Инна Соловьева: "Немирович знал, что его забудут"

Главная Культура 01:01 23 Декабря 2008 188

Отмечаемый сегодня юбилей Владимира Немировича-Данченко проходит в России почти незамеченным. Так уж сложилось, что Немирович всегда оставался в тени Станиславского. О причинах этого явления рассуждает на страницах "Труда" знаменитый историк театра Инна С

Ситковский Глеб

Напечатать

Как это ни печально, Немирович прекрасно знал, какая судьба ожидает его. Еще в годы расцвета Художественного театра он говорил, что его имя будет отсутствовать. В этом тандеме один боялся избытка славы и той влюбленно повторяемой мерзости, которую сольют с его именем. А другой знал, что его забудут.

В 1910 году Немирович-Данченко поставил гениальный спектакль "Братья Карамазовы", который более всего отозвался в дальнейшем движении нашего театра. Впервые в истории это была не инсценировка романа, а непосредственно постановка прозы. Сейчас этим занимается почти весь театр, не задумываясь, откуда это пошло. От "Братьев Карамазовых" - прямая дорога к спектаклю Льва Додина "Бесы", хотя сам Додин наверняка убежден в своей близости к Станиславскому, а не к Немировичу. Своим спектаклем Немирович доказал, что театру подвластна не только драматургия, но и весь объем литературы, а может быть, и всей жизни в целом.

Сохранилось письмо Немировича к Станиславскому, в котором он пишет, что после "Братьев Карамазовых" театру стало можно все. Он пишет: раньше мы ходили вдоль стены, а теперь вышли на новый простор. Немирович говорил, что хочет поставить в театре "Илиаду" и Библию. А кто осуществил это сегодня? Анатолий Васильев, который и "Илиаду" поставил, и библейскую книгу "Плач Иеремии". Но если сказать Васильеву, что он воплотил идеи Немировича-Данченко, то он только плюнет в ответ, потому что отравлен той же пошлостью по отношению к Немировичу, что и все.

Почему я в свое время не хотела заниматься Немировичем-Данченко? Потому что с пошлостью бороться невозможно. Есть ряд укоренившихся в общественном сознании пошлостей насчет того, что, например, Книппер-Чехова была плохой женой Чехову, а Наталья Гончарова - Пушкину. В отношении Немировича эта пошлость заключается в том, что он, дескать, функционер, а Станиславский - вольный гений. Причем к созданию этой чепухи приложил руку другой гений, а именно Всеволод Мейерхольд в своей статье "Одиночество Станиславского". Все это вранье. Как ни удивительно это прозвучит, Немирович-Данченко для утверждения режиссуры в театре сделал больше, чем Станиславский. Он гораздо больше ценил форму в театре в отличие от Станиславского, который придавал значение прежде всего актерскому искусству. Не случайно именно Немирович, а не кто-нибудь другой воспитал Мейерхольда, который, разумеется, потом его ненавидел, как сыну и полагается ненавидеть отца. Вот уж где Фрейд:

Присутствие идей Станиславского в сегодняшнем театре многим кажется очевидным. Но в чем оно состоит? В частом назывании его имени? В гнусном сведении этого имени к системе Станиславского, про которую никто не понимает, что это такое? У нас сегодня все обожают рассказывать, что произошли от графов. У всех гербы. Все любят объявлять, что принадлежат к гербу Станиславского, Вахтангова или Мейерхольда. Но никто почему-то не объявляет, что принадлежит к гербу Немировича-Данченко.

Досье

Инна Соловьева, театровед

Профессор Школы-студии МХАТ, лауреат Государственной премии России, один из самых авторитетных исследователей истории Художественного театра. Автор монографии "Немирович-Данченко" (1979) и составитель четырехтомника "Творческое наследие Вл. И. Немировича-Данченко" (2004).

Напечатать

Культура 19:52 / 18 Ноября 2025 13557

Интрига с любовными письмами подвела Фальстафа

В спектакле Малого театра «Виндзорские женушки», кажется, есть все, что привлекает зрителей

Любовь Лебедина

Роль пьяницы и дебошира Джона Фальстафа креативно исполнил Александр Клюев

В шекспировской комедии, где героини стремятся отстоять свое эго и быть наравне с мужчинами, лихо закручен сюжет, запутаны отношения, а лабиринт коридоров и комнат, созданных воображением сценографа Максим Обрезкова, не позволяет действию застыть. Оказывается,...