ВИКТОР ГЕРАЩЕНКО: КАРЬЕРА - ЭТО ПАДЕНИЕ ВВЕРХ

Главная Жизнь 01:01 27 Мая 2000 147

Добрый десяток лет Виктор ГЕРАЩЕНКО остается ключевой фигурой в российском финансовом мире. Кресло главы Центробанка колеблется вместе с курсом рубля, поэтому карьера того, кто его занимает, всегда в полосочку - то взлеты и ордена, то хула и отставки. Так

Павлова Аза

Напечатать

Сначала о деньгах и банкирах. Говорят, что меньше миллиона - это деньги, больше - уже финансы, а миллиарды - единица измерения дефицита.
Бытует мнение, что я, банкир, сижу на мешках с дензнаками и, слюнявя пальцы, их пересчитываю и караулю. Например, было опубликовано сообщение о выделении нам транша 640 миллионов долларов. Тут же поступает в банк письмо центрального, известного и уважаемого СМИ с просьбой разрешить его корреспондентам сфотографировать в аэропорту процесс выгрузки транша.
Получив такое, сотрудники банка погрузились в транс, что, как и транш, не может быть выгружено и сфотографировано.
Это я к тому, что деньги и профессия банкира - материя тонкая.
Я - БРАТ ПОЛКОВНИКА
Банкиром я стал потом, когда звезды так расположились или сыграли свою роль гены. А сначала был братом полковника и сыном Геращенко - преподавателя финансового права, профессора, а с 1938 года - первого заместителя председателя Государственного банка СССР. В семье финансиста - теоретика и практика все было математически выверено: сначала появились двойняшки- девочки, мои сестры, затем - двойняшки-мальчики (я и брат Анатолий).
Вариант двойняшек - мальчика и девочки не прошел. Есть еще одна сестра.
Забегая вперед, скажу, что я в отличие от отца стал-таки председателем Центрального банка страны. Да еще назначался четыре раза. Зато отец имел звание полковника, присвоенное при направлении на работу в МИД начальником экономического департамента.
Я же выше "брата полковника" так и не поднялся. Да и то получил это прозвище благодаря брату Толе - заводиле и забияке. Ребятами во дворе такие качества были расценены как заслуги для присвоения ему "полковника". Мне досталось скромное родственное, а наш отец - настоящий полковник - в расчет вообще не брался.
Логически выверенной была и система воспитания. Что бы и кто ни натворил - нас с братом и наказывали по-братски, одинаково. Расчет был точным. Мы знали, что другому нагорает не за понюх табаку, и это нас сдерживало.
ОТ ПОЛУЧКИ ДО ПОЛУЧКИ
Этот неписаный финансовый закон познал еще в студенческие годы. В финансовом институте я учился хорошо, но стипендию не получал, так как платили ее не по успеваемости, а с учетом доходов семьи студента. Поэтому стипендию мне выдавал... отец. Причем рубль в рубль и в те же сроки. Если до конца месяца было еще много, а денег уже нет - брал в долг. Но возвращал и так крутился дальше. После института, уже работая в банке, чтобы купить, например, костюм, занимал в кассе взаимопомощи, членом которой был многие годы. Хорошо усвоил еще одну неписаную жизненно-экономическую истину: все, что лежит в тарелке, должно быть съедено.
ЧТО ПОЛОЖЕНО ЦЕЗАРЮ - НЕ ПОЛОЖЕНО БЫКУ
Благодаря отцу чуть не вылетел из института. С меня был повышенный спрос как с "сына Геращенко", каждое лыко было в строку. А я еще и повод дал. Один профессор, спрашивая хорошеньких студенток, отвлекался от сухих финансовых материй и любил класть им руку на коленку. "Ну что здесь вам непонятно?" Я на своем курсе уже присмотрел себе избранницу, как раз хорошенькую, и такие вольности профессора меня глубоко возмущали. И во время какого-то конфликта выпалил: "А вам нечего студенток лапать за коленки!"
Скандал... Сальдо, однако, было и положительным, и отрицательным. Институт я окончил. На избраннице женился. А вот профессора, говорят, моя критика не перевоспитала.
КЛЮЧ ОТ СЕЙФА, ГДЕ ДЕНЬГИ ЛЕЖАТ
Я "падал вверх" - в кресло председателя Государственного, а потом Центрального банка страны, как уже заметил, 4 раза и 3 раза выпадал из этого служебного гнезда.
Первое пришествие было в 1989 году. С должности 1-го зама Внешторгбанка я перешел в Госбанк СССР, ибо начинались реформы и предстояла интересная работа.
А в августе 1991-го откуда ни возьмись - путч. После него председатель Совмина Силаев написал записку Горбачеву, что надо бы заменить меня (как и еще 5 министров), потому что я неважнецки зарекомендовал себя, нет, не в банковском деле, а в событиях вокруг путча. Горбачев согласился. Тут же пришел вновь назначенный председатель банка, молодой, симпатичный человек, и говорит: "Сдавайте дела и главное - ключ от сейфа, где деньги лежат". Я чуть не упал. Но не от поспешности и формы снятия, а от некомпетентности "сменщика". Выходит, он считал, как и непрофессионалы-журналисты, что я владею кладовыми, где хранятся мешки с деньгами. Я написал письмо в Верховный Совет СССР, который меня назначил и только он мог и снять: "18 часов 23 или 24 августа 1991 г. (точно число не помню) снимаю с себя ответственность"... На Западе стали писать: "Почему в СССР идет непонятное, людей, которые дело знают и которых мы знаем, - снимают"...
Ровно через семь дней меня просят: "Иди обратно, а про бумажку Силаева как бы забудем". Мы с симпатичным "сменщиком" произвели передачу дел теперь уж мне.
Но ненадолго. По Беловежским соглашениям рухнул СССР, а с ним и Госбанк страны, функции которого перешли в республиканскую контору. Однако и Центральному банку России не потребовалось много времени, чтобы завалить баланс. Проявилась та же некомпетентность, что и у председателя, требовавшего от меня ключи от налички.
В итоге - через полгода - третье пришествие, вплоть до октября 1994 г., когда опять стали искать неблагонадежных. Госдума, правда, меня не сняла. Но создали комиссию и вызвали наверх. Подбив бабки после августейшей беседы, я понял: финансы - не один свет в окошке, не в одном балансе счастье, не надо препятствовать политической власти вершить свою политику. И ушел.
Думал, на вольных хлебах и приличной зарплате так и скоротаю дни в Международном коммерческом банке. А тут дефолт случился. Собрал я 30 человек крепких профессионалов и дал себя уговорить в четвертый раз.
Работаем. Ждем-с: что дальше?
А МНЕ С ЭТИМИ СВОЛОЧАМИ ЖИТЬ НАДО...
Экономика, которой я, как банкир, служу, как известно, - искусство удовлетворять безграничные потребности при помощи ограниченных возможностей. Юмор в таком деле так же важен, как финансовая подготовка, ибо юмор, утверждают знающие люди, "это способность видеть три стороны медали".
Анекдот, меткое словцо как раз и проясняют ситуацию, особенно иностранным партнерам.
Об МВФ у нас в зубах навязло. Да о нем сейчас и собаки не лают. Говорят, что эта аббревиатура по-русски может условно переводиться как ОТК. То есть контора после проверки ставит знак качества (или не ставит) на наших политических и экономических решениях.
Чтобы усилить доходчивость таких доводов, я как-то сказал собеседнику - бывшему зам. министра финансов США, что взаимоотношения с МВФ напоминают анекдот о космонавте из соцстраны. Возвращается он на Землю, руки забинтованы. "Что, авария была?" - "Да нет. Другие космонавты все время били по рукам: это не делай, того не трогай". Партнер усек все без лишних слов. Или вот еще. Теперешний председатель МВФ, а тогда зам. министра финансов Германии Хорст Келлер участвовал в переговорах представителей стран Европы и бывших союзных республик СССР. Решали проблему, кем и как будут погашаться долги бывшего СССР.
Переговоры шли трудно, на грани ругани. Руководители бывших союзных республик не хотели делить долги на всех. В итоге все-таки подписали меморандум о том, что Россия берет на себя долги СССР, а бывшие союзные республики отказываются от своих активов за границей. После этого г-н Келлер, с которым мы ранее были знакомы, подходит и говорит: "Как же, г-н Геращенко, прекрасно, что они договорились".
А я рассказал ему старый анекдот про путешественника, который заблудился в пустыне, попал в кибуц и попросился на ночлег. "Только, - сказал он, - у меня вот пояс с деньгами, возьмите его на сохранение". Утром приходит и говорит: "Всем расскажу, какие вы хорошие люди, как хорошо относитесь к иноверцам. Теперь бы мне свой пояс получить". - "Какой пояс? Не было пояса". - "Как не было? В нем деньги всей моей деревни. Бог вас накажет". И пошел ни с чем. Догоняет его раввин. "На тебе деньги". - "Это же не мои". - "Какая тебе разница? Не отнимать же у них. Ты купишь на них товара для своей деревни. А мне с этими сволочами всю жизнь жить".
"НАДО, ФЕДЯ, НАДО!"
Кто сталкивался с таким аргументом, знает - против него, как против лома, нет приема. Антураж бывает разный, а итог один. Работа за границей в банке без знания языка - нонсенс. Я хорошо знаю английский. В период работы во Внешторгбанке трудился в Англии, потом вернулся в Москву.
Сидим мы как-то вечером с первым замом председателя Внешторгбанка, переводчик уже ушел, я перевожу. Вдруг он спрашивает: "Ты в Москве уже сколько?" - "Два с половиной года". - "Пора ехать". - "Куда?" - "В Париж. Ты как с языком?" - "Разговор по-французски понимаю. Читаю и тоже понимаю все, что касается бизнеса". "Ну хорошо".
Я жду. Язык-то, думаю, отшлифую на месте. Проходят месяцы, зам. председателя вдруг опять меня спрашивает: "Ты в Москве уже сколько?" - "Да почти 3 года". - "Пора ехать". - "Куда?" - "В Германию, язык знаешь?" - "Пять слов: ein, zvei, drei, halt и zuruk. Если поднапрячься, знаю еще: шлагбаум, рюкзак и ремень. Не поеду. Что делать без языка?" - "Ты член партии? Надо".
И поехал. Стал учить язык с учительницей из ярых левых. Она во время уроков сворачивала на жизнь в СССР. Так как немецкого я не знал, весь урок говорили по-английски.
Не знаю, чем бы все кончилось, если бы меня не стали сватать в Сингапур, где местный язык - китайский. Я знал на нем только имена вождей: Мао Дзэдун, Дэн Сяопин и др. Дело дошло до ЦК. Мои возражения отклонил зав. отделом ЦК КПСС примерно с такой формулировкой: "Надо, Федя, надо!"
КИ-ДЖИ-БИ
В местном суде мне пришлось даже защищать от нападок недобросовестного должника и его юристов наши славные органы КГБ. Дело было простое, как мычание коровы. Сингапурский коммерсант взял кредит в нашем банке и не вернул.
И вот суд. Должник отказался дать показания, что в общем-то говорило против него. Меня допрашивают три часа.
Коронный вопрос юриста должника:
"Вам известно, что ваш предшественник, управляющий банком, - офицер ки-джи-би?"
Отвечаю: "Я не знаю, что такое "ки-джи-би". - "Нет, вы знаете". - "Нет, не знаю", - в который раз отвечаю под общую ржачку всего зала. Защита должника пыталась изобразить дело так, что долга нет, а иск в суде - советский заговор и происки ки-джи-би, то есть КГБ. В конце концов уже в Лондоне, куда пытался скрыться сингапурец, он был уличен в мошенничестве и осужден на 7 лет. Ки-джи-би был ни при чем.
БЕЗ ДЕНЕГ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ НА СВЕТЕ, НЕТ?
В личном плане к деньгам отношусь равнодушно. И мнение, что богатый мужчина все равно что красивая женщина, не признаю. У меня две любимые женщины, но это не гарем, а жена и дочь. Народ моей семьи был бы неполным, если не назвать сына и внуков. Всегда была живность. Первую - котенка - выменял на даче у сына зам. министра иностранных дел Малика. Я дал ему прокатиться на велосипеде, а он отдал за это блохастого заморыша - котенка. Выходили, и котяра грел наши души много лет.
Сейчас в доме сладкая парочка: попугай какаду, которого привез из Сингапура, и очередной кот. Попугай, как и я когда-то, не знает китайского языка и шпарит по-русски. Его любимое: "чего орешь?", сказанное с надрывом, приводит кота в бешенство. Они антагонисты до кончика когтей.
В заключение о деньгах, с чего я начал. Дочери моей пришлось оставить любимую работу учительницы младших классов и переквалифицироваться в бухгалтеры коммерческой фирмы, чтобы содержать семью. Таковы неумолимые законы нашей рыночной экономики, требующие умения выживать. На эту тему и анекдот. Умер церковный служка. Как существо безгрешное, сильно надеялся попасть в рай. Идет, видит: красивые ворота, ни запаха, ни гари. Кругом красота и благоухание.
Стучится в ворота, выходит... черт. "Я что, ошибся? Это не рай?" - "Нет, все верно. Просто у нас теперь совместное предприятие".

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 15441

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...