ЕВГЕНИЙ МИРОНОВ: "СПАСИБО МАМЕ, ЧТО НЕ ОТДАЛА МЕНЯ В СЛЕСАРИ"

Главная Жизнь 01:01 02 Октября 2008 3486

На почетной Аллее звезд у киностудии "Мосфильм" стало на две звезды больше. На них значатся имена Евгения Миронова и Чулпан Хаматовой. Евгений Миронов рассказал корреспонденту "Труда-7" о непросто складывавшейся карьере, разочарованиях и превратностях суд

Зименкова Фаина

Напечатать

Евгений, когда вам пришла шальная мысль податься в артисты?
- В детстве я был уж очень скромным, тихим, воспитанным ребенком - не могу похвалиться, что бил морду сверстникам. Меня так воспитала мама. Увижу, бывало, муравья, мама мне говорит: "Нельзя его трогать, может, он булочку несет своим деткам. Ты его раздавишь, и детки останутся без булочки". Потом в какой-то момент мне нужно было перебороть свою стеснительность, зажатость, стать более бойким, что ли. Поэтому мне казалось, что я обязательно должен стать артистом. Это поможет мне приобрести нужные качества. И с тех пор, что бы я ни делал, я играл. За это в школе меня прозвали Женька-артист.
- А профессионалы сразу оценили ваш талант?
- К сожалению, нет. Помню, я уже учился в Саратовском театральном училище, и на одном из экзаменов по специальности мне поставили три с минусом. Меня это очень расстроило. А преподаватель сказал моей маме: "Он у вас хороший мальчик, но пусть лучше поменяет профессию. Через дорогу от нашего училища есть хорошее ПТУ, там можно освоить хорошую, полезную специальность токаря или слесаря". Я безмерно благодарен маме, что она все же не послушалась того преподавателя и не перевела меня в ПТУ.
- А как попали в ученики к Табакову?
- Я уже работал в Саратовском ТЮЗе и однажды по телевизору смотрел передачу о студии Олега Павловича. Меня поразило то, что одна студентка спорила с Табаковым, упорно отстаивая свое мнение. И мэтр в конце концов с ней согласился. Эти демократические, доверительные отношения произвели на меня такое сильное впечатление, что я буквально "заболел". И, одержимый сумасшедшей идеей учиться у Табакова, поехал в Москву. Даже не подумал, где там остановлюсь. Ну как же, думалось мне, конечно, демократичный Табаков будет просто счастлив, что к нему приехал артист, да еще и земляк. Сейчас смешно вспоминать эту наивность, но, с другой стороны, именно она мне и помогла. Я был решительным от своего незнания жизни. Случай классический: восторженный провинциальный мальчик приехал покорять столичные подмостки.
Самого Табакова я подкараулил у подъезда Школы-студии МХАТ и говорю ему: "Здравствуйте, я из Саратова, артист и хочу учиться у вас". Ну не наглость ли это?! Я еще ждал, что он радостно вскрикнет: "Да ты что! Из Саратова? Ах как это здорово!" Но он только удивленно развел руками: "Молодой человек, вы опоздали, экзамены давно закончились, сейчас уже идет учебный процесс". Но я был так решительно настроен, что Олег Павлович смилостивился и сказал, чтобы я поговорил еще с Авангардом Леонтьевым. Я стал ждать. По незнанию я тогда думал, что это брат Валерия Леонтьева. Но из подъезда вышел маленький лысый человек и спросил, не его ли я жду? Я ответил: "Нет, я жду Леонтьева". "Леонтьев - это я", - объявил он мне. Словом, меня взяли на испытательный срок. На курсе у нас было 40 человек, а 20 из них нужно было отчислить к концу семестра. Моему появлению никто, разумеется, не обрадовался. Встретили настороженно. Думали, что я блатной, раз попал сюда почти в середине учебного года. Вот так я стал учиться, и началась моя московская студенческая жизнь.
- Кинематограф вас сразу заприметил?
- Впервые мне предложили в 1988 году в фильме Александра Кайдановского "Жена керосинщика" роль любовника жены. Меня отпустили на съемки, хотя студентам тогда не разрешали играть в кино. И с того раза пошло - в год по фильму. Правда, ко мне надолго приклеился ярлык слабенького, нежненького человечка. Играл я все больше лейтенантиков или тщедушных любовников. Эти образы были похожи, как капли, и я перепрыгивал из одной постели в другую, ничего не приобретая профессионально. А мне хотелось учиться, расти. Я вот читал дневники Олега Борисова - замечательный был актер, преклоняюсь перед ним. Как он себя ругает, что забыл, например, одну только строчку из роли! Кто бы ему не простил такой мелочи? Что она могла изменить? Но для Борисова в работе мелочей не было.
- В свои роли вы много привносите от своего характера?
- Безусловно, все мои роли сделаны с меня. Даже если играю придурка. Помню, я долго не мог подступиться к образу Ивана Карамазова. Пробовал и так, и эдак. Потом вдруг понял: у него одно плечо выше другого. Это перекошенность его души, гордыня. И так я подобрал ключ к герою.
- Какие трудности были с вхождением в образ сидельца Глеба Нержина в экранизации солженицынского "В круге первом"?
- Я не мог найти отрицательных черт в Нержине. Какой-то он слишком положительный. Когда я познакомился с Солженицыным, то понял: такие люди есть. На Западе писатель стал нобелевским лауреатом, а в России он был как русский святой. Я его спросил: "Что вам помогало выживать в лагере?" Он ответил: "Вера в справедливость". Он верил, что является летописцем, на которого Богом возложена миссия донести до потомков правду. Это был светлый человек. После разговора с ним я уходил, как будто вылечившийся от какой-то болезни, душевной смуты. Просто удивительно. У него левая рука была парализована, а он говорил: какое счастье, что есть правая, что можно писать. Он считал, что все мы в жизни - проводники. Каждому дана своя миссия, а в этом и есть талант, чтобы следовать своей дорогой. Солженицын для меня стал мерилом совестливости, скромности, честности, ответственности за свои поступки. Он сказал мне однажды, что нужно каждый свой день отмечать каким-либо поступком и благодарить Бога за все, что он посылает. "Я не понимаю, за что Господь меня так любит, - искренно удивлялся Александр Исаевич. - Он мне дал так много! И каждый раз - подарок".
Ожидать ли нам продолжения нашумевшего сериала "Апостол"?
- Да, сейчас идет работа над "Апостолом-2". Я играю трагическую роль, бывшего учителя Истомина. Родина поставила его на колени, он меняется под влиянием обстоятельств и превращается совсем в другого человека, теряя какие-то важные качества. Но он это делает ради жены и сына, которые остались в заложниках. Мне самому интересно, что же с ним будет дальше, каким он станет.
- У Никиты Михалкова вы еще в 94-м сыграли лейтенанта-танкиста в оскароносных "Утомленных солнцем". Почему он больше вас не зовет?
- Зовет. Это замечательный режиссер. Он в каждом актере открывает что-то новое. В то время когда другие постановщики, наоборот, эксплуатируют в актерах наработанные типажи. Поэтому с Михалковым работать очень интересно. Он мне предложил главную роль в "Утомленных солнцем-2". Но я, к великому сожалению, вынужден был отказаться из-за моей гиперзанятости в Театре Наций. Никита Сергеевич сначала обиделся, но потом все понял и придумал для меня небольшую роль, которую я все же буду играть в этом грандиозном проекте.
- На посту художественного руководителя театра вам приходится воспитывать в себе какие-то новые качества характера?
- Конечно. Появилось больше ответственности, требовательности к себе. Ведь теперь отвечаешь не только за свою работу, но и за подчиненных. Сейчас очень нелегко собрать команду единомышленников. Никто не хочет работать, все мечтают только "бабки" сшибать. А работы много. У меня сейчас действительно появились проблемы нового свойства. Я стал ходить по кабинетам, чтобы выбивать деньги на строительство, общаться с богатыми людьми, чтобы найти какие-то внебюджетные средства на оплату людям или, например, чтобы в театре была какая-то бытовая устроенность. И что меня поражает: в кругу чиновников и бизнесменов, как я убедился, часто не умеют держать слово. Все время жду какого-то подвоха. Это было для меня неприятным открытием. Даже в нашей актерской среде, хоть много о ней говорят негативного, такого вопиющего надувательства нет.
Кстати, играя в "Вишневом саде" Лопахина, я никак не мог понять одну фразу. Она у меня ну никак не шла. А став художественным руководителем и сделав спектакль "Фигаро", я ее по-настоящему понял и могу теперь подписаться под каждым словом. Лопахин говорит: "Стоит только начать что-то делать, как понимаешь, как мало порядочных людей". Слава богу, что они вообще есть.
- В России вы культовый актер, но почему вы до сих пор не работаете и на Западе?
- Во-первых, не ставьте на мне крест. В прошлом году в прокат вышел английский фильм "По этапу" с Джоном Малковичем. Я там сыграл, правда, эпизод. Но это как бы предисловие. Андрей Сергеевич Кончаловский, с которым мы дружим давно, уверял меня еще лет 15 назад: "Дурак, срочно езжай в Америку или в Англию, учи язык и делай карьеру". Я не послушался. Конечно, у меня были какие-то шансы, один из них, например, когда я приехал в Париж играть русского боксера в фильме "Петит Ля-ля". Я стал готовиться к этой роли, изучал бокс. И тут мне позвонил Валерий Фокин: "Женя, хочешь сыграть Ивана Карамазова?" После долгих раздумий я вернулся в Россию, и в моей актерской биографии открылась новая полоса. До этого все привыкли, что я Алеша Карамазов - щупленький, хорошенький, смиренный. Табаков говорил обо мне: "Тебя посади на сцене на горшок - и зрители обрыдаются". А мне хотелось поломать стереотипы. И это удалось. После Ивана Карамазова я сыграл много интересных ролей. Наверняка, если бы я тогда снялся в Париже, может, уже снимался бы и в других европейских картинах. Но я бы уже никогда не сыграл все эти замечательные роли в России.
Для русских на Западе коридор в искусстве ограниченный. Я знаю одного актера, который окончил Школу-студию МХАТ, курс Калягина, на год позже меня. Получив диплом в 91-м, он уехал в Америку. Сейчас мелькает в блокбастерах, играя в эпизодах русских злодеев. Хотел бы я такую судьбу? Нет. Играть русских бандитов в ушанках - значит позорить страну.
- Вы часто сталкиваетесь с предательством близких людей? Все знают, что вы были дружны с Аленой Бабенко, Сергеем Астаховым. Потом в ваших отношениях, мягко говоря, образовались трещины. Не разуверились ли вы в людях искусства как в друзьях?
- У каждого человека бывают разочарования. Жизнь - это поток, в котором кто-то остается с тобой до конца, кто-то уходит. Но я благодарен судьбе за все, что случилось. Я не могу сказать, что в личной жизни у меня были какие-то сильные разочарования или меня предали. У меня сейчас все нормально, мы продолжаем общаться без проблем.
- Вам знакомо чувство зависти?
- Я как-то не могу вспомнить, чему я завидовал. Вот разве что когда смотрел спектакль "Калигула" в постановке Фоменко и там играл Олег Меньшиков, я ему немного позавидовал. А вообще я не знаю, чему в жизни завидовать. Я могу восторгаться чьей-нибудь игрой в спектакле, фильме, но это не зависть. Вот вы говорите, у меня нет мировой славы - ну нет и нет. Если она придет, хорошо, а нет, так и без нее обойдусь.
- Вы живете с мамой. Советуетесь ли с ней по важным жизненным вопросам?
- Да, советуюсь. Она тончайший психолог, рентген, все понимает, все видит насквозь. Но посоветовавшись с ней, я часто делаю по-своему. Хотя в конечном итоге она оказывается права. Но такой уж я, видимо, упрямый человек.
НАШЕ ДОСЬЕ
Евгений Миронов родился 29 ноября 1966 года в Саратове. Окончил Саратовское театральное училище им. Слонова и Школу-студию МХАТ. С 1990 года - актер Театра Олега Табакова. Лучшие фильмы: "Любовь", "Анкор! Еще Анкор!", "Лимита", "Мусульманин", "Ревизор", "В августе 44-го", "Превращение", "Космос как предчувствие", "На Верхней Масловке". Сериалы: "Идиот", "В круге первом", "Апостол". Народный артист России, художественный руководитель Театра Наций. Холост.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 21168

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...