КАВКАЗСКИЙ ТУПИК

Главная Жизнь 01:01 27 Марта 2003 136

КАВКАЗСКИЙ ТУПИК

На вопросы "Труда" отвечает писатель и историк Яков Гордин, автор книг о кавказских войнах, соредактор санкт-петербургского журнала "Звезда".

Гусейнов Рафаэль

Напечатать

- В издательстве журнала "Звезда" вышло несколько книг, посвященных кавказским войнам России. Чем вас, известного литератора, автора книг о декабристах, привлек Кавказ?
- Вообще-то я являюсь историком по своим основным занятиям. Что же касается интереса к Кавказу, то на это имеется несколько причин.
После распада СССР именно проблемы Кавказа оказались для России самыми болезненными. И чтобы решать их, надо ясно понять, что там происходит. Работая с историческими документами, я пришел к выводу, что Кавказ, кавказские войны, отношения России и Кавказа сыграли в русской истории гораздо большую роль, чем обычно представляется.
Не будем забывать, что, помимо обильно пролитой на этой земле крови, существовало мощное взаимное тяготение России и Кавказа. Как раз сейчас я исследую влияние культурно-психологического феномена Кавказа на русское общественное сознание XIX века, русскую культуру, литературу...
Кавказ сыграл особую роль в истории России. Кавказская война продолжалась 60 лет. Это был один из самых продолжительных конфликтов в истории человечества, о чем даже просвещенные наши современники мало что знают.
Таким образом, "благодаря" кавказской войне на протяжении всего XIX века Россия была постоянно воюющей страной, что не могло не подрывать ее экономику. Поэтому, когда мы говорим о реальном отставании России в те времена от цивилизованных государств, отставании экономическом, техническом, аграрном - будем помнить, что одна шестая всего российского бюджета к середине XIX века уходила, как в бездонную бочку, на войну, на Кавказ. Под командой Воронцова, Барятинского там постоянно дислоцировалась армия в 250 - 300 тысяч штыков и сабель, что составляло порядка трети российских вооруженных сил. Не оправдались и надежды начала XIX века, что налоги с Грузии, присоединившейся тогда к России, будут обеспечивать хотя бы саму Грузию. И Кавказ, и Закавказье были для России крайне убыточными. Нельзя не вспомнить и о тысячах молодых солдат и офицеров, нашедших смерть под пулями и от сабель горцев.
Солдат в России было много, их Петербург не жалел. Мало было денег.
В то же время - и на это я хотел бы обратить ваше внимание - фактор кавказской войны мощно поддерживал психологический тонус русского офицерства. Ведь в любой момент офицер - по собственному ли желанию, по разнарядке или в виде наказания - мог оказаться в боевой обстановке, лицом к лицу со смертельной опасностью, а вместе с тем это была надежда на быстрое продвижение в чинах, получение наград и в случае ранения - выход на приличный пенсион.
Оставаясь "неизвестной войной" для большей части российского общества, кавказская война мощно влияла на поддержание постоянного мобилизационного состояния военной империи.
- То, о чем вы говорите, заставляет выстраивать параллели с сегодняшним днем...
- Позвольте продолжить. Ситуация постоянно воюющей страны серьезно сказывалась на общественном сознании. Вот вы упомянули декабристов, и я хочу вам сказать, что кавказский элемент в восстании декабристов сыграл весьма существенную роль. Капитан Александр Якубович - личность весьма неоднозначная, кавказский герой - дезинформировал декабристов, сообщив им, что на Кавказе существует тайное общество во главе с Ермоловым, готовое поддержать их выступление. И это в немалой степени стимулировало активность декабристов.
Здесь важно отметить, что в России существовала категория людей, таких, как Якубович, которых называли "кавказцами". Это был тип русских людей с особым менталитетом, который вырабатывался в соприкосновении с горцами, в обстановке войны без правил. Эти люди руководствовались совершенно другими представлениями о том, что можно и что нельзя, что хорошо и что плохо.
Я часто цитирую эпизод из воспоминаний полковника Константина Константиновича Бенкендорфа, племянника известного шефа жандармов - Александра Христофоровича. Полковник храбро воевал на Кавказе и едва избежал гибели. Он рассказывает, как в базарный день в одном из аулов подрались солдаты Апшеронского полка и чеченцы. Здесь же оказались егеря Куринского полка, своеобразная кавказская гвардия царской армии. Его солдаты вмешались в драку, причем на стороне чеченцев. Когда Бенкендорф спросил у солдата-куринца, как это следует понимать, тот бесхитростно ответил замечательной фразой: как же нам не защищать чеченцев, они же наши братья, мы с ними вот уже 20 лет как деремся...
И вот тут хотел бы отметить существенную разницу кавказской войны прошлого и современной кампании в Чечне. Несмотря на взаимное ожесточение, война тогда все же была иной. Русские офицеры, многие генералы, служившие на Кавказе, искренне любили эту землю, она не казалась им чужой. Это настроение проходит через многие воспоминания. В среде русских офицеров того времени было много людей просвещенных, пропитанных либеральными идеями. Не забывайте, что они прошли Европу, увидели другие ценности. Многие из них были убеждены, что несут горцам цивилизацию.
Постепенно вырабатывался, несмотря на войну, единый кавказский мир. Своеобразные отношения складывались между горцами и русскими, лидерами горцев и русским генералитетом. Для многих кажется удивительным, что генерал Барятинский с почетом встречал плененного Шамиля, но в рамках "правил игры" того времени странным показалось бы, если бы Барятинский поступил по-иному. Почетный прием Шамиля был, кстати, обусловлен и прямым указанием императора.
Понимание кавказского мира, где все мучительно переплелось, давало возможность последнему царскому наместнику на Кавказе графу Воронцову-Дашкову вырабатывать взаимоприемлемый вариант сосуществования. В его основе - понимание того, что власть на завоеванных территориях должна быть местной, религию и обычаи не следует нарушать... К сожалению, все было нарушено в 1914 году и окончательно оборвалось в 1917-м.
- Но война на Кавказе, как и любой военный конфликт, включала в себя не только проявление благородства и мужества, но и взаимную жестокость, кровь и смерть. Не будем забывать и то, что на Кавказе столкнулись колониальные интересы России и Англии, и англичане, кстати, действовали с большей жестокостью...
- Никакой идиллии в войне не бывает. Большинство россиян были убеждены в необходимости и важности войны на Кавказе. Некоторые же из них, притом не самые худшие, находили в этом и своеобразное удовлетворение. Вот что писал поручик Тенгинского пехотного полка своему другу в Москву после боя при реке Валерик: "У нас убыло 30 офицеров и до 300 рядовых, а их 600 тел осталось на месте, - кажется хорошо! - вообрази себе, что в овраге, где была потеха, час после дела еще пахло кровью... Я вошел во вкус войны и уверен, что для человека, который привык к сильным ощущениям этого банка, мало найдется удовольствий, которые бы не показались приторными"... Фамилия поручика Тенгинского полка - Лермонтов, Михаил Юрьевич.
Вы скажете - поэт, творческий эмоциональный человек. Возьмем точку зрения "государственника". Павел Пестель в своей подпольной "Русской правде" - проекте будущего (после свержения самодержавия) устройства России, назвав кавказцев "хищными горскими народами", не мудрствуя лукаво предлагает разделить их "на два разряда: мирные и буйные. Первых оставить в их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силой переселить во внутренность России, раздробив их малыми количествами. ...Завести в Кавказской земле русские селения и сим русским перераздать все земли, отнятые у прежних буйных жителей, дабы сим способом изгладить на Кавказе даже все признаки прежних его обитателей и обратить сей край в спокойную и благоустроенную область русскую".
Этот жестко радикальный документ, где бестрепетно расписывается план ликвидации тем или иным способом целых народов, Пестель предполагал предъявить миру как альтернативу политике русского императора. Тот же генерал Ермолов, за несколько лет до Пестеля, писал о развращающем примере горской свободы на Россию. Следует понять, что для этих людей в жестко организованном государстве принципиально недопустимым было само существование в пределах империи вечно кипящего кавказского котла, где население живет по собственным нерациональным правилам.
Сохранилась любопытная переписка главнокомандующего на Кавказе князя Павла Цицианова с местными правителями. Обращаясь к султану элисуйскому, князь пишет: "Бесстыдный и с персидской душою султан! И ты еще ко мне смеешь писать... В тебе собачья душа и ослиный ум, так можешь ли ты своими коварными отговорками, в письме изъясненными, меня обмануть? Доколе ты не будешь верным данником великого моего Государя императора, дотоле буду желать кровию твоей сапоги вымыть"...
Разумеется, генералы не только письма писали, но и наводили железной рукой порядок. В отличие от сегодняшних времен над Ермоловым - самым памятным для горцев русским генералом - не было ни ОБСЕ, ни Совета Европы, ни лорда Джадда, ни солдатских матерей. Был только государь император, поддерживавший своих генералов.
- Таким образом, несмотря на прекраснодушие одних русских офицеров и жестокость других, кавказская война продолжалась бессмысленно долго. Военная машина государства, победившая лучшую в мире армию Наполеона, не смогла справиться - не странно ли это? - с горсткой людей, вооруженных примитивным оружием.
- Бессмысленность подобной тактики понимали многие. Участник войны, политический публицист Р. Фадеев пишет: "Подчинение христианским гражданским законам равняется для туземца насилованию на каждом шагу его веры, связанной с самыми мелочными обычаями жизни". Об этом же, хотя и неофициально, говорил Грибоедов: "Не навязывайте здешнему народу не соответствующих его нравам и обычаям законов, которые никто не понимает и не принимает. Дайте народу им же самим выбранных судей, которым он доверяет".
К сожалению, время для реализации подобной методы было безнадежно упущено, о чем прямо и просто написал еще один русский мыслитель, побывавший на Кавказе в конце 1820-х годов. Это был Пушкин. В "Путешествии в Арзрум" есть полторы страницы, поразительные по безнадежности тона: "Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь буйным своим единоплеменникам... Недавно поймали мирного черкеса, выстрелившего в солдата. Он оправдывался тем, что ружье его слишком долго было заряжено. Что делать с таковым народом?"
- Уроки истории призваны учить потомков. Как считаете, способны ли мы извлечь пользу из далекого прошлого, развязать, а не разрубить кавказский узел?
- Разумеется, читая архивные документы, перечитывая воспоминания участников кавказской войны, мы неизбежно примеряем это знание к сегодняшним событиям. И становится очевидным, что Российской империи не удалось тогда, несмотря на гигантские усилия и тяжкие жертвы, развязать кавказский узел. Мы видим уникальную историческую ситуацию - законсервированный на полторы сотни лет трагический для обеих сторон конфликт. Советская власть, располагая более мощными средствами подавления и более изощренной демагогией, пошла путем Российской империи, уверенно загоняя проблему вглубь...
Грехи и ошибки прадедов, увы, порой падают на потомков. Новая Россия, строящая демократическое государство, столкнулась с вызовом ценностям, о которых мы заявляем. Верю, что нам удастся с этим справиться...
Хочу подчеркнуть, что кавказская война была не случайно выиграна не в жесткое и воинственное николаевское время, а в эпоху "оттепели" Александра II, в то самое время, когда в России готовились и начались великие либеральные реформы. Изменение общественного и политического климата в стране сопровождалось более гибкой политикой на Кавказе, что вместе с мощным и последовательным военным давлением стало приносить свои плоды.

Напечатать

Жизнь 00:15 / 07 Ноября 2025 18024

«С чувством гордости вышли 7 ноября советские люди на улицы Кенигсберга»

80 лет назад на нынешней площади Победы состоялся первый советский парад

Владислав Ржевский, Калининград

Труд

По площади чеканят шаг летчики, участвовавшие в Восточно-Прусской операции. Фото из открытых источников

«Поверженная прусская столица — Кенигсберг — 7 ноября 1945 года впервые за всю свою семивековую историю увидела великий Октябрьский праздник советского народа» — так 80 лет назад написала...