СРОК БЕЗ ПРИГОВОРА

Главная Жизнь 01:01 20 Июня 2000 138

СРОК БЕЗ ПРИГОВОРА

Помните у Высоцкого: "Первый срок отбывал я в утробе..." Нина С., расчувствовавшись, говорила своим соседкам по камере в знаменитой "тройке", как именуют блатные женскую ИК N 3 в поселке Двубратском:- Эта песня про меня написана.Оказывается, Нина родилась

Седов Николай

Напечатать

Откуда все-таки за решеткой дети берутся? Ведь из мужчин в зоне - только обслуга и охрана. А за связь с осужденной, сами понимаете... Но в последнее время порядки здесь здорово изменились. Каждая затворница имеет право на свидания и даже на 12-суточный отпуск. В "тройке" шутят: у нас атмосфера особая - даже те, кто не мог забеременеть на воле, здесь становятся матерями.
Зам. начальника колонии по безопасности и оперативной работе майор Виталий Львов сказал, что специальных статистических данных о "детях тюрьмы" нет. Но здесь, в "тройке", родились и воспитывались сотни малышей. В 70-х годах построен Дом ребенка, который никогда не пустует. Да и как может быть иначе, если в колонии отбывают наказание свыше полутора тысяч большей частью молодых, здоровых женщин, которым рожать и рожать? Сейчас в этих необычных яслях - самом светлом месте в колонии - содержатся 32 ребенка. "Отбывают с нами срок без приговора", - горько шутят заключенные.
Чего больше в сложной житейской ситуации, когда без вины виноватые малыши действительно проводят первые годы жизни за тюремными стенами, - этой самой горечи или все же деятельного добра? Вопрос для Толстого и Достоевского, не правда ли? Но у Светланы Ложниковой, начальника Дома ребенка ИК, есть на него свой ответ.
- Мамочки у нас, как вы сами понимаете, особые. За одной - сбыт наркотиков, а значит, и употребление их. За другой - "романтика" разбойничьей жизни со всеми вытекающими. За третьей - убийство... Ну каково было бы младенцу при такой-то маме? Да и вообще, дожил ли бы он до своего рождения? А здесь малыши одеты, накормлены, наблюдаются врачами.
Дом ребенка чем-то похож на обычные детские ясли. Малыши хорошо одеты, щеки, как положено, румяные, в манежах полно игрушек. А когда я попытался угостить их сладкими пирожками, на меня замахала руками нянечка Галина Андрейко:
- Что вы, что вы? С улицы нельзя. У детворы все есть, и сладкое тоже.
Заметим, средств на лакомства, да и на многое другое, специально не выделяют. Централизованно финансируется лишь оплата труда персонала Дома ребенка. Откуда же тогда все берется? Помогают спонсоры - слава Богу, не перевелись еще на Руси люди с отзывчивыми сердцами. Привозят подарки профсоюзы, предприниматели, сельскохозяйственные кооперативы...
Конечно, временные денежные вливания не заменят государственного финансирования на содержание Дома ребенка и его обитателей. Но, несмотря на трудности, в колонии больше говорили не о деньгах, а о проблеме психологического здоровья детей, "тянущих", как ни крути, срок вместе со своими непутевыми мамашами. Они отстают в развитии от своих живущих на воле сверстников, как правило, страдают нервными расстройствами. Да и может ли быть иначе с такими родословными?
Заключенная Елена М. Рожает в неволе второго ребенка. А всего у этой тихой на вид миловидной женщины пятеро детей. Любой здравомыслящий человек, услышав о том, что за решетку отправили фактически мать-героиню, начнет возмущаться: "Что за государство такое негуманное?" Однако не стоит торопиться с выводами. Первый раз Елена М. получила срок за убийство: с хохотком рассказывала, как порешила топориком своего ухажера. Во второй раз "улыбнулась зона" за торговлю наркотиками. Честно говоря, и хочется пожалеть, да колется. Вот Сашку - сына ее, появившегося на свет Божий в апреле нынешнего года, действительно жалко. И братьев его, оставшихся на воле без матери. И маленькую Аиду - дочку Хади Х. из Дагестана, тоже оказавшейся в зоне по второму разу. И 5-месячную Алену, которой убийца Виктория С. дала жизнь в неволе... Детей жалко, а их непутевых матерей - не очень.
Обычно дети в Доме ребенка содержатся до 3-4-летнего возраста. Говорят, что их память не успевает отравиться атмосферой неволи. Кто знает... Нина С., открывшая в нашем повествовании горький счет изломанных судеб, родилась в зоне и родила в зоне.
- Но самое страшное в том, - говорит начальник отдела воспитательной работы Валентина Серова, - что почти половина осужденных рожениц рассматривает материнство лишь как возможность добиться для себя определенных льгот, которые полностью сохраняются и в колонии. Повторяю - только для себя, ребенок для них как разменная монета.
Звучит на первый взгляд кощунственно. Но куда спрячешься от реальности? Ведь нередки случаи, когда горе-мамочки крадут у своих чад молоко, творог и меняют их у своих товарок на табак. Когда причитающиеся малышам медикаменты уходят на сторону.
А дети растут наперекор всему. И колония пополняется не только мамками, но и бабками. Перед самой вечерней проверкой, когда к центральному плацу начали стекаться колонны осужденных, мимо нас угрюмо пошаркала группа пожилых женщин в платочках.
- Это наша "черная сотня", - сказала начальник отряда Галина Иваненко, которая служит здесь уже третий десяток лет.
- Почему "черная"?
- За каждой из них целый шлейф преступлений, по нескольку судимостей. Были мамками - стали бабками. Вот Мадина Ш., например, - показала она на сумрачную женщину. - Почти 15 лет назад осуждена за соучастие в убийстве малолетних детей и... людоедство. Скоро срок кончается. Пока она сидела за решеткой, выросла дочь. А недавно родился внук. Слава Богу, на воле...

Напечатать

Жизнь 00:19 / 16 Августа 2024 7475

Кавказский пленник

Недавний обмен заключенными между Россией и Западом, в котором приняли участие семь государств, явил на свет исторические параллели…

Рафаэль Гусейнов, историк, секретарь Союза журналистов России

Труд

Не питающие симпатий к России историки и журналисты вдруг вспомнили аманат: дескать, Москва до сих пор пользуется этим старинным обычаем — брать заложников. Насколько же справедливы такие упреки? За ответом...