БОРИС ГИДАСПОВ: БЫВАЛИ ВРЕМЕНА И ПОХУЖЕ

Главная Жизнь 01:01 05 Мая 2004 146

"Верхняя Вольта с ракетами" - так называли Россию, когда хотели ее унизить. Тем не менее в "большую восьмерку" нас пригласили, хотя по жизненному уровню мы в мире где-то 60-е. А некоторые другие "верхние вольты", без ракет, сейчас лежат в руинах...

Семен Белиц-Гейман

Напечатать

За что другое можно и попенять нашим предкам, а вот за могучую оборонку им низкий поклон. Созданный ими оборонный щит позволяет сосредоточиться на удвоении ВВП и реализации других амбициозных экономических планов.
Старым багажом долго не проживешь - это понятно. Но что конкретно делать? Что предпринять в ситуации, когда в США оборонный заказ только компании "Локхид" в полтора раза превышает бюджет российского Министерства обороны? Какие приоритеты расставить? Сегодня своими размышлениями на эту тему делится Борис Гидаспов, член-корреспондент РАН, специалист в области химической энергетики. Да, "тот самый" Гидаспов, член Политбюро горбачевского призыва, бывший первый секретарь Ленинградского обкома партии. Недавно он возглавил Российский научный центр "Прикладная химия" - некогда головное в стране предприятие по разработке и производству боеприпасов, взрывчатых смесей, ракетного топлива.
- Борис Вениаминович, каково положение дел в химической энергетике, без которой немыслима оборонная промышленность?
- Плачевное.
- Давайте начнем не с денег, а с того, как организована работа по созданию современных видов вооружений. Какие-то традиции утрачены?
- Например, почти утрачен принцип соревновательности. Раньше мы конкурировали, во-первых, с внешним недругом, и это был мощнейший стимул. Если в какой-либо стране появлялось то, чего нет у нас, немедленно стремились восстановить статус-кво. Скажем, американцы во Вьетнаме первыми использовали объемно-детонирующие системы. Оружие вообще-то варварское: они его применяли и против живой силы, и при разрушении объектов, допустим, плотин, чтобы затопить рисовые поля. Принцип действия элементарно простой: распыляется в воздухе горючее (углеводороды вроде керосина) с последующим взрывом газовоздушной смеси. Как только стало известно о появлении за рубежом такого оружия, нас заставили мгновенно его воспроизвести, а потом сделать более мощное на тех же принципах.
- Более варварское...
- Увы. Но, помимо внешней, была и внутренняя конкуренция. Известно, что в самолетостроении плодотворно соперничали конструкторские бюро Туполева, Микояна, Яковлева и другие. Так и в нашей области. Мне приходилось присутствовать при защите эскизных проектов, когда КБ отстаивали свои подходы к созданию новой ракеты или подлодки. Такие страсти кипели! Я в те годы не мог ходить в театры, потому что великолепные актеры мне казались излишне академичными, вялыми, по сравнению с людьми, которых я видел на защите проектов. Ученый должен биться за свою идею. Он должен быть фанатом своей идеи и своей фирмы. Мы и были фанатами. Я лет 10 не был в отпуске - просто не до того было.
- Такая конкуренция хоть где-то сохранилась?
- В основном на этапе продажи чего-то уже сделанного. В науке ее почти не осталось. Сейчас нам говорят: давайте инновации. Но нужно понимать, откуда они берутся. В отраслевых институтах решают узкие задачи. Гранты? Толку в них никакого. Грант подписывают на год-два, а серьезная научная разработка рассчитана на годы. Чтобы сделать новый ракетный комплекс средней руки, даже не космический, нужно минимум 10 лет. Необычные научные, инженерные решения рождаются в самом начале работы над проектом, когда перед тобой ставится задача буквально научно-фантастическая. Сколько открытий появилось в обычных вузовских лабораториях, КБ, научных центрах! Когда я заведовал кафедрой в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета, там была научная лаборатория со штатом около 120 сотрудников, а при ней - конструкторское бюро, численность которого доходила до 2000 человек. Наши преподаватели, аспиранты, студенты были на передовом крае науки. Это КБ и сейчас живет, хотя и не процветает. Но большинство таких организаций, увы, прекратили свое существование.
- Вас назначили генеральным директором Российского научного центра "Прикладная химия", бывшего ГИПХ, который вы возглавляли до 1988 года?
- Уточню: меня убедили сделать этот шаг руководители отрасли, в частности, недавний вице-премьер Алешин. Должность непрестижная. На предприятии произошла огромная потеря кадров.
- Каким вы застали предприятие 17 лет спустя?
- Люди ни во что не верят. Это видно по их глазам. В 1988 году в ГИПХе было больше десяти заместителей. В живых не осталось почти никого. Герои Соцтруда, лауреаты Государственных премий, доктора наук физически не выдерживали ситуацию, когда стали никому не нужны. Такие люди ведь не откроют ларек, чтобы торговать пивом. Я иногда поминаю недобрым словом Горбачева, который оторвал меня от науки и позвал "во власть", и в то же время спрашиваю: а что бы стало со мной, если бы я не сменил род деятельности?
- Во власти вы были два с половиной года. Трудно было возвращаться в науку?
- Трудно? Меня просто не пускали ни-ку-да. Ректор Ленинградского технологического института, где я являюсь почетным профессором, скрывался от меня год. В ГИПХ не взяли даже членом ученого совета, консультантом, никем - просто чтобы не ходил через проходную. В 1988 году я создал крупное межотраслевое объединение "Технохим". Вот туда с огромным трудом приняли, спрятали в кабинете под лестницей, чтобы меня никто не видел и никто обо мне не знал. Вот так и жил - на мизерной зарплате, в квартире, которую получил 40 лет назад (это к вопросу о привилегиях). Начать активную жизнь помогли ученики. Вернулся к научной работе, продолжаю руководить некоторыми проблемами, редактировать журналы, то есть не потерялся как ученый, производственник. Бывает, приезжаю на предприятие в Ангарск, Дзержинск или Чебоксары и вижу, что созданные мною и моими коллегами установки работают. Сложные чувства охватывают. С одной стороны, приятно, что мы неплохо потрудились, а с другой - беда, за 20 лет ничего не изменилось!
- На что же вы надеетесь, дав согласие вернуться на бывший ГИПХ? Вам обещали бюджетные деньги?
- Нет.
- Сами будете зарабатывать?
- Есть в запасе кое-какие схемы, инновационные решения. Наша продукция широко применяется в гражданских отраслях - строительстве, добыче полезных ископаемых, машиностроении. Рынок промышленной взрывчатки в России превышает 300 млн. долларов. Кроме того, ситуация в стране немного, но меняется, увеличивается финансирование науки, госзаказ. ГИПХу надо возродить кооперацию с конструкторскими бюро и промышленностью. Сменить архаичную структуру управления.
Прежде всего постараюсь сохранить то, что еще можно сохранить. Чтобы как минимум не увеличивался разрыв между нами и другими странами, работающими в этой отрасли. А разрыв растет. Вот, посмотрите, данные за 2003 год по оборонным заказам в США. "Локхид-Мартин" - 21,9 млрд. долларов, "Боинг" - 17,3 млрд. долларов. Наш конкурент по ряду позиций "Рейтеон" получил подряды на 7,9 млрд. долларов - это больше половины оборонного бюджета России. Нам в этой ситуации нужно провести мобилизационное свертывание отрасли до ядра, основы. Не бежать в панике, как сейчас, а отступать стройными рядами, готовясь к лучшим временам.
- Вы верите, что это возможно?
- Хочу верить. Ведь бывали хуже времена.
- Как скажутся на оборонной отрасли структурные перемены в правительстве?
- Министерство промышленности, науки и технологий РФ в его прежнем виде мало чем могло помочь промышленникам, ученым и технологам. Оно было предназначено для того, чтобы собрать информацию и доложить ее наверх. Лучше ли стало? Поживем - увидим. Полагаю, что будущее не за министерствами, а за крупными корпорациями, которые выполняют весь комплекс задач, от научно-исследовательских разработок до серийного производства.
- На ком же сегодня держится отрасль? К кому идете, когда нужно что-то "пробить"?
- Очень многие функции переданы генеральным конструкторам. Это настоящие подвижники. Я недавно был у Игоря Дмитриевича Спасского, известного конструктора подводных лодок. Он почти мой ровесник. В глазах огонь, закладывает новые проекты, которые будут реализованы в две тысячи каком-то году. Я еще не был назначен, только намекнул ему, что поступило такое предложение. Он что, думаете, начал со мной коньяк пить по этому поводу? Нет, сразу вызвал своих специалистов и провел техническое совещание по водородной энергетике. Тут же загрузил меня своими задачами. Я зашел к Юрию Семеновичу Соломонову, генеральному конструктору "Тополей", и тоже вышел от него "озадаченный". Вот ведь люди. Они не дожидаются, пока я получу какие-то лампасы, погоны. Нет, работай! Пока в стране есть такие генеральные конструкторы, как Ю.С. Соломонов, Г.А. Ефремов, Н.А. Селезнев, И.Д. Спасский и другие, - не пропадем. Это самородки, их надо заносить в Красную книгу...
Беседу вел

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 21141

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...