Лезгинка на минном поле

Главная Жизнь Политика 00:57 19 Мая 2011 3904

Тысячи молодых людей в Дагестане готовы взять в руки оружие

Напечатать

Грозный, который еще пять лет назад мог служить живой декорацией к фильмам о Второй мировой войне, сегодня кажется самым симпатичным из виденных мною российских провинциальных городов. Вместо блокпостов — кафешки и бензозаправки. Уютные дома, модные магазины, зеленые улицы, чистые иномарки и, главное, улыбающиеся люди. Быстро привыкнув к хорошему, еще недавно таскавшие по лестницам воду в ведрах местные жители возмущаются, если вдруг ломается водопровод. Немного портят картину многочисленные люди в камуфляже, вооруженные до зубов, проезжающие по дорогам колонны военной техники да плакаты с напоминаниями о том, что на дорогах и обочинах могут оставаться мины.

Мир в Чечне

На подступах к музею Ахмат-Хаджи Кадырова стоящие в сотне метров друг от друга патрульные проверили мои документы и сумку пять раз. За всем этим благолепием я даже начал забывать, что несколько месяцев назад группа боевиков атаковала родное село Рамзана Кадырова Центорой. И хотя официальные власти заявляют о том, что все бандиты уничтожены, в народе ходят слухи, что погибли лишь шахиды, намеренно шедшие в последний бой. Несколько десятков бандитов благополучно растворились в лесах и горах. Чтобы спустя полтора месяца дерзко ворваться в парламент Республики Чечня.

Местные власти уверены, что давно добили бы «бородатых зайцев», если б не соседи. По словам местных чиновников, банды приходят из Ингушетии, Дагестана или даже Грузии, совершают теракты и уходят обратно. «Проанализировав видеозапись с выступлением Доку Умарова после весенних взрывов в столичном метро в 2010 году, эксперты пришли к выводу, что лидер сепаратистов находится за пределами нашей республики, — рассказал мне пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов. — За ним и остатками его отряда постоянно ведется охота. Сотни бойцов несут караул в засадах и прочесывают места их вероятных стоянок. Местное население перестало поддерживать бандитов, но у них остаются пособники, повязанные грязными делами и вынужденные оказывать помощь». Наверное, именно поэтому Умаров перебрался в соседнюю Ингушетию, где недавно его пытались уничтожить спецслужбы.

«Здесь теперь почти не страшно, — говорит мать священника, служащего на Северном Кавказе, Татьяна. — Вот в Ингушетии — другое дело. Приехали в ноябре художники храм расписывать в станице Орджоникидзевская. Устроились ночевать под куполом. В первую же ночь церковь обстреляли из гранатометов. Хорошо, никто не погиб».

«Мода на ваххабитские взгляды у нас давно прошла, — заявил мне имам Махмуд Джабиров. — Сейчас воспитываем детей в традициях настоящего ислама еще со школы. А заодно раздаем им памятки с описанием ваххабитов. Чтобы могли сообщить, если увидят подозрительных незнакомцев».

При этом криминальная ситуация в республике должна вызывать зависть у всей страны: ни пьяных драк, ни хулиганства или ночной пальбы здесь практически не случается, даже автомобили не угоняют. «В прошлом году какая-то залетная шпана своровала сразу 12 авто, — объяснил местный водитель Ахмед. — Узнав об этом, Рамзан объявил награду в 100 тысяч долларов за информацию о шайтанах. Через несколько часов их поймали, а машины вернули». По словам Альви Каримова, никаких денег не выплачивалось, просто Кадыров поинтересовался у руководителей правоохранительных органов Чеченской Республики, почему они не справляются со своими обязанностями. Странно, что такой простой метод не берут на вооружение главы других регионов и страны в целом!

Война в Дагестане

Страх возникает по дороге в Дагестан. Миновав несколько КПП (на которых ни чеченские, ни дагестанские милиционеры почему-то не заинтересовались одетым в военную куртку бородатым корреспондентом «Труда-7»), попадаешь в печально известный Хасавюрт. Здесь расположен громадный рынок, где, кажется, можно приобрести все что угодно — от черной икры до коробки динамита. «Почему люди уходят в лес? — вопрос совершенно не удивил хозяина магазинчика стройматериалов Али. — Мой сосед еще полгода назад держал лавку запчастей. Конкуренты заплатили ментам, и бизнес закрыли. Его сыновья избили обидчиков, а те написали заявление, будто вся семья лавочника — ваххабиты. Теперь честным парням приходится скрываться. Если их найдут, скажут: террористы».

Дорожные знаки по пути пробиты пулями. В Махачкале на стенах домов — граффити «Победа или рай». На улицах народ с опаской косится на бородатых. Спецназовцы в масках и с пулеметами в руках проверяют багажники авто. Местные затрудняются сказать, в каком месте республики чаще происходят теракты. Когда начинают вспоминать, кажется, что везде. Я еду в предгорный Карабудахкентский район. Здесь несколько месяцев назад боевики взорвали автомобиль начальника межрайотдела УФСБ подполковника Магомедсаида Гаджиева. Чекист умер в реанимации.

Сотрудники местной милиции говорят о причинах роста числа террористов туманно. «Наверное, идут за деньгами, — развел руками майор, не разрешивший мне сфотографировать себя и отказавшийся комментировать ситуацию. — Мы их ловим. Они нас взрывают…» Блюстители порядка рангом пониже более разговорчивы. «Работы вообще нет, — объяснил один из оперов. — Я получаю 11 тысяч рублей. И каждый день, выходя на улицу, чувствую себя так, будто на моей спине нарисована мишень».

«Уже десятки лет в республике фактически идет вялотекущая война, в которой гибнут тысячи людей, — высказал мне свое мнение общественный деятель Дагестана Сулайман Уладиев. — Ситуация и сейчас остается крайне напряженной. Недовольных повальной коррупцией, произволом чиновников и милиции, безработицей, нищетой очень много. Эти стихийные протестные настроения используют террористы. Кто-то пытается бороться за справедливость идеологическими методами, другие берут в руки автоматы. Точных оценок численности бандподполья нет даже у спецслужб, но, по моим оценкам, людей, готовых действовать насильственными методами, тысячи, а возможно, и десятки тысяч. Большинство из них не прячутся в лесах, а спокойно живут в своих домах и квартирах. При этом ожидая и приближая час, когда можно будет взять в руки оружие».

Охрана аэропорта Махачкалы внимательно рассматривает прибывших на утренний рейс пассажиров. «Ничего не случилось, — увидев мое удивление рассказал один из милиционеров. — Просто несколько часов назад бойки (боевики. — „Труд-7“) взорвали железнодорожное полотно и обстреляли военных. Убили одного солдата. Поезд прошел за несколько секунд до того, как сработала бомба. Хорошо, что промахнулись!» Видимо, мысль о том, что «хорошо» — это когда вообще не взрывают и не стреляют, — уже не приходит местным людям в голову.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 21169

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...