ТЮРЕМЩИК

Главная Жизнь 01:01 01 Июня 2001 172

ТЮРЕМЩИК

Если бы не военная форма, мы никак не угадали бы в Сергее Александровиче Малинине начальника известного своей суровой и пестрой историей Владимирского централа. Он больше походит на учителя или, с учетом подполковничьих погон, на воспитателя молодых солда

Князев Владимир

Напечатать

- Сергей Александрович, Владимирский централ - знаменитое место. На экскурсию сюда едут ваши коллеги не только из России, но и из зарубежья. Как они оценивают вашу службу и жизнь в централе?
- Да, едут к нам охотно. Американцы, немцы, австрийцы... А как оценивают? По-разному. Импонирует наш порядок, строгая дисциплина. У западников с этим посвободнее. В этом мы убедились, сотрудничая по программе Совета Европы "Тюрьмы-партнеры". В течение трех лет двое наших сотрудников ездят в Германию, на следующий год два немца приезжают сюда. Мы посещаем их тюрьму в городе Бохум. Равнять, конечно, их тюрьмы с нашими нельзя. Там я многое просто с трудом воспринимал. Вы только представьте, чтобы зайти в камеру к осужденному, надо постучаться, спросить у него разрешения... Еще одна проблема у моего бохумского коллеги - "переполненность" тюрьмы: "Положено 800 заключенных, а у меня уже 802". Все в одиночных, точнее, отдельных камерах. И вот начальник бохумской тюрьмы ломает голову, как разместить двоих "лишних", чтобы не ущемить права остальных. А наш централ перенаселен на 30 процентов! И никому до этого дела нет... Свыклись.
У них камера больше напоминает гостиничный номер. Есть туалет, душ, спальное место, телевизор, микроволновая печь, кофемолка, видеомагнитофон, музыкальный центр, обязательно холодильник. У немцев нет такого жесткого, как у нас, распорядка дня. Подъем, правда, тоже в шесть утра. Но вот дальше...Хочешь - иди к психологу, хочешь - к священнику, желаешь - на работу. В свободное время зэки посещают тренажерный зал, играют в большой теннис, а футбольное поле в тюрьме такое, что некоторые наши команды высшей лиги позавидовали бы.
- Под стать, видимо, и питание?
- Естественно. У нас в централе стоимость питания - от 5 до 10 рублей на человека в день. А у них - 300 марок в месяц. Это на наши деньги 6 тысяч рублей. Не зря говорят: хочешь знать, как живут в стране - зайди в тюрьму.
И все же немецким коллегам у нас нравится. Они видят, что мы тоже стараемся соблюдать права человека. Например, наручники теперь надеваем только в особых случаях. А у них (на фоне общей гуманности) осужденного могут заковать не только в наручники, но и на ноги, и на пояс цепи надеть. Того же Павла Бородина в свободной Америке приковали к кровати - так и лежи, даже если у тебя предынфарктное состояние.
- Но хоть зарплатой-то начальник Владимирского централа может похвастаться?
- Начну с того, что ее стали выдавать регулярно. Я имею в виду оклад, деньги за звание и пайковые. Было время, когда по 8 месяцев задерживали. А соцвыплаты и сегодня не регулярно выдают. Начальник Владимирского централа получает пять с половиной тысяч рублей. Узнав об этом, мой немецкий коллега страшно удивился: "Сергей, у тебя полторы тысячи осужденных, у меня - 800. У тебя - 400 сотрудников, у меня 800. Но я получаю десять тысяч марок, а ты - 300 марок". Как я все это мог ему объяснить?
Когда-то в производстве централа трудилось более тысячи человек, я сам тогда мастером работал. В десять стран мира продукцию отправляли. Бюджет формировался именно за счет труда осужденных. А сейчас мы всего 200 человек на производство выводим. Тюрьма бедствует. Наметилась опасность текучести кадров. Начинают оживать фабрики и заводы, наши служащие потянулись туда. И понять их можно. У меня младший инспектор полторы тысячи рублей в месяц имеет, а на заводе - три тысячи...
- А как у вас с обеспечением сотрудников жильем?
- Это самый больной вопрос. Я сам своей жилплощади не имею. А отец как получил ведомственную при централе, так до сих пор в ней и живет. Единственную комнату разделил перегородкой на две. А очередь на квартиры у нас сегодня - 114 человек. Люди, прослужившие по 25 лет и вышедшие на пенсию, получают даже не квартиры, а всего лишь сертификаты. И это обидно, ведь наш труд не каждому психологически под силу... Шутка ли, тюрьма - одна из старейших в стране, своего рода раритет, а капитальный ремонт не делался очень давно - уже и не помню, когда это было.
- В исправительной системе работали ваш дед, отец, теперь вы. Не исключено, что и сын по вашим стопам пойдет. А могли вы избрать другую профессию?
- По первому образованию я экономист, и мог бы, наверное, работать в другом месте. Но волею судьбы оказался здесь. Да, наша работа трудная и неблагодарная. Но я с детства знаю централ, и все, что здесь происходит, никогда не было для меня чем-то экзотическим. Хотя, признаюсь, сначала не хотел идти в эту систему. Я после службы в армии мог сделать неплохую карьеру военного. Но в 80-м году приехал сюда, посмотрел и решил: буду работать здесь. Как экономиста меня заинтересовала проблема использования труда осужденных. Увидел, что в принципе это труд бесплатный. Мы производили огромное количество продукции, получали прибыль, а жизнь лучше не становилась, ничего не менялось. Обострились отношения между осужденными и администрацией, стали возникать беспорядки, были даже убийства и захваты заложников. И тогда я сделал акцент на обеспечение порядка. Поработал в воспитательной, потом в оперативно-режимной службах и так постепенно от инспектора дослужился до начальника тюрьмы, получил юридическое образование. Централ стал для меня родным домом, и другой жизни для себя не представляю.
- В стране, где очень много людей было осуждено, прошли через лагеря и тюрьмы, ваша профессия считается не престижной. А некоторые относятся к тюремщикам с презрением. Вы не страдаете от этого?
- Помню, когда я был пацаном, видел, как отец заходил в троллейбус. Он расстегивал пальто, чтобы все видели его форму, пуговицы с гербами. Потому что гордился своей службой, и мне никогда не было за него стыдно. В последнее время отношение к нашей системе и к людям, которые здесь работают, стало меняться в лучшую сторону. Надеюсь, и у нас когда-нибудь будет так же, как за рубежом, где труд работника тюрьмы оплачивается достойно и он является уважаемым в обществе человеком.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 10110

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...