На двойных бронированных дверях табличка: вход после 8.30 воспрещен. Любителям опаздывать на работу из-за, например, пробок поясняем: если работника нет на территории объекта в это время, на него тут же накладывают дисциплинарное взыскание. Вот такое вот вредное ограночное производство, во всех смыслах этого слова.

«Когда я только шел работать в эту отрасль, в 2006 году, мне казалось, что тут феечки будут летать повсюду», — начинает рассказ наш экскурсовод и по совместительству руководитель направления сертифицированных бриллиантов Московского ювелирного завода Максим Никитин.

Но на практике территория завода, где одновременно находится несколько сотен алмазов и еще больше бриллиантов, ничем не отличается от любого другого производства. Крашеные в спокойные тона стены, бесконечные коридоры, столовая...

«Самый первый шаг камня на производстве — разметка. Разметчики на компьютере смотрят, что есть внутри камня, какие у него пороки, что можно ненужного отрезать и какая форма и по какой цене из него получится», — рассказывает замначальника ограночного производства МЮЗа Михаил Петров.

Николай Серебряков, разметчик, работает на предприятии уже 17 лет. Говорит, пришел сюда случайно. Казалось бы, сидеть целый день в полутемном помещении с алмазами, пусть и новыми каждый день, скучно. Но мужчина абсолютно искренне говорит: ему тут интересно.

Летчик в 5 карат

Обдирщик алмазов Владимир Змеевский работает на заводе уже 13-й год. Свою задержку на этом месте объясняет опять же интересной работой. На мое замечание, что у нас, журналистов, тоже интересная работа, сразу отвечает: не знаю, чем вы там занимаетесь, но вот с бриллиантами точно работать не скучно.

«Однажды из станка улетел уже бриллиант в 5 карат — представляете себе его цену? Огромный камень так и не удалось найти, — вспоминает Михаил Петров. — Спустя почти пять лет, во время ремонта, я заметил небольшую дырочку в потолке. Там-то наш бриллиант и оказался. Все эти годы из зарплаты виновного вычитали частями деньги, но потом честно все вернули».

Пилите, Шура, пилите

Распиловка алмазов, особенно лазерная, — работа на грани фантастики. Лазер от 1 до 12 часов бегает по заданной траектории и отпиливает именно ту часть, которая потом пригодится. Местные работники шутят: с лазером работать полезно для здоровья! В пример приводят девушку, которой на вид от силы лет 27. Наталья Сулейманова трудится наклейщиком-кладовщиком. На слух должность вроде как и не очень серьезная, только вот на деле Наталья наклеивает камни на специальные штыри перед их свиданием с лазером: отлетит алмаз или сдвинется — пиши пропало. «Работаю уже 15 лет, а лет мне уже очень много», — смеется Наталья. Коллеги за спиной шутят по поводу лазера, а я про себя отмечаю, что мужское внимание похлеще молодильных яблочек.

Помыли, посчитали...

На участке промывки и радио играет, и целая библиотека есть. Говорят, почитать успеть можно, пока камни ванны принимают. Правда, как можно отвлечься от бриллиантов — ума не приложу. «После лазера и промывки камни идут на оценку. Они должны быть идеально вымыты: ни ворсинки, ни точечки — ничего, что может повлиять на его цену», — поясняет Михаил Петров.

Кстати, после промывки, как и после каждого этапа, камни приходят в местное «отделение банка»: за стеклом сидят технологи, материал после каждых рук взвешивается. Благодаря этой системе добились ситуации, когда практически нет подмен и воровства. Ведь камень записывается на человека, который сейчас с ним работает, так что особо не забалуешь.

На пенсию раньше — из-за зрения

В последнем отделе работы с камнями еще темнее, чем у разметчиков. Спокойные женщины рассматривают уже готовые бриллианты с помощью ярких индивидуальных ламп, пинцетов и луп. Тут-то и становится понятно: вот у кого зрение орлиное!

Оксана Потапкина, сортировщик-оценщик, работает на предприятии больше 10 лет. Восемь часов в день она сидит и рассматривает уже готовые камни — в этом заключается ее работа. «Мы даже на пенсию имеем право раньше уходить — из-за зрения. Но все равно многие ветераны продолжают работать. На одну пенсию в России ведь не проживешь!» — сетует Оксана.

Что интересно: познакомившись с добрым десятком рабочих, ни одного, трудящегося здесь меньше 10 лет, мы так и не нашли. Наверное, мне бы тоже понравилось копаться целый день в бриллиантах. А приходится — в буквах...

Кстати

Соцпакет: стандартный набор плюс льготное бесплатное питание, предоставление спецодежды. Сотрудникам, занятым на вредных производствах, предоставляются дополнительные отпуска, а также молоко.

Зарплата: тщательно скрывается. С ростом опыта и квалификации оплата растет. В некоторых цехах сдельная оплата, поэтому чем больше камней огранено и чем выше итоговое качество камня, тем выше заработная плата. Стоимость бриллиантов до 1 карата и больше сильно различается. Например, камень в 0,99 карата почти в два раза дешевле камня в 1 карат при прочих равных. Поэтому камни в 0,98-0,99 карата очень редко можно встретить в продаже, а на производстве их называют «слезы огранщика», так как оплату по ним огранщик также получает в два раза меньше.

Насиженность: здесь работают сотрудники, стаж которых на этом предприятии составляет уже больше 35 лет. В целом практически все работают очень давно, тех, кто трудится меньше пяти-шести лет, практически нет и все они — на административных должностях, а не на самом производстве.

Тимбилдинг: совместно отмечаются праздники, самые большие — это новогодние праздники по цехам, где определяются и награждаются лучшие сотрудники по итогам года. Субботники, выезды на природу — в порядке вещей.

Его небольшая мастерская, будто выставочный зал, увешана снимками известных репортеров и фотохудожников с дарственными надписями авторов. За какие заслуги они их дарили? За очень важные: Виталий Наумович —...