Новый мэр города Хомутовска Пал Палыч Сеткин взгляды имел либеральные. И хотел выгодно отличаться от своего предшественника, самодура Ртищева, цивилизованными методами работы. Поэтому начать этот разговор со своим подчиненным Патисоновым ему было до чрезвычайности трудно.
- Сергей Николаевич, - начал он, чуть не краснея, - вот вчера на совещании вы все время что-то жевали. Меня не интересует, что именно вы жевали. Но, понимаете, все-таки совещание, а вы чего-то там жуете.
- Да привычка это у меня такая дурацкая, - засмущался Патисонов, - губу жую.
- Вы знаете, - мягко продолжал Пал Палыч, - вы жуйте, конечно, что же теперь поделаешь. Но я вас попрошу... Вы жуйте ее во внерабочее время. А в рабочее, пожалуйста, не жуйте. И уж тем более на совещаниях. Ладно?
- Ясно! - вытянулся перед начальством Патисонов. - Я постараюсь!
У мэра камень с души свалился. Сеткин не хотел вмешиваться в личную жизнь своих сотрудников. Ну жует человек губу, ну и пусть жует! Это его губа в конце концов.
Но когда Пал Палыч остался один в своем кабинете, он почувствовал, что что-то все-таки сделал не так. И сам отправился к Патисонову.
- Сергей Николаевич, - начал он, смущаясь, - ерунда какая-то получается! Вы знаете мои взгляды, я не могу вот так вот в командном стиле. В нерабочее время жуй, в рабочее - не жуй. Бред какой-то! Это ваше личное дело, когда вам свою губу жевать. Скажите, можем мы сделать так? Вы жуйте свою губу, когда хотите, но незаметно. Можете вы жевать ее незаметно?
- Я не пробовал, - озадаченно ответил Патисонов. - Но надо так надо!
- Вот и замечательно! А то ведь сегодня мы будем запрещать губу жевать, а завтра до убеждений, до инакомыслия доберемся. Так нельзя!
И мэр Сеткин, довольный, вернулся к себе. Но когда снова остался один, он понял, что и этот выход - не выход. Ну что это такое - жуй, но незаметно? Еще не хватало приказать, чтобы он в туалет ходил ее жевать!
Так что губа Патисонова не выходила из головы Пал Палыча весь день. Получалось, что любое касательство мэра к губе Патисонова оборачивалось чуть ли не нарушением прав человека. Если по большому счету. А Сеткин хотел быть цивилизованным руководителем, не в пример своему предшественнику, самодуру Ртищеву.
И к концу дня Пал Палыч, устав вконец от всех этих мыслей, понял, что у него есть только один выход. Радикальный. Но что делать? Он вызвал к себе Патисонова и, отводя глаза, сказал:
- Сергей Николаевич, дорогой! Задали вы мне задачу со своей губой. Понимаете, я не имею на вашу губу ну ровным счетом никаких прав. Ваша губа - это ваша губа! И вы можете делать с ней все, что хотите. Это вопреки всем моим убеждениям что-либо вам тут запрещать и даже советовать. Поэтому, дорогой Сергей Николаевич, давайте поступим цивилизованно. Напишите заявление по собственному желанию - и дело с концом!