шпиля: за все время существования Северного речного вокзала это случилось лишь три раза. Показательный спуск шпиля состоялся осенью 1937-го, в конце самой первой навигации на канале. В следующий раз "телескопическую штуковину" складывали уже в 1941-м: чтобы не служила ориентиром для немецких бомбардировщиков, летящих на Москву... Потом шпиль опускали перед Олимпиадой-80, когда решили проверить состояние металлической звезды, укрепленной на его верхушке.
ПОДЗЕМНЫЕ ХУЛИГАНЫ: КАГАНОВИЧ И ХРУЩЕВ
- Об этом сейчас практически никто не знает, а ведь была проведена официальная церемония начала строительства московского метро, - рассказывает Михаил Егоров. - Сами работы начались еще в декабре 1931-го, но лишь весной 1932 года власти вдруг спохватились и организовали торжественную акцию. Секретарь МГК ВКП(б) Никита Хрущев в присутствии многочисленных зрителей вынул "первую лопату грунта".
Удивительно, но в те строгие годы на строительство метрополитена люди могли проникнуть совершенно свободно. Зеваки запросто заглядывали в котлован, смотрели, как вкалывают бригады Метростроя.
Анатолий Егоров был свидетелем "высочайшего осмотра" первого поезда метро, состоявшегося осенью 1934 года. К тому моменту успели построить еще только участок линии от "Сокольников" до "Комсомольской". А пассажирами новенького поезда стали Каганович и Хрущев.
На маститых партийцев самое большое впечатление произвели тогда автоматические двери. Каганович, зайдя в вагон, высунул наружу ногу и руку, велев машинисту закрывать двери. Хотел проверить: больно прищемит или нет? Свой опыт тогдашний московский градоначальник повторил несколько раз. Хрущев поинтересовался: "Ты что, Лазарь Моисеич, делаешь?" - "А вот сунь, Никита, сюда голову, - тогда и узнаешь!" Потом важные гости уже вместе натужно пыхтели, пытаясь на ходу поезда разжать створки, и удивлялись, как они плотно закрываются...
Лазарь Каганович очень заботился о том, чтобы подземка оказалась неуязвимой во время неизбежных грядущих войн с врагами социализма. Основной угрозой он считал удары с воздуха. Обратите внимание: на самых старых станциях метро пассажирам прежде, чем попасть на платформу, приходится преодолевать изрядное расстояние по хитро изогнутым переходам. Такие лабиринты были предусмотрены проектировщиками, чтобы погасить ударную волну при прямом попадании бомбы в наземный павильон метро.
Мало того, Лазарь Моисеевич категорически запретил строить метромосты: ведь они так уязвимы при налетах вражеской авиации! В результате станция "Парк культуры" оказалась за тридевять земель от самого ЦПКиО - по другую сторону Москвы-реки. И до Киевского вокзала первую очередь метрополитена недотянули все по той же причине: чтобы не строить мост через речную ширь.
СЕГОДНЯ НАРКОМ, А ЗАВТРА - "ЕЖОВЩИНА"
По воспоминаниям Анатолия Егорова, сугубой секретностью отличалось сооружение 2-й очереди метро - Покровского радиуса, соединяющего станции "Имени Коминтерна" (сейчас "Александровский сад") и "Курскую". Везде дежурили чекисты, придирчиво проверявшие каждого, кто проходил в "режимную зону строительства".
Дело в том, что новая линия проходила непосредственно под Кремлем и играла особую роль при обеспечении безопасности первых лиц государства. Во всяком случае, нарком внутренних дел Ежов по нескольку раз на неделе приезжал лично, чтобы инспектировать ход строительных работ.
Один из таких визитов главного чекиста фотокор Егоров запечатлел на пленке: Ежов в окружении толпы руководящих работников стоит на перроне еще недостроенной "Курской" возле поезда. Буквально через несколько месяцев после этого нарком внутренних дел оказался в опале, стал "врагом народа" и был расстрелян. Егоровская же фотография превратилась в "элемент подрывной агитации", и за ее хранение грозил лагерный срок.
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ МАТЧ
В 1936 году в честь Дня физкультурника на Красной площади, прямо перед трибуной мавзолея, на глазах Сталина и членов правительства, футболисты 1-го и 2-го составов московского "Спартака" должны были сыграть показательный матч. Организовали его братья Старостины и руководитель ЦК ВЛКСМ Александр Косарев, который мечтал заразить футболом самого "вождя народов".
Футболистам было строжайше запрещено сильно бить по "шарику", чтобы, не приведи Господь, мяч ненароком не угодил в высокопоставленных зрителей. Больше того, чтобы уменьшить отскок от поля, поверх брусчатки расстелили специально сшитое войлочное покрытие.
Но, соблюдая все эти предосторожности, организаторы столкнулись с другой проблемой: а вдруг выхолощенный матч покажется Сталину скучным? На этот случай разработали спецсигнал: Косарев, стоящий на мавзолее по соседству с вождем, едва заметив, что тот не в духе, должен достать белый носовой платок. Тогда Андрей Старостин сразу бы свернул игру.
Но семафорить платком не пришлось. Лучшему другу советских физкультурников футбол понравился. Матч продолжался почти 45 минут и закончился со счетом 4:3 в пользу основного состава "Спартака". Разумеется, все голы были заранее срежиссированы: с углового, головой, с пенальти...
БОГИНЯ С ПОДВОХОМ
В том же 1936 году Моссовет постановил уничтожить знаменитую Триумфальную арку, больше века простоявшую на площади Тверской заставы. Новым властям показалось, что она мешает движению транспорта. Единственное, что решили сохранить, несколько чугунных скульптур, созданных Иваном Витали.
Строители первым делом занялись демонтажем грандиозной колесницы Славы, венчающей все сооружение. Фотокор "Рабочей Москвы" Егоров, конечно же, полез со своим аппаратом наверх, чтобы запечатлеть уникальный момент. Однако транспорт богини оказался "с подвохом". Стоило лишь рабочим вынуть крепежные стержни, колесница дрогнула и медленно покатилась по наклонной площадке своего постамента. Монтажники едва успели подпереть колеса кирпичами...
Кто бы мог подумать, что мастера ХIХ века даже чугунную повозку для скульптуры сделали действующей, насадив колеса на ось по всем правилам тогдашней техники?!
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ТРОЛЛЕЙБУСА
Никита Хрущев, будучи "вторым человеком" в московском руководстве, постоянно соперничал со своим шефом Кагановичем.
И если Лазарь Моисеевич сумел в начале 1930-х заслужить у москвичей почетное звание "строителя метро", то Никита Сергеевич взял под свой патронаж устройство первой во всем СССР троллейбусной линии. Каганович, увлеченный строительством подземки, к этой идее отнесся весьма скептически и якобы даже заявил: "Никакого троллейбуса не будет! Об этом я позабочусь".
Но Хрущев предпринял обходной маневр: трассу троллейбусного маршрута проложили на окраине тогдашней Москвы - от Всехсвятского по Ленинградке к Тверской заставе. Кроме того, по предложению Никиты Сергеевича модель советского троллейбуса назвали ЛК - Лазарь Каганович. "Вот и посмотрим, как это наш начальник запретит сам себя!" - веселился Хрущев.
Осенью 1933 года первые две "рогатые" машины были готовы. Дебют хрущевского детища назначили на 6 ноября. Но случился конфуз. Из-за прошедших дождей у стоявшего под открытым небом ЛК-1 отсырела электроизоляция обмоток тягового двигателя, расположенного под полом. Попытались все скоренько привести в порядок, но... Выяснилось, что на заводе забыли сделать смотровые люки для доступа к "движку".
"Троллейбусникам" пришлось вытаскивать из салона сидения и взламывать пол, чтобы подобраться к мотору. Починить его в итоге успели, однако сам троллейбус N1 оказался распотрошен до такой степени, что совершенно не годился для торжественной церемонии. В итоге все приглашенные на открытие линии нового городского транспорта отправились в первый рейс на машине N2.
А Анатолий Егоров оказался единственным фотокором, снимавшим тот первый рейс московского троллейбуса. Приглашение на это торжество он получил лично от Хрущева.

Напечатать

Жизнь 00:19 / 16 Августа 2024 7307

Кавказский пленник

Недавний обмен заключенными между Россией и Западом, в котором приняли участие семь государств, явил на свет исторические параллели…

Рафаэль Гусейнов, историк, секретарь Союза журналистов России

Труд

Не питающие симпатий к России историки и журналисты вдруг вспомнили аманат: дескать, Москва до сих пор пользуется этим старинным обычаем — брать заложников. Насколько же справедливы такие упреки? За ответом...