ПРЕОБРАЖЕНИЕ ВИКТОРА ПЫЛЯВСКОГО

Главная Жизнь 01:01 24 Марта 2005 3825

Он должен был умереть пять лет назад. Знал, что смерть будет трудной, поэтому ушел из дома, чтобы "не травмировать", как он выразился, жену и дочь. Сорок дней провел в отрогах Жигулей без еды. Потерял двадцать шесть килограммов веса. Вернулся вполне здоро

Петров Александр

Напечатать

Что же произошло за эти сорок дней?
Передо мной сидит в кресле атлетически сложенный, цветущий мужчина. Разговор поначалу не складывается. Виктор все присматривается, словно оценивает, нужно ли с незнакомым человеком делиться сокровенным? Ведь реальные события так переплетены с вызывающими сомнение, почти мистическими, что не каждому дано все это понять...
В областную клиническую больницу им. Калинина он обратился, когда желудок уже отказался принимать все, кроме воды и кефира. Сделали томографию, обследовали другими приборами. Диагноз он понял по взглядам врачей и однажды услышанной цифре: "восемьдесят процентов"... Не трудно было догадаться, что речь об очаге поражения ткани. Если удалять, то весь желудок. Ему говорили, что ситуация "очень серьезная". Нужно было еще сдать какие-то анализы и потом решать, что и как.
Виктор больше ничего делать не стал. Вышел на улицу - к солнцу и людям. "Почему я? Почему не тот, не другой, не пятый?" - спрашивал он неизвестно кого. Если и грешил, то не больше других. Должна же быть хоть какая-то справедливость?
Ответы на эти (задаваемые в таких ситуациях не им одним) вопросы придут позднее. А тогда он старался как можно больше успеть: заработать для семьи денег, довести до конца какие-то дела... Наконец просто увидеть всех друзей и добрых знакомых - проститься. Потом Виктор понял, что на все это не хватит сил, а оставшееся время нужно провести без суеты. Разобраться в себе: как жил, с чем придется уйти?
Был конец лета, когда Виктор покинул свою квартиру на улице Мориса Тореза. Взял Библию, спальный мешок и кусок брезента. Жене и дочери сказал, чтобы не искали - вернется сам через сорок дней. Семья уже знала, что он безнадежно болен...
Выехал из Самары на попутке. А дальше решил так: куда "просигналит" изнутри, туда и пойдет. Почему-то хотелось в Астрахань. Потом другой сигнал - в село Ташлы, к святому источнику, о котором давно слышал. Приехал туда, искупался. И с удивлением обнаружил, что все тело вскоре покрылось какой-то сыпью. Переехал плотину Волжской ГЭС - будто что-то подталкивало. Несколько дней бродил по горам около Жигулевска. Потом вышел к развалинам Муромского городка - поселению волжских булгар. Невдалеке били родники. На месте древнего некрополя, среди диких яблонь натянул кусок брезента, расстелил спальный мешок. Больше идти никуда не хотелось.
Что-то непонятное стало твориться с телом. Кожа будто обвисла и слезала, как с ужа во время линьки. По утрам он катался по росной, а потом и заиндевелой траве, получая при этом удовольствие. Заново перечитывал Библию, вникал в неведомый прежде смысл. Он и до этого считал себя верующим человеком, но вера была вроде модного пиджака - как все, так и я. Знал: "не сотвори себе кумира...", а ведь сотворял. Занимался довольно успешно бизнесом, ради денег готов был мотаться по стране, не есть, не спать. "Понял я, что это суета" - повторяется в книге Экклезиаста. Понял это и Виктор Пылявский на земле древнего некрополя.
Не раз он читал, что гордыня - великий грех, но частенько в душе поднималось ощущение собственной исключительности. Миллионы людей, среди которых были его знакомые и друзья, жили трудно, а он казался самому себе умнее и удачливее многих.
Вывод напрашивался неутешительный: жил не так, не подчинялся зову сердца и души. Зову Того, кто живет в каждом из нас. И вот - расплата.
Людей Виктор видел редко. Порой по краю леса проходили грибники. Иногда пастухи в стороне прогоняли стадо. Никакого желания пообщаться с ними Виктор не испытывал, но и одиноким себя не ощущал. Слышал какие-то голоса. Добрые, ласковые, такие голоса называют ангельскими. Порой открывались какие-то фантастические картины: вот его душа просится в земную жизнь. Вот еще миллионы других умоляют Господа Бога даровать это великое счастье - пожить на земле пять, десять, двадцать лет... Как же он мог роптать: "Почему я?"- когда узнал о своей болезни, прожив почти четыре десятка лет.
- Это были самые счастливые дни в моей жизни,- утверждает наш герой. - Обновлялась душа, и это наполняло меня радостью...
После месяца начались обмороки. Сознание он мог потерять в любую секунду и при падении удариться о какой-нибудь камень. Поэтому ходить стал осторожнее. К тому же каждое движение давалось с трудом. Порой возникало неодолимое желание сбросить одежду и жить без нее. Хотя осень уже вступила в свои права, холода он не чувствовал.
Через сорок дней он оставил спальный мешок, рюкзак и брезент под яблонями - нести не было сил - и с трудом вышел к асфальтовой дороге. Остановил машину и вдруг понял, что разучился владеть языком. Водитель удивленно смотрел на странного гражданина, едва выговаривающего отдельные слова - то ли бомжа, то ли больного. Потом понял, что человеку нужно в Самару. Подвезти согласился охотно, хотя ехал только до Тольятти. Не взял ни копейки.
После этого было немало других событий, которые трудно объяснить с позиций обыденного здравого смысла. Среди них - результаты медицинского обследования. Врачи не поверили ни глазам своим, ни анализам: желудок оказался здоровым...
Бизнес он бросил, прежние друзья отошли в сторону. Но появились новые, которые с пониманием относятся к его сегодняшнему состоянию души. После тех сорока дней Виктор стал всерьез верующим человеком и даже свое исцеление связывает не с длительным голоданием - только с волей Бога. Повинуясь внутреннему зову, он занялся исследованием церквей на территории Самарской области. Фотографировал с параплана - это его давнее увлечение - действующие храмы и развалины. Изучал биографии подвижников церкви. Первая выставка фотографий Виктора Пылявского прошла на площади им. Кирова и вызвала интерес не только верующих, а всей рабочей Безымянки.
Сорок дней он голодал еще раз, повинуясь все тому же, по его словам, внутреннему зову. Это испытание нужно было пройти, считает он, чтобы проверить крепость души: не осталось ли в ней злого, мелкого, суетного? Голодовки проходили уже гораздо легче, чем та - первая. Это был знак: он на верном пути.
Больше таким испытаниям Виктор себя не подвергал. Внутренний голос говорит, что нет необходимости. Вместо голодания - сорокадневный пост. Он и сейчас постится вместе с другими верующими и готовит очередную выставку фотографий к 60-летию Победы, которая пройдет в центре города, на площади Куйбышева.
Вечные вопросы думающих людей: так ли живем, тем ли делом занимаемся, что будет с детьми и внуками? - перед ним не стоят. Он живет так, как должен, как подсказывает Бог. В квартире Виктора - ничего лишнего. Фототехника, спортивные тренажеры, фотографии. Вот гуси, стремительно взлетающие с воды. Вот загадочные круги на одном из полей Красноярского района. И храмы, храмы, храмы...
- Каждый из нас должен пройти свой путь, - говорит Виктор.
Не нужно опекать и обеспечивать коврижками до самой пенсии своих чад, ведь то, что дается даром, не имеет цены. Пусть и они пройдут свой путь. "Не гасите за собой свет", - советует наш герой. Это значит, нельзя копить зло в душе и роптать, что жизнь складывается не так. Причина не в соседе по лестничной площадке, а в тебе самом.
Согласиться с такой моралью, видимо, не так уж сложно. Трудно ей следовать. Непросто строго, во всем следовать зову совести, если столько примеров, когда его не слышат в себе вовсе. Не то что о душе, мы и о здоровье вспоминаем, когда уж совсем прижмет...
Не потому ли и донимает изо дня в день проклятый вопрос: так ли живу?
Комментирует заведующий радиологическим отделением Самарской областной больницы им. Калинина, врач высшей категории Сергей РЕПИН.
- Наше отделение лечебно-диагностическое. Пациенты - в основном онкологические больные. Но Виктору Пылявскому такой диагноз установлен не был, хотя картина для меня и моих коллег складывалась вполне понятная. Поражение желудка, вероятнее всего, образованием злокачественного характера, достигало действительно восьмидесяти процентов. Нужно было продолжать обследование, а затем - госпитализация и операция. Виктора я давно знаю как мужественного человека, нас связывают добрые отношения, поэтому я от него ничего не скрывал. Неожиданно он прекратил обследование и появился только через несколько месяцев. Желудок оказался здоровым.
В моей практике другого такого случая не было. Мои коллеги тоже разводят руками. Нам, разумеется, известны примеры исцеления больных с помощью веры в Бога, но таким способом лечатся, как правило, заболевания неврологического характера. А в этом случае, видимо, произошло сложение целого ряда факторов, которые и вызвали обновление не только души, но и тела. В экстремальной обстановке, как я думаю, были приведены в действие скрытые резервы организма и произошло исцеление. Другого объяснения дать не могу.
Хотелось бы предостеречь читателей газеты от необдуманного повторения опыта Виктора Пылявского. Чудо если и случается, то не бывает массовым. Такое длительное голодание очень опасно для организма.
Современная медицина обладает целым арсеналом средств, которые могут оказать существенную помощь, особенно на ранних стадиях заболевания. Лучше полагаться на них.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 23268

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...