В канун большого события – добычи 2‑миллиардной тонны черного золота – спецкор «Труда» побывал на месторождениях «Юганскнефтегаза», флагманской «дочки» «Роснефти». Хороший повод, чтобы увидеть своими глазами, что могут сделать люди за каких-то полвека.
В 1961 году сюда приехали первые геологи с нефтяниками. В 2 километрах от небольшого стойбища хантов Усть-Балык нашли остров среди болот, где начали искать нефть. Палаточный городок и первую буровую на скважине Р‑62 назвали Нефтеюганском. Лето в этих местах короткое, поэтому бурили день и ночь, спали мало. Вот так, выложившись по полной, 15 октября 1961 года получили первый нефтяной фонтан, открыв одно из крупнейших месторождений сургутского Приобья. Первопроходчики в тот день телеграфировали в Москву: «Скважина лупит по всем правилам! Эрвье, Ровнин, Салманов, Горский, Савельев, Биншток, Кожевников».
Ты помнишь, как все начиналось...
Теперь эти имена – легенда. А на месте скважины Р-62, на берегу Юганской Оби, стоит город Нефтеюганск, где условия жизни не хуже столичных. Современная архитектура, школы и дворцы спорта, детские площадки во дворах, на улицах – иномарки, молодые люди на велосипедах BMX и девушки на шпильках. В Сургут и Ханты-Мансийск ведут прекрасные дороги, через Обь перекинуты мосты – шедевры инженерной мысли.
Все благодаря ей, матушке-нефти. В Сургутском, Ханты-Мансийском и Нефтеюганском районах, на территории в 19 тысяч квадратных километров, разместился 31 лицензионный участок компании, 11 тысяч скважин «РН‑Юганскнефтегаз» дают почти 67 млн тонн нефти в год. Это 26% добычи по ХМАО-Югра и 13% всей нефтедобычи России.
В 1962-м в Нефтеюганске были построены первые 11 домов, где поселились 19 семей первопроходцев. Но народ уже валом валил на новое месторождение со всей страны. Время такое было: манили романтика, перспективы и, конечно, хорошие заработки. Жили в бараках, времянках, землянках. В конце 1963‑го из Сургута прислали 70 домов-вагонов – вот была радость! Пилили лес, ставили срубы, разгружали по ночам приходящие по Оби баржи с оборудованием и стройматериалами. И ведь построили, можно сказать, город мечты.
Сегодня в Нефтеюганске 124 тысячи жителей. В «РН‑Юганскнефтегаз» всего занято 7,7 тысячи, но на предприятиях и в компаниях, так или иначе связанных с нефтяниками, имеется еще 45 тысяч рабочих мест. Для всех сотрудников добывающего предприятия действуют негосударственное пенсионное обеспечение, программы образовательных социальных займов, добровольного медицинского страхования, отдыха и оздоровления. В местных школах восемь «Роснефть-классов», где старшеклассники помимо основных предметов получают профильное образование. Между прочим, конкурс для трудоустройства в «Юганскнефтегаз» среди выпускников профильных вузов составляет 6–7 человек на место.
Твердые правила на зыбкой почве
Не оставлен заботами «Юганскнефтегаза» и коренной народ – ханты. Вертолеты регулярно облетают многочисленные поселки, разбросанные на огромной территории. После каникул забирают детей в интернат для кочевых народов Севера, с окончанием четверти возвращают их под родную крышу. Вертолеты же доставляют врачей и забирают больных, помогают снабжать продуктами и товарами. Для северной жизни много что требуется: лекарства и лодки, бензопилы, электрогенераторы и снегоходы. Каждый ханты получает от компании помощи не менее чем на 120 тысяч рублей в год.
В Нефтеюганске мне показали Музей реки Обь, где представлены экспонаты, иллюстрирующие национальный быт хантов, их историю, обычаи, традиционные промыслы.
Приезжему трудно поверить, что на месте прекрасного города было болото, но достаточно выйти за околицу, как сомнения отпадают. Почва мягкая, даже в сухих местах ноги проваливаются. Местность испещрена ручьями, подтоплена, тут и там посреди пожухлой травы стоят гигантские лужи, без высоких сапог далеко не уйдешь. Нефтяники, прежде чем начать бурение, отсыпают дорогу к будущей скважине, а после того, как она выработала свой ресурс, все убирают за собой и проводят рекультивацию. Таковы требования экологии.
С 2009 года «Юганскнефтегаз» потратил 139 млрд рублей на экологическую программу. В основном это рекультивация и восстановление земли после разливов, доставшихся «Роснефти» от прежних собственников. Вот как это делается.
Болотистая местность с островками лесов в 170 километрах от Нефтеюганска. В сторону от трассы уходит отсыпанная песком дорога. Легковушка на ней забуксует, поэтому иду пешком. И вот он, фронт работ. Участок 300 на 35 метров отличается от окружающей топкой торфянистой местности тем, что на нем пока нет травы. По черной, сочащейся водой земле ползает трактор-амфибия. Вместо ковша – фреза формой и размером с боксерский мешок. Фреза, вращаясь, размельчает, выравнивает и слегка трамбует почву. Рядом с плавающим трактором ходят рабочие в высоких сапогах, выбирают из грунта коряги и сучья и складывают в мешки. Потом содержимое их ссыпают в жерло специальной установки с выразительным названием Bandit. Та мусор пережевывает и выплевывает опилки, которые разбрасывают по болотистой «пашне». Все так просто?
«Не совсем», – уточняет начальник управления охраны окружающей среды «Юганскнефтегаза». Оказывается, на первом этапе с загрязненного гектара болота снимали водно-нефтяную эмульсию (в общей сложности более 1,5 тысячи тонн). Эмульсию отправляли на полигоны для утилизации. Затем собрали еще 3,5 тысячи кубометров загрязненного нефтью грунта и отправили на предприятие по рекультивации. Два месяца ушло только на этап очистки почвы. После рекультивации грунт привезли обратно и уложили на свое место. Затем внесли биодеструкторы, восстановили плодородный слой и посеяли травы... По проекту рекультивация участка может длиться два-три года. А я своими глазами увидел финишный этап. Скоро сюда приедет госкомиссия, которая тщательно проверит восстановленный участок. Впрочем, представители местной фауны свой вердикт уже вынесли: на ту часть территории, где летом уже колосился овес, регулярно наведывались кабаны и лоси.
На обратном пути заглянули в ангар, где хранится техника для очистки земли от нефтепродуктов. Она специально приспособлена к условиям Югры – заболоченной местности, изрезанной тысячами речушек и ручьев. Экскаваторы, тракторы и вездеходы умеют плавать и способны передвигаться по трясине. Есть машины, вскрывающие лед, и катера, засасывающие в трюмные танки тонны водно-нефтяной эмульсии. Больше всего поразил экскаватор, гусеницы которого натянуты на два гигантских понтона.
Конечно, все это стоит больших денег. Но госкомпания идет на затраты, чтобы сохранить Югру такой, какой она была полвека назад. Любишь кататься, люби и саночки возить...
Портрет крупными мазками
В 1964 году началась разработка Малобалыкского месторождения. Так вот за эти годы и было добыто 2 млрд тонн нефти. С чем сравнить? Скажем, это десяток Можайских водохранилищ...
Я попросил главного инженера, первого заместителя гендиректора Олега Акимова обрисовать масштабы предприятия, что называется, крупными мазками.
«Это крупнейшее предприятие «Роснефти» и крупнейшее нефтегазовое предприятие России, – рассказывает он. – Самые крупные месторождения: Приобское, Приразломное, Малобалыкское и Мамонтовское. Текущие извлекаемые запасы – около 2 млрд. Уже разведанных месторождений хватит на 28 лет. Сейчас мы поддерживаем добычу на уровне 65–67 млн тонн в год, но в ближайшие три года введем еще 1,4 тысячи новых скважин. Средний дебит каждой составляет 35 тонн в сутки – вдвое выше, чем в среднем по России.
В следующем году планируем достичь 95% утилизации сопутствующего природного газа – основные объекты, трубопроводы и компрессорные станции уже запущены. Мы научились использовать беспилотники для контроля за трубопроводами, ремонтировать трубопроводы без остановки передачи нефти. Внедряем новейшие технологии в геологию, повышаем энергоэффективность и экологическую безопасность, вкладываемся в информационные системы. На инновации мы тратим 1 млрд рублей в год. Еще 1,6 млрд тратим на безопасность труда…»
Баженовская свита
Отдельный разговор – баженовская свита. Это геологический пласт, насыщенный нефтью. Однако ее не взять простым бурением скважины. Эти запасы законсервированы в пористой, низкопроницаемой породе и располагаются на глубине 2,5–3 километра, а температура нефти здесь выше 100 градусов.
«Научиться добывать нефть из баженовской свиты – приоритетная задача, – подчеркивает Олег Акимов. – Эту технологию сейчас осваивают многие нефтедобывающие страны. Освоение эффективных технологий добычи нефти из баженовской свиты равнозначно открытию десятков богатейших месторождений. По предварительным оценкам, нефти там не меньше 3,1 млрд тонн».
На кустовой площадке №102 Лемпинской площади Салымского месторождения как раз отрабатывается технология гидроразрыва пласта. Внешне все буднично. Среди болот отсыпана песком площадка размером со стадион, посреди – два мощных грузовика с длинными платформами, нашпигованными электронными системами, компрессорами и механизмами. На площадке работают специалисты из «Юганскнефтегаза» и «Шлюмберже». На сегодня пробурено шесть экспериментальных скважин: четыре наклонные и две горизонтальные.
«Своим ходом нефть не пойдет, надо раскрыть коллектор, – рассказывает начальник отдела ГРП Александр Сердюк, – а для этого – закачать в скважину жидкость под давлением, чтобы в породе появились трещины. Через трещины закачать в скважину гель, насыщенный крохотными керамическими шариками – пропантом. Шарики должны попасть в трещины, зацементировать их в открытом состоянии и позволить нефти вытекать».
«Гель мы делаем из воды, добавляя специальный загуститель и потом смешивая с пропантом, – поясняет эксперт по скважинным технологиям Андроник Григорьев. – Пропант разного калибра, от песчинок до охотничьей дроби. Какой эффективнее применять на данной скважине, какой густоты закачивать гель, каким давлением разрывать породу – это все уточняется экспериментальным путем. Сланцевую нефть в небольшом количестве мы уже добываем».
И эксперт демонстрирует пробирку с зеленоватой жидкостью. Всего в «Юганскнефтегазе» 15 современнейших и высокотехнологичных флотов для ГРП. И ни один из них не стоит без дела. В 2014‑м планируется закончить исследования и приступить к добыче баженовской нефти посредством гидроразрыва пласта.
Вместо послесловия
Те, кто в далеком 1961 году ставил здесь первые палатки и бурил первую вышку, едва ли могли представить будущее этой суровой земли в таких подробностях. Но... Глаза боятся, а руки делают. И скважина лупит по всем правилам!
