Любая война сопряжена с тайнами. Засекречены оперативные планы командования, численность и тактика действий передовых подразделений, штабные карты и многое другое, что по вполне понятным причинам не должно быть преждевременным достоянием противника. Но есть и такая сторона войны, сокрытие правды о которой от общественности недопустимо. Я имею в виду потери воюющих сторон в живой силе, а попросту говоря - число убитых и раненых воинов.
В этой скорбной "бухгалтерии войны", надо признать, немало неразберихи. Различными инстанциями и организациями называются цифры, взаимно исключающие друг друга. Одни из них вызывают шок, другие на первый взгляд более реальны, хотя и самые скромные потери, конечно же, - невосполнимая боль для родных и близких погибших.
Если не брать во внимание данные чеченских бандформирований (в силу того, что эти сведения не могут быть объективными, так как обусловлены активно ведущейся идеологами сепаратизма информационной войной), нельзя не заметить нередкие противоречия и в сообщениях федеральных источников. Так, по оценкам Союза комитетов солдатских матерей России, потери среди российских военнослужащих с начала антитеррористической операции в Чечне в несколько раз выше официальных данных Минобороны.
В пресс-службе военного ведомства России мне назвали последние цифры - 426 военнослужащих убито и 1195 ранено (за период с 10 октября 1999-го по 5 января 2000 года).
Не верить официальным сводкам Минобороны вроде бы нет оснований. Может быть, слишком эмоциональны солдатские матери? Во всяком случае, на эту мысль наводит недавнее заявление первого заместителя начальника Генштаба генерал-полковника Валерия Манилова, который убежден: "Подобные данные не только дезинформируют российскую и международную общественность относительно параметров операции... Они способны привести к изменению вектора поддержки действий российских войск, выполняющих трудную боевую работу в Чечне".
Недавно я побывал в районе боевых действий восточной группировки федеральных войск, беседовал на эту тему с ее командующим Геннадием Трошевым. Генерал был более чем категоричен: "Мы ничего не скрываем. Два раза в сутки я даю в Москву информацию о потерях. Эта же информация поступает и журналистам..." А командир одного из подразделений, участвовавший во взятии селения Зондак, привел мне полный расклад того, как составляются сводки о потерях. Сведения о них, говорил он, в оперативных сводках занимают главное место. Данные о погибших и раненых неоднократно проверяются штабами. Уточняются звание и фамилия, обстоятельства гибели или ранения военнослужащего, место его призыва, сведения о родителях, время отправки в госпиталь или место захоронения.
Более того, подтасовка фактов невозможна, убеждал меня офицер, поскольку части, понесшие потери, получают на замену ровно столько людей, сколько их выбыло. Так что сокрытие потерь привело бы к обескровливанию частей и подразделений, и они не могли бы выполнять поставленные перед ними боевые задачи.
Вроде бы все ясно: искажения данных о реальных потерях во фронтовых сводках практически невозможны. И все же остаются лазейки для не очень щепетильных, "карьерных" командиров. Скажем, относить погибших к категории без вести пропавших. Поди, мол, проверь. А о другой хитрости поведал, выступая по телевидению, бывший командующий временной группировкой федеральных сил в Чечне в 1995 году генерал армии Анатолий Куликов: "Командир "делит" реальные потери. Допустим, потерял он в бою 7 человек. Сегодня подает цифру 3, завтра - тоже 3, а на третий день - 1. То есть как бы "растягивает" внушительную цифру до приемлемого варианта..."
У меня, как, видимо, и у других моих коллег, освещающих ход антитеррористической операции в Чечне, нет оснований подвергать сомнению официальные сводки Минобороны и МВД (кстати, в пресс-службе МВД РФ назвать последние цифры потерь среди милиционеров и военнослужащих внутренних войск отказались). Но, думается, весьма актуально предостережение, высказанное тем же Анатолием Куликовым: "Если серьезные потери будут - а они уже обозначились, - у меня есть очень серьезные опасения, что у некоторых военачальников появится соблазн скрыть истинные потери. Но, думаю, при первом же "разборе полетов" из-за этого могут полететь очень высокопоставленные головы... Скрывать от общества истинный характер потерь ни в коем случае нельзя".
"Труд" уже предлагал силовым ведомствам свои страницы для публикации фамилий погибших и раненых в чеченской кампании. Как это когда-то делалось в изданиях царского времени. Не лучший ли это способ положить конец всяким инсинуациям вокруг самой сложной и трагической грани войны?
06:57
Осетр юрского периода
