БАЛАНСИРУЕМ ВОЗЛЕ НУЛЯ

Главная Жизнь 01:01 30 Мая 2001 196

В Центре экономической конъюнктуры завершен анализ состояния российского хозяйства в апреле. Несколькими днями ранее специалисты Министерства экономического развития и торговли оценивали ситуацию как "достаточно благоприятную". "На ближайшие два года, - з

Головачев Виталий

Напечатать

Наша экономика имеет как бы несколько пластов. Если судить по самому верхнему из них, то есть по общим цифрам, то повода для беспокойства как будто нет. За четыре месяца нынешнего года валовой внутренний продукт вырос на 4,4 процента, объем промышленной продукции - на 3,8. Но исследование глубинных процессов дает несколько иную картину. Темпы роста интенсивности промышленного производства в апреле были ниже, чем в каждом из двух предыдущих месяцев. Многие специалисты все чаще говорят об опасности скатывания экономики к стагнации (так называют периоды застоя или падения производства). Насколько серьезна угроза? Этой теме была посвящена наша беседа с первым заместителем руководителя Центра экономической конъюнктуры при правительстве Российской Федерации, доктором экономических наук, профессором Эдуардом БАРАНОВЫМ.
- Эдуард Филаретович, если судить не по одному апрелю, а проанализировать более длительный период - скажем, последние 6 или 8 месяцев, - какая вырисовывается тенденция?
- С октября прошлого года начался очередной виток снижения интенсивности промышленного производства. В том месяце рост почти прекратился, а в ноябре и декабре 2000-го наблюдался уже спад. В январе нынешнего года дальнейшего падения не произошло, индекс был нулевым. В последующие два месяца - небольшой подъем, а в апреле - опять снижение темпов. Общая тенденция, как легко увидеть, такова: мы балансируем возле нулевой отметки, об устойчивом росте говорить, к сожалению, не приходится.
- Но "валовые" показатели свидетельствуют о противоположной тенденции - о росте. Вы используете индекс интенсивности промышленного производства. Что это такое?
- Приведу простой пример. Предположим, мы хотим узнать, как идут дела в автомобильной промышленности. Однако сравнивать общее количество выпущенных в стране машин в феврале (20 рабочих дней) и в марте (21 рабочий день) некорректно. Поэтому в Центре для получения объективной картины мы берем для сопоставлений не месячный, а среднесуточный выпуск продукции. Это дает более четкое представление об интенсивности работы.
Но это не все. Следующий этап - исключение сезонного фактора (в декабре строители всегда сдают больше жилья, чем в январе), а также несущественных колебаний случайного характера. И в конце концов получаем тот самый индекс интенсивности промышленного производства, о котором идет речь. В отличие от "валовых" показателей он не зависит ни от количества рабочих дней в данном месяце, ни от времени года. То есть выявляет, так сказать, "в чистом виде" - лучше шла работа в промышленности или хуже. Вот, например, как менялась ситуация в нашей экономике с января прошлого года:
Изменение индекса интенсивности промышленного производства
(в процентах к предыдущему месяцу; если перед цифрой стоит "-", значит, был не прирост, а падение)
2000 год
Январь - рост на 1 процент
Февраль 0,3
Март 0
Апрель 0,1
Май 0,5
Июнь 0,8
Июль 0,8
Август 0,7
Сентябрь 0,6
Октябрь 0,2
Ноябрь - 0,4
Декабрь - 0,3
2001 год
Январь 0
Февраль 0,5
Март 0,7
Апрель 0,2
Как видим, один виток снижения интенсивности производства начался в феврале прошлого года, второй - в октябре, третий - в апреле 2001-го. Если представить график, показывающий долговременные тенденции, то легко "увидеть", как кривая, характеризующая интенсивность производства, сначала поднимается вверх, а потом переходит в почти горизонтальную линию. Если называть вещи своими именами, то это типичная картина застоя, или стагнации. И хотя "валовые" показатели растут (в большей или меньшей степени), внутренний потенциал развития экономики, судя по показателям интенсивности производства, в значительной мере уже исчерпан.
- Чем это можно объяснить?
- Среди главных причин торможения - большое запаздывание со структурными и институциональными реформами, а также непродуманное укрепление рубля, сохраняющийся неблагоприятный инвестиционный климат. О пробуксовке структурных реформ сказано и написано немало, сейчас подготовлена широкомасштабная программа их проведения. Поэтому остановлюсь на более оперативном факторе, а именно на курсовом соотношении рубль - доллар. Как известно, девальвация отечественной валюты в 1998-м стала (при всем пагубном влиянии этого события на уровень жизни россиян) одним из мощных импульсов оживления производства. Конкурентоспособность продукции российских предприятий стремительно выросла. Наши товары, вытесняя дорогой импорт, возвращались на внутренний рынок. Увеличивался и экспорт. У предприятий заметно улучшилось финансовое положение.
Но постепенно эффект девальвации сошел на нет. Курс рубля укреплялся, причем чрезвычайно быстро. Предприятия не успевали адаптироваться к новым условиям. С декабря 1998 года и по апрель нынешнего потребительские цены повысились в 1,79 раза, а курс доллара вырос только в 1,4. Определенная часть граждан это приветствует - за свои рубли они могут купить больше долларов, поехать на отдых за рубеж. Но на самом деле абсолютное большинство населения оказывается в проигрыше. Импорт снова выдавливает отечественные товары с нашего рынка. Это приводит, с одной стороны, к росту цен, а с другой - к сокращению у нас производства, ухудшению финансового положения предприятий и, соответственно, работающих на них россиян.
Яркий пример - ситуация на продуктовом рынке. В первом квартале нынешнего года наша пищевая промышленность не увеличила, а даже чуть сократила выпуск продукции по сравнению с аналогичным периодом 2000-го. В то же время продажа продовольственных товаров в розничной торговле увеличилась на 5,7 процента. За счет чего был достигнут этот рост, если отечественные предприятия не дали прибавки? Ясно, за счет быстро расширяющегося импорта. Ввоз мяса из-за границы в январе-феврале увеличился на 22 процента, птицы - в шесть раз (!), рыбы - почти в полтора раза. Негативные тенденции проявляются и на многих других предприятиях.
- Какие отрасли все-таки выплывают, а у кого сложилось наиболее трудное положение?
- В качестве лидера я бы назвал нефтедобывающую промышленность. Здесь непрерывно в течение 23 последних месяцев растет интенсивность производства. Устойчиво наращивают темпы и нефтеперерабатывающая, угольная, пищевая, газовая отрасли. А на другом полюсе - легкая и промышленность стройматериалов. За последние 6-8 месяцев они постоянно снижают интенсивность работы. С января нынешнего года существенно (на 2,1 процента) уменьшились темпы также в химической и нефтехимической промышленности. Минувший апрель не принес перелома негативных тенденций.
- С легкой промышленностью - все ясно: душит относительно дешевеющий импорт. Сказывается и низкий покупательский спрос населения . А почему во время строительного бума испытывает трудности промышленность стройматериалов?
- Бум, если говорить о производственной сфере, сейчас несколько угас. Это связано во многом с тем, что широкого притока инвестиций в нашу экономику все еще нет. Более того, прямые иностранные инвестиции в прошлом году даже сократились. Наконец, нельзя не сказать и о том, что продолжается многомиллиардный отток капиталов из России. Когда российский капитал бежит из страны, иностранный не будет стремиться к нам. Все это не только замедляет развитие экономики сегодня, но и неблагоприятным эхом может отозваться в недалеком будущем.
- Каковы масштабы падения интенсивности промышленного производства в целом за последнее десятилетие?
- Если сравнивать с январем 1990-го, то по 127 важнейшим видам продукции сокращение составило 51,5 процента. Это в среднем. А в машиностроении интенсивность снизилась на две трети, в промышленности строительных материалов - почти на три четверти, в легкой - на 85 процентов. Впрочем, в ряде отраслей ситуация не столь драматична. В электроэнергетике падение составило 20 процентов, в нефтеперерабатывающей и металлургии - чуть больше трети. А в цветной металлургии произошел даже небольшой рост (2,2).
- Не напоминает ли вам нынешняя ситуация годы, которые предшествовали жесточайшему кризису 1998-го?
- Кое в чем напоминает. Ряд тревожных тенденций действительно совпадает, но есть и немало существенных различий. Например, у нас сейчас бездефицитный государственный бюджет, чего не удавалось достигнуть прежде. Нет и опасно разросшейся финансовой пирамиды ГКО, которая во второй половине 90-х стала для многих участников рынка источником огромных спекулятивных денег "из воздуха" (что не могло не привести к краху). Как известно, нынешнюю экономику поддерживают высокие мировые цены на нефть. Это плюсы. Но вот что касается неоправданного укрепления рубля и негативных последствий этого для экономики, то ситуация схожа с предкризисным периодом второй половины девяностых годов. В такой курсовой политике таится серьезная опасность. Мы вновь наступаем на те же грабли, не учимся на своих ошибках.
Напомню: путь к кризису 1998-го начался еще в 1995-м. Именно тогда была заложена мина, которая взорвалась через три года. Я имею в виду не только чрезмерное укрепление рубля, но и резкое искусственное торможение темпов инфляции за счет применения жестких монетарных методов. В 92-м цены выросли в 26 раз; в 93-м - в 9,4. Предприятия приспособились к жизни в условиях быстрого роста цен. Хорошего в этом, конечно, мало, укрощение ценовой гонки всегда является приоритетной задачей. Но если очень быстро "зажать" инфляцию, причем самым примитивным способом - за счет чрезмерного ограничения денежной массы, то вместо пользы будет только вред. Когда в начале года инфляция составляет 18 процентов, в конце года - 3, а еще через несколько месяцев - 1, то экономика оказывается в своеобразном шоке, ибо не может так быстро адаптироваться к новым правилам игры.
И действительно, прибыль предприятий в 1996-м сократилась вдвое. Многие из них "сели на мель". Ситуацию усугубляло и то, что курс доллара искусственно занижали, как будто трудности переживала не Россия, а США. Таким образом, мы стали жить не по средствам. Даром такое не проходит. Экономика все больше напоминала сжимающуюся пружину, которая, дойдя до предела, обязательно должна была стремительно распрямиться. Так и произошло в августе 1998-го.
Один из уроков того обвала очевиден: не впадать в крайности. Нельзя резко сжимать денежную массу, но недопустимо и безоглядно накачивать экономику деньгами. Надо бороться с инфляцией, но не делать из этого фетиш. Плохо, когда сильно падает рубль, но также плохо, когда он чрезмерно укрепляется. Мы все время должны находить путь между Сциллой и Харибдой. В этом как раз и заключается искусство капитанов. В нынешнем году инфляция у нас может составить 20 процентов. Было бы ошибкой стремиться сбить ее в 2002-м до 2 процентов. Снижать темпы роста цен надо плавно. Мера нужна во всем.
- Если чрезмерное укрепление рубля будет продолжаться, когда, по-вашему, пружина может "выстрелить"? Какой запас времени у нас есть?
- Думаю, не больше двух лет. Относительно дешевеющий доллар будет, словно магнит, притягивать банки, предприятия. Отток денег из реального сектора на покупку валюты (а препятствовать этому очень сложно) обескровит и без того не пышущую здоровьем промышленность. Импорт еще крепче прижмет нашего товаропроизводителя. И пружина в конце концов распрямится ... Впрочем, этого наихудшего сценария мы вполне можем избежать. Уверен, что уроки недавнего прошлого мы не забудем. Обнадеживает и то, что после десятилетней раскачки и дискуссий страна наконец начала всерьез подступаться к проведению крайне необходимых реформ.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 19763

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...