«Не все знают, кто такой Куприн»

Главная Культура 18:07 22 Августа 2013 152

Режиссер Андрей Эшпай – о русской классике на современном экране

Напечатать

Андрей Эшпай – режиссер, тонко чувствующий личные трагедии на фоне времени. Этому посвящены его масштабный сериал «Дети Арбата», камерная драма «Многоточие», готовящийся телефильм по социальным повестям Александра Куприна, который скоро покажут по Первому каналу. Но сейчас в российском кино – явный спад, что показал и недавний фестиваль «Окно в Европу» (см. «Труд» от 16 августа). Почему? Об этом мы поговорили с Андреем Андреевичем на площадке Летней киноакадемии, где он стремится передать свой опыт подрастающим режиссерам.

– Андрей Андреевич, как преподаватель ВГИКа, а теперь и Летней киноакадемии расскажите – какое кино хотят снимать нынешние студенты? Знаю, что в работе у них есть и проекты по Достоевскому, Чехову.

– Русская литература – это условие Никиты Сергеевича (Михалкова, президента киноакадемии. – «Труд»), который хочет, чтобы его студенты были крепко связаны с нашей культурой. В прошлом году студенты делали свои работы только по Чехову, в этом – по Чехову, Толстому и Достоевскому.

– А сами студенты, наверное, хотят снимать в стилистике Голливуда?

– Голливудское кино в таких условиях вряд ли снимешь, да они, по-моему, и не тянутся. Есть те, кто хочет снимать крепкое зрительское кино, есть и тянущиеся к авангарду, к экспериментам. Вообще этот школьный опыт очень интересен: все студенты мыслят современно, а им нужно связать себя с традицией – литературной, общекультурной.

Что получится из этих ребят – загадка. Только через 10 лет после выпуска можно по-настоящему оценить режиссера. Вот пример: Татьяна Михайловна Лиознова, мой учитель, свою первую картину «Память сердца» сняла только через 10 лет после окончания ВГИКа, в 1959 году. Кто знал, что эта девочка из коммунальной квартиры, у которой погиб отец, которую воспитывала одна мать, вдруг вырвется вперед и сделает потрясающий, самый зрительский из советских фильмов – «Семнадцать мгновений весны», в год выхода на телеэкраны собравший более чем 70-миллионную аудиторию! Очень редко бывает так, что талант виден сразу. В прошлом году все студенты были очень крепкие, каких-то открытий не случилось, но все сняли очень неплохие работы. Может быть, и из них кто-то выстрелит лет через 10.

– Что вы хотите передать своим студентам в первую очередь?

– Я ратую за сохранение киноязыка. У нас есть мощная традиция, но язык телесериалов ее разрушает. Изучать историю кино необходимо, чтобы потом двигаться вперед. Это касается не только авторского кино, но и в особенности коммерческого. Поэтому у нас и нет хорошего, качественного коммерческого кино. Разве что недавняя «Легенда №17» Коли Лебедева. Она отлично сделана, актеры сыграли прекрасно. Серьезное ли это кино? Останется ли оно в истории? Не в этом дело – главное, что Лебедев сумел просчитать все упрощения сюжета и психологических мотивировок, так что его фильм ориентирован на людей из различных социальных групп.

– Вы в последнее время достаточно много снимаете для телевидения.

– Получается так. Был «Грозный», сейчас закончились съемки по Куприну для «Первого». Но то, что я снимаю не для телевидения, – специфическое зрелище, я сам не могу понять, кому оно адресовано. Прокатчики такое кино не берут. Хотя в больших городах наверняка есть пара тысяч человек, которым это было бы интересно. Только программа «Закрытый показ» и гарантирует, что его увидят зрители, причем довольно большая аудитория – до 2 миллионов человек. Пришли бы эти люди в кино? Не думаю. А в Москве нет кинотеатральной площадки даже для победителей самых значительных фестивалей мира. Это совершенно необъяснимо для нас, великой кинематографической страны.

Во Франции нашли сложный способ защиты своего кино в кинотеатрах, мы же вообще не защищаем свое кино! Есть какие-то бредовые предложения – чтобы 80% фильмов в кинотеатрах были российскими. Но это невозможно – мы не производим столько фильмов. Система была! Но ее разрушили. Мой второй учитель, Лев Кулиджанов, мудрейший человек, рассказывал, как его, руководителя Союза кинематографистов, ругали за то, что «Бриллиантовой руке» он назначил 1400 копий в прокате, а картине Киры Муратовой «Короткие встречи» – всего 100. А ведь сто копий для потрясающего кино Киры Георгиевны – это огромное количество! Хотя тогда это считалось «ограниченным прокатом». Я убежден, что ее замечательный «Настройщик» в наше время имел единицы копий. Советская система проката была идеологизированной, но она работала как машина.

И еще нам постоянно твердят про деньги, кассовость, окупаемость. А нужно понимать, что экспериментальная картина Кирилла Серебренникова не может собрать в кино миллионы. Она для другого сделана! Но у нас кино, которое может остаться в истории, загнано в глубокий угол. Прокатчикам это, понятно, не нужно. Но государство все-таки должно думать и о таком кино. Разве гениальная «Персона» Бергмана – это кассовый фильм? Нет. Но ее смотрят уже на протяжении 50 лет! Однако чтобы могла существовать такая картина, нужно снимать много фильмов. Массовое и авторское кино – это две стороны одной медали. Нужно развивать и то, и другое. А у нас говорят: «Давайте снимать только хорошее кино». Но это невозможно! Даже американцы не могут на 100 процентов вычислить успешность картины, а у них эти исследования находятся на грандиозном уровне. Возможно, поэтому многие режиссеры сейчас начинают снимать для телевидения. Там есть аудитория, зрители и, соответственно, деньги.

– А вас устраивает телевизионная аудитория?

– Телеаудитория – это данность. Я ее не могу изменить. Но она есть, в чем отличие от ситуации с авторскими картинами, которые очень редко показывают в кинотеатрах.

– Андрей Андреевич, расскажите о своем новом проекте – мини-сериале «Куприн».

– Там три картины по разным произведениям Куприна. Есть фильм по «Поединку», снятый Андреем Малюковым, я снимал «Впотьмах» и ряд рассказов, сейчас закончились съемки «Ямы» и «Гранатового браслета», ими занимался Влад Фурман. Получились три совершенно разных взгляда на Куприна. Из своей части мини-сериала я хочу сделать и версию для кинопоказа.

– Повесть «Впотьмах» вы сами выбрали?

– Я давно хотел эту вещь снять, но не сразу срослось. Помимо этой повести в сценарии объединены рассказы «Корь», «Система», очерк «Люция». Идея получилась емкая – и страшная. Об азарте, жажде денег, которые поглощают человека. Я думаю, получится хороший фильм, тем более – с такой мощной командой: оператор Сергей Юриздицкий, снявший несколько картин Саши Сокурова и мои фильмы «Элизиум» и «Униженные и оскорбленные», музыку сочинил мой отец (композитор Андрей Яковлевич Эшпай. – «Труд»). Среди актеров – Максим Суханов, изумительный молодой артист Леня Бичевин, Женя Цыганов. Лиза Боярская прекрасно сыграла дрессировщицу тигров…

– Цыганова вы, можно сказать, и открыли публике.

– У него были, конечно, работы и до «Детей Арбата». Хотя я до сих пор считаю, что та его роль сильно недооценена. Он изумительно сыграл свободного, погибающего человека, сумел передать эту боль в глазах. Работу Чулпан Хаматовой тоже недооценили, хотя у них там с Женей потрясающий дуэт. Жаль, что «Детей Арбата» показали всего раз.

– Что вы больше всего цените в актере?

– Однажды Татьяна Лиознова на мой вопрос, почему она выбрала на главную роль в фильме «Евдокия» Николая Сергеевича Лебедева, ответила – за человеческие качества. Я сначала не понял: как за человеческие качества? Нужно за фактуру, за мастерство. Потом выяснилось, что Лебедев прошел войну, был пять раз в плену, несколько раз бежал, босиком прошел почти всю Украину… Я даже не уверен, знала ли об этом Татьяна Михайловна, но она смогла все это в нем разглядеть. Я тоже ценю актеров за их человеческие качества. Все, что есть в человеке, проявляется на сцене или фиксируется пленкой в кадре. Это так интересно – уже зная какие-то качества актера, продумывать, как они будут сочетаться с возможностями другого актера. Это очень сложно, но в этом и состоит моя работа: не просто увидеть внешний облик и попытаться чем-то его наполнить, а вытащить то, что уже есть внутри.

– А почему вы вашу супругу Евгению Симонову так редко снимаете?

– По-моему, довольно часто снимаю. В «Грозном» она играла, в «Куприне» сыграла хоть и в небольшом эпизоде, но зато очень сильном эмоционально. Мне нравится с ней работать, и мы оба скучаем без этого. Я бы хотел снять для нее целый фильм. Но с кино слишком много сложностей. Ты что-то придумаешь, загоришься идей, а потом подвернется более реальный проект… С «Куприным» получилось очень удачно. А вот буквально в прошлом году я закончил картину «Элизиум» – о Серебряном веке, Гумилеве, лишних людях. Сложное, трагическое, поэтическое кино. Оператор Сергей Юриздицкий получил за него приз на фестивале «Киношок». Фильм уже смонтирован, озвучен – но лежит на полке, никто не берется его прокатывать. Можно его, конечно, отдать в «Закрытый показ». А с другой стороны, думаешь: для кого этот фильм прокатывать? Мы снимали «Куприна» в госпитале в Кронштадте, так там даже не знают, кто такой Куприн...

Напечатать

Культура 00:01 / 19 Апреля 2024 17155

Прекрасное далеко (не) стало ближе

Создатели фильма «Сто лет тому вперед» радикально переосмыслили повесть Кира Булычева

Леонид Павлючик, кинообозреватель «Труда»

Труд

У Алисы Селезневой (Даша Верещагина) точеная фигура, длинные ноги, большие голубые глаза, розовые волосы, сильная энергетика и море обаяния

На экраны большим тиражом выходит фильм «Сто лет тому вперед» по мотивам повести замечательного писателя-фантаста Кира Булычева. На самом деле, с книгой, равно как и с ее первой, достаточно подробной...