На экраны выходит лента Белы Тарра «Туринская лошадь». Кинообозреватель «Труда» считает ее апокалиптической медитацией.
Закадровый голос рассказывает историю: 3 января 1889 года Фридрих Ницше шел то ли на почту, то ли просто прогуляться и вдруг увидел, как извозчик хлещет не желающую повиноваться лошадь. Ницше подбежал к лошади, обнял ее за шею и заплакал. С этого момента начался период его безумия, которое длилось до самой смерти.
Что увидел Ницше в глазах несчастного животного? Возможно, ту самую бездну, которая начинает всматриваться в тебя, если ты пристально всматриваешься в нее. Бела Тарр и его сценарист Ласло Краснахоркаи выстраивают в кадре эту бездну, падать в которую можно бесконечно, день за днем. Сухорукий старик (Янош Держи) живет со своей взрослой дочерью (Эрика Бок) в доме, который стоит в пустом, иссохшем, пыльном поле. Они почти не разговаривают — из звуков в этом фильме есть звон лошадиной упряжи, нескончаемые завывания ветра и музыка постоянного композитора Тарра, Михая Дига, тоже похожая на монотонный вой.
Жизнь старика и девушки не менее монотонна: одеться (дочь каждое утро помогает отцу), съесть по картофелине, наколоть дров, принести воды, постирать, посидеть перед зарешеченным окном, за которым ветер вертит высохшие листья. Раньше старик ездил в город зарабатывать, но теперь лошадь заболела, и он возится с
Свой
После «Туринской лошади», за которую Бела Тарр получил
