Президентская пятилетка Рустэма Хамитова перевалила свой экватор. За это время он замкнул на себя всю местную исполнительную власть, Уфа взлетела на второе место в рейтинге инвестиционной привлекательности журнала «Форбс» и готовится принять у себя саммиты ШОС и БРИКС. С президентом Республики Башкортостан Рустэмом Хамитовым беседует редактор отдела «Общество».
— Рустэм Закиевич, какие свои достижения в качестве руководителя региона вы считаете самыми важными?
— Республика становится более открытой для тех, кто хочет у нас жить и работать, к нам потянулись инвесторы. Идет демократизация общественной жизни: больше деловой реакции на критику и меньше неделовой, на критиков. Мы развернули поиск способных, талантливых людей, которые могли бы работать во власти. Это движение к цивилизованным формам управления, к уходу от закрытых схем, от давления власти на бизнес. Изменения идут, и мы уже видим отдачу в экономике.
— Читаю рейтинги «Форбс»: здесь у вас и завидные льготы инвесторам, и «откатов» никто не требует. Кого это уже привлекло, в каких объемах и, главное, когда и какая ожидается от этого отдача?
— О «заначке» по проектам говорить не буду — конкуренция. Но вот что уже точно будет происходить в текущем году: австрийская Kronospan Holdings East Ltd, одна из крупнейших компаний в мире по глубокой переработке древесины, начнет сооружать в Уфе комплекс по производству древесно-стружечных плит. До 2017 года они вложат до 20 млрд рублей и построят современный завод с «аппетитом» до 3 млн кубометров бросовой древесины в год. В борьбе за этот проект мы переиграли ряд соседних регионов: предложили не только налоговые льготы, но и гарантии помощи в строительстве инфраструктуры. Французская Alstom, один из мировых лидеров в машиностроении, начнет строить в Уфе завод гидротехнического оборудования и к концу года уже выпустит первую продукцию для каскада кубанских ГЭС. В Ишимбае «Уралвагонзавод» в кооперации с китайскими инвесторами начнет выпуск тяжелого нефтедобывающего оборудования с объемом производства до
— В прошлом году вы изменили структуру региональной власти: в республике больше нет премьер-министра, все его полномочия перешли к вам. Сократились ли затраты на содержание аппарата и как этот шаг отразился на управляемости региона?
— Статья 91 Конституции РБ гласит: «Высшим исполнительным органом государственной власти РБ является правительство. Правительство РБ возглавляет президент». Черным по белому. Тем не менее последние годы правительство де-факто возглавлял премьер-министр. А президент был как бы над правительством.
— Нашелся наконец человек, который прочитал Конституцию?
— Конечно, Конституцию надо знать. А как иначе? Так вот, такое разделение функций порой приводило к противостоянию аппаратов президента и правительства, ненужной конкуренции, замыканию чиновников на собственных проблемах. Сейчас идет фактическое объединение работы структур правительства и администрации президента, убрали даже реальные тяжелые двери, которые их разделяли. Штаты пока сокращены примерно на 15%. Но главное: цепочка, которая ведет к принятию решений, стала короче. Сокращение, безусловно, надо проводить, но надо оценивать и нагрузку на людей, которая, кстати, с каждым годом все возрастает: в последнее время идет шквал поручений со стороны федеральных органов исполнительной власти, нас заваливают документами, объем отчетности колоссальный. Так что посмотрим... С другой стороны, в конфигурации «моноправительства» работают 70 регионов Российской Федерации: губернатор руководит регионом напрямую без создания сложных или промежуточных управленческих структур.
— А как с подметной корреспонденцией? Иссякла?
— Если бы. Много жалоб, порой обоснованных, есть и кляузы. Конечно, мы проверяем жалобы людей. Особенно если речь идет о принятии несправедливых решений, воровстве, мздоимстве. Кстати о коррупции. Приезжали к нам западные журналисты и задавали вопросы про коррупцию: в России, мол, все плохо, просто ужас, и что вы делаете в этой части? Я им: «Это вы наш бизнес научили этому, вы внедрили у нас в стране эти «технологии». 20 лет назад в России не знали, что такое откаты, распилы и прочее». В любом обществе коррупция есть — и на Западе, и на Востоке. Она, как и преступность в целом, весьма живуча, потому что невозможно установить тотальный контроль за каждым, кто распределяет деньги или принимает управленческие решения. Антикоррупционная борьба в стране ведется, и результаты уже есть, и еще будут. Конечно, хочется быстро покончить с этой пакостью, но это очень и очень сложно. Миром правят деньги, а не совесть.
— Так ведь и без доверия к власти со стороны общества не обойтись. А люди сейчас мало доверяют власти. Особенно после последних громких скандалов всем кажется, что наверху одни коррупционеры...
— Причины недоверия к власти — это сложный комплекс, и зависит он от многих факторов: несправедливость, расслоение общества, отсутствие уверенности в завтрашнем дне. И даже осознание того, что путь, выбранный страной 25 лет назад, оказался вовсе не радужным, а рыночная экономика — это совсем не светлое будущее. У людей накапливается усталость от обещаний, выборов, мельтешения политических фигур, лозунгов и призывов. Простому человеку нужны понятные устои: работа, зарплата, жилье, медицина, образование для детей. И если с этим возникают проблемы, то и ожидать прилива уважения к власти не приходится. Сейчас в обществе превалируют негативные ожидания и настроения. Активно этому содействуют и оппозиция, и безобразная, порой чудовищная антивластная кампания, когда ряд персонажей под видом критики готовы разрушать все и вся. Где и как найти нам позитив? А он есть. Вот, например, все знают, что была авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Об этом писали и пишут. Но то, что сегодня идет вполне успешное восстановление станции и работают уже пять новых агрегатов, мало кто знает. И агрегаты получились хорошие — работают без вибрации, и система автоматической защиты надежная. В советское время каждый агрегат пускали с помпой. Знали, что такое агрегат сверхвысокой мощности. Власть и бизнес сейчас, в наше время, мобилизовавшись, сделали большое дело. Причем без излишнего шума. Значит, могут наши инженеры и строители крупные задачи решать? Могут! И у нас в республике много примеров добротной и хорошей работы. Например, на ОАО «ГазпромНефтехимСалават» запущена мощная установка по переработке нефти производительностью более 6 млн тонн в год. Построили за 2,5 года. Сделали, смогли. Таких примеров много. Эх, поменьше бы нам политики и побольше экономики. Сколько можно сделать! А пока все наоборот — все политизируется, все скандализируется.
Конечно, важен и вопрос кадров во власти. В последние годы на высокие должности попало много разных людей: подготовленных для сложной управленческой работы и не очень, грамотных, а порой и без должных знаний. Власть притягательна: она управляет денежными потоками, принимает административные решения, командует людьми. Но это государственная служба, и помнить об этом нужно всегда. В стране достаточно порядочных людей, которые готовы ради служения государству чем-то и пожертвовать. Да хотя бы как минимум вести себя достойно.
— Находите ли вы таких людей?
— Стараемся по крайней мере. Мы создали Центр кадрового тестирования и теперь принимаем на госслужбу только тех, кто проходит тестирование по методике, разработанной учеными из нашей академии государственной службы: специализированные собеседования, проверка знания законов, умения работать с людьми. Оценивается и коррупционная устойчивость будущих госслужащих, и административные таланты, и многое другое.
— Владение башкирским, фильтр по возрасту?
— Этого нет. Хотя для тех, кто будет работать в глубинке, знание башкирского очень даже желательно. За два месяца мы объявили конкурс на 15 вакантных мест в аппарат правительства. Было подано 80 заявлений. Из них 30% — люди до 30 лет, 50% — до 40 лет, 20% — старше 40. Тестирование выдержали
— Итак, вся исполнительная власть теперь подчиняется вам. И любую ошибку, недоработку или прямой саботаж ваших решений люди связывают напрямую с вашим именем: и что там Хамитов смотрит?
— Ошибаются те, кто считает, что глава региона — царь и бог. Это первый секретарь обкома КПСС 30 лет назад был мощной фигурой: ему подчинялись и правоохранители, и контроль, и надзор. У этих людей власти было больше, чем сейчас у губернатора. Правда, были всесоюзные министерства, которые тогда владели деньгами, строили заводы и города. Так что и секретарь обкома ходил к ним на поклон. Но связь между уровнями власти была очень тесной. Это был единый механизм. И какое-то время он работал вполне успешно.
— Кстати, жалобщики пишут, что вы плохо поддерживаете башкирского производителя: мол, авдонского яйца нет — есть чебаркульское, белебеевского сыра нет — есть ашинский, нет алексеевской зелени — есть магнитогорская...
— Наоборот. Делаю все, что бы продвигать нашу продукцию. На столе у меня только продукты из республики. Когда сетевиков спрашиваешь, почему не берут у Алексеевского совхоза помидоры или огурцы, ответ один: «У нас к ним одна просьба: чтобы тара была унифицированная. Тогда будем брать». Конечно, это лукавство, хотя алексеевцам и в правду нет смысла заниматься тарой — у них и так все влет уходит. Но, как правило, узкое место сегодня не в производстве, а в реализации. Многие наши производители просто не могут попасть на прилавки этих магазинов — там своя мафия, самая настоящая, которая регулирует товарные потоки, держит цены. За каждой торговой сетью стоят люди, в том числе и очень неслабые, и чаще всего из других регионов. Их сети — их условия.
— Но народ-то не их. Он же наш!
— Правильно. Поэтому мы двинули свою программу, которая так и называется — «Выбирай свое — покупай родное!». Вводим товарный знак «Продукт Башкортостана». Будем сертифицировать свои товары. А они у нас вправду хорошие, экологически чистые. Сегодня доля нашей продукции в магазинах достигает
— Налицо большой дефицит доступного жилья, он тормозит экономический рост. Многие надеялись, что вот закончится бесплатная приватизация жилья — и хоть рынок доходных домов разовьется. Но бесплатную приватизацию снова продлили, надолго. Что будете делать?
— В республике ситуация со строительством жилья экономкласса, мягко говоря, не очень хорошая: преобладает точечная застройка, отсутствуют подготовленные, дешевые площадки, строительство идет за счет сил и средств самих граждан. Цена «квадрата» — от 50 до 100 тысяч рублей, для Уфы очень дорого. Поэтому мы решили: тем, кто будет строить жилье по ценам Минрегиона — для врачей, учителей, ветеранов войны, — площадки предоставлять бесплатно и с полной инфраструктурой: вода, газ, канализация, дороги. Тогда получается
Второй путь — брать большие территории, подводить туда все коммуникации, по затратам —10—15 млрд рублей за два-три года, и приглашать застройщиков. Но тут у нас другая проблема: в Уфе не осталось сверхкрупных компаний, которые могли бы строить в год по 500 тысяч, по миллиону квадратных метров. Вся надежда на наших строителей, которые работают сейчас и в Казани на объектах универсиады, и в Сочи и которые должны вот-вот завершить работу там. Но у нас в республике есть и живой пример строительных успехов — город Нефтекамск, где сейчас строят 1 квадратный метр на человека в год, то, к чему стремится вся Россия. Там есть традиции, работящее население и деньги.
— С сожалением узнала, что бюджет республики в этом году сверстан с дефицитом в 10%. Что, Башкортостан перестал быть регионом-донором?
— С донорством у нас все нормально. Продолжаем помогать федеральному бюджету. Всего доходов республика в прошлом году сгенерировала более 400 млрд рублей. Но из них нам остается порядка
— А из крупных предприятий республике сейчас что принадлежит?
— Объединение «Башспирт» и международный аэропорт Уфа, больше ничего. Все распродано.
— А «Химпром», «Сода»?..
— «Химпром» — банкрот. Его уже давно нет. В «Соде» у республики пакет акций порядка 60%, но и проблем миллиардов на
— В 2015 году Уфа станет столицей саммитов ШОС и БРИКС. Как идет подготовка? Какие объекты будут построены в рамках этого проекта, кто будет это финансировать, в каком объеме?
— Проведение в Уфе саммитов ШОС и БРИКС не предполагает какого-либо специального строительства и выделения больших ресурсов на эти мероприятия. Уфа — хороший, красивый, чистый город, и готовность для проведения самых крупных мероприятий, в том числе и таких, безусловно, есть. У нас современный аэропорт, который может принимать любые типы самолетов. Будем строить новый международный терминал, но не для саммитов, а просто потому, что нам нужен этот объект — здорово растет пассажиропоток на международных рейсах. Эта стройка была в плане еще в 2011 году, когда о саммитах и не думали. Дороги к городу подходят хорошие, и здесь все в норме. Место для проведения заседаний, конгресс-холл имеется. Надо только провести ремонт и оборудовать один этаж. Конечно, как и положено хозяевам, почистим город, приведем в порядок городские фасады, но от этого выиграют только жители. Уже приступили к строительству новых гостиниц. Привлекли частный капитал, создали для бизнесменов идеальные условия: человек приходит в мэрию один раз, сдает пакет бумаг — и дальше начинают бегать клерки. А через два дня ему приносят бумаги со всеми печатями! Один из них так и сказал: «То, на что у меня ушло бы минимум два года, мне сделали за две недели».
— Конечно, какой-нибудь циничный журналист спросил бы насчет «откатов»...
— Ни один из тех инвесторов, которые сейчас строят гостиницы, мне не сказал, что у него что-то вымогали. Если б было, непременно сказали бы... Другой пример: два года назад, когда мы начинали возводить детсады, мне принесли проекты: стоимость строительства одного места в д/с —1 млн 200 тысяч рублей. Сегодня же эта цифра —
— Мы с вами познакомились на пике борьбы против строительства Иштугановского водохранилища. Было мощное сопротивление общественности, «зеленые» доказывали, что вкладывать такие средства ради разбавления промышленных стоков предприятий преступно. И это тот случай, когда не испытываешь никакой радости от того, что все мы были правы.
— Конечно, большой пользы от этого водохранилища нет: ГЭС очень маленькая, объем воды, задерживаемый во время половодья, — незначительный, берега крутые — турбаз не построишь. Решение принимали на эмоциях, оппонентов не слушали. В результате исчезли верховья самой красивой реки в европейской части страны — Белой. Погублен ландшафт. Тысячи туристов ежегодно сплавлялись по реке. Сейчас нет никого. Только какой-то плот с баней гоняют по водохранилищу. Из небольших плюсов можно отметить, что в зимнюю и летнюю межень увеличены расходы воды в створе Салавата. Но этого результата можно было добиться намного дешевле. Теперь гидротехнические сооружения надо поддерживать в исправном состоянии, поскольку плотина — это объект повышенной опасности. На это нужно в год более 60 млн рублей. Это чистые расходы. Доходов от водохранилища нет и не предвидится.
— А в каком состоянии город Агидель?
— По-прежнему ждет, не возобновится ли строительство атомной станции. Хотя планы Росатома на ближайшие 10 лет этого не предполагают. В городе сейчас живут 18 тысяч человек: кто строит по миру атомные станции, кто ездит на промыслы сибирские, у кого мелкий бизнес. Просим Росатом окончательно определиться, будет строиться АЭС или нет. Если нет, то необходимо все здания и сооружения, построенные 20 лет назад, отдать бизнесу. Ведь была возведена мощная производственная база: бетонный узел, завод железобетонных изделий, речной порт, много зданий и сооружений.
— В нашей стране наконец принят жесткий антитабачный закон. Как вы думаете, насколько реально, что он будет исполняться? И насколько велика ваша собственная политическая воля, чтобы он не стал пустой бумажкой хотя бы в Башкортостане?
— Я сам не курю, и вокруг меня люди не курят. Думаю, у нас в Доме республики это будет проходить легко. Даже два отъявленных курильщика из правительства с 1 января уже бросили курить. Ходят серые, но не курят.
— На НТВ появилась программа «Да, господин президент!». Как бы вы отнеслись к подобной на башкирском ТВ?
— Не считаю себя человеком, интересным для такого формата. Здесь, в субъектах, мы «рабочие лошадки» — не нужно из нас делать каких-то важных персон...
— Спасибо, господин президент!
