Вот коллективное письмо из дома престарелых, что в подмосковном городе Клин. "Мытарства пенсионеров начались за год до официального ввода федеральных войск в Чечню в 1994 году. Уже тогда чеченское население терроризировало русских, вытесняло их из Грозного, подбрасывало и расклеивало угрожающие листовки: "Уезжайте в свою Россию, русские свиньи!.." Никто из российского правительства не заступился за русских, а "правозащитник" Сергей Ковалев, к стыду россиян, встал по сути на сторону Дудаева.
Нам, шестерым женщинам, повезло. Спасибо добрым людям, согласившимся сначала нас временно прописать, а потом помочь устроиться в Клинский дом-интернат для престарелых. Но положенную компенсацию за утраченные в Чечне жилье и имущество смогла получить только одна из нас - Нина Константиновна Бережкова. Ведь нужно ездить, хлопотать, стоять в длинных очередях, а мы этого не можем. Евдокия Ивановна Шмайкова не поднимается с постели, 80-летняя Нина Степановна Курышко тоже не в состоянии поехать в Москву, в миграционную службу, Татьяна Федоровна Слюсарева и Любовь Федоровна Михайлова - в таком же состоянии. Очень обидно, что о чеченцах все заботятся, шлют "гуманитарку", восстанавливают дома, а нам, русским, невозможно получить даже то, что положено".
Для заинтересованных миграционных служб даю точный адрес Клары Николаевны Ашниной, подписавшей письмо: г. Клин, ул. Спортивная, дом 7, квартира 309. Дом-интернат для престарелых.
В статье "Хотят ли русские в Чечню?" рассказывалось о трагической судьбе беженки из Чечни Надежды Васильевны Козловой. В Грозном она потеряла мужа, дочь, зятя, квартиру, все имущество. Теперь 60-летняя женщина совсем одинока, ее временно приютили чужие люди в Краснодарском крае.
Горе Надежды Васильевны затронуло сердца сразу двух мужчин. Вот что пишет в редакцию Иван Михайлович Попов, проживающий в селе Солуно-Дмитриевское Андрюновского района Ставропольского края: "Я выписываю газету "Труд" много лет и прочел статью "Хотят ли русские в Чечню?" Меня очень тронула судьба Надежды Васильевны Козловой, испытавшей столько несчастий и оставшейся теперь совсем одинокой. Я тоже одинокий пожилой человек, жена-старушка померла 5 лет назад. Но у меня однокомнатная квартира со всеми удобствами, хорошая пенсия. Я хотел написать письмо Надежде Васильевне и пригласить ко мне жить. Вдвоем и ей, и мне будет лучше".
А вот письмо из поселка Телебукино Касимовского района Рязанской области от Ивана Степановича Федина. "Помогите, пожалуйста, найти адрес беженки из Чечни Надежды Васильевны Козловой. Я тоже одинокий. Мне 62 года. Принять Надежду
Васильевну в свой дом для меня было бы большим счастьем. Считаю, что человек в таком горе, как она, не может оставаться одиноким. Счастье и покой она заслужила. А я не пью, не курю, по натуре человек добрый".
К сожалению, своего адреса в письме в редакцию Надежда Васильевна Козлова, проживающая где-то в Краснодарском крае, не указала. Но мир не без добрых людей. Надеемся, что кто-нибудь из знающих ее прочитает эту статью и передаст ее Надежде Васильевне. А мы от души порадуемся ее выбору.
Но в редакционной почте есть письма иного рода. Вот пишет бывший житель Грозного Евгений Александрович Квачев. "Как-то в киоске "Союзпечати" на последние копейки купил "Труд-7", видимо, сердце подсказало приобрести именно этот номер. И не пожалел. Статья "Хотят ли русские в Чечню?" задело за живое, заставила и меня взяться за перо.
Сейчас я нахожусь в Краснодарском крае - Абинском районе, станице Холмской, переулок Победы, дом 4, квартира 13. Мой племянник, сын сестры, купил по этому адресу двухкомнатную квартиру и позвал меня к себе жить. В августовские события 1996 года в Грозном я потерял дом (его сожгли), всех родных (их расстреляли чеченские боевики). Выскакивая из горящего дома, я успел спасти лишь паспорт да трудовую книжку.
А теперь мыкаю горе. Вместе с племянником Кравцовым Николаем Николаевичем обратились в Абинскую комиссию по прописке беженцев из Чечни. Я уплатил госпошлину, сделал массу ксерокопий всяческих справок, истратил все деньги, что у меня были. Но комиссия в прописке мне отказала, так как документа, подтверждающего мою родственную связь с племянником, у меня нет: свидетельство о рождении сгорело в Грозном.
Обратился я за помощью в Краснодарскую краевую комиссию. Опять собирал всякие справки, снимал ксерокопии, даже 40 рублей заплатил за какую-то страховку. Но результат - тот же: отказать. Обращаться в суд не могу, нужно заплатить 2 тысячи рублей, а где мне их взять, если мне 52 года и я не могу нигде устроиться на работу?
Дорогая редакция, что мне делать? Ведь выход какой-то должен быть! Мы с племянником похожи как две капли воды, но нам чиновники не верят и не хотят помочь. Получается, что я вообще не имею теперь права на нормальную жизнь. Хотя есть жилье, есть неплохая профессия (газоэлектросварщик 6-го разряда), есть здоровье и желание трудиться".
Да простит меня читатель за длинную цитату из письма, но, согласитесь, ситуация и впрямь дурацкая. Вот уж поистине - "нет бумажки - нет человека"! И ведь речь идет не о каком-то сомнительном субъекте, а о нормальном гражданине, русском человеке, который у себя на родине по вине чиновников становится изгоем.
На днях губернатор Краснодарского края Николай Кондратенко посетовал на то, что в результате чеченского конфликта в Северо-Кавказском регионе нарастают русофобские настроения. Но, как видно, особой любви к русским здесь не испытывают не только недоброжелатели из числа лиц "кавказской национальности", но и некоторые русские, облеченные чиновничьей властью. Знает об этом краснодарский губернатор? Если нет, пусть возьмет эту статью на заметку.
В разговоре со мной российский и. о. министра Рамазан Абдулатипов, один из авторитетнейших специалистов по национальным вопросам, высказал такую мысль: "Исход русских из северокавказских республик - величайшая трагедия для всех. Мы не только теряем людей, мы теряем русский мир, ибо в конечном итоге мы все живем в этом русском мире". И. о. министра считает, что нужна специальная федеральная программа возвращения в Чечню всех, кто вынужден был ее покинуть в годы бандитского безвременья.