«Голос Левитана равносилен целой дивизии», — говорил маршал Рокоссовский. Старшее поколение, конечно, помнит его перевернувшее души обращение, летевшее над всей страной из репродукторов 22 июня 1941 года: «Граждане и гражданки Советского Союза:» Потом долгих четыре года люди с надеждой ловили каждое сообщение «от Советского информбюро», пока не дождались 9 мая.
О Левитане ходят легенды, где уважительный вымысел соединен с чистой правдой. О том, что Гитлер считал диктора Всесоюзного радио своим врагом номер два после Сталина. И что даже коллеги редко видели его в лицо: Левитану была выделена круглосуточная охрана. Когда он появился на приеме в Кремле в честь полета первого человека в космос, Юрий Гагарин, узнав, что это сам Левитан, крепко пожал ему руку: «Юрий Борисович, для меня знакомство с вами — величайшая честь!»
О знакомстве с легендарным диктором рассказывает Евгений Широков, работавший главным редактором радиостанции «Маяк», лауреат Государственной премии.
«Мне, несмотря на солидную разницу в возрасте, посчастливилось подружиться с Юрием Борисовичем, и даже было позволено обращаться к нему на «ты». Наше знакомство произошло в год 20-летия Победы.
Вскоре я стал главным редактором в дирекции программ Всесоюзного радио, куда входила и дикторская группа. Помню, поразился величайшей собранности Юрия Борисовича. Он никогда не позволял себе расслабиться. Каждый свой выход в эфир он воспринимал с огромной ответственностью. И слушатели это понимали и ценили.
Накануне очередного новогоднего праздника мы с коллегами решили пригласить Юрия Борисовича в передачу на радиостанцию «Юность». По замыслу авторов передачи, он должен был обратиться к радиослушателям со следующей фразой: «Московское время» — я произношу эти слова и мысленно вижу всю страну, которая в этот момент готова выслушать их, потому что за мной тоже целая страна: И люди живут в разных широтах, в разных часовых поясах. У них разное время, но все прислушиваются и живут звучанием этих слов: «московское время». Левитан начинает читать: «Московское время» — я произношу эти слова и мысленно представляю:» Тут я его останавливаю, поскольку совсем не узнаю знаменитого тембра: в нем нет металла. Прошу повторить. Он повторяет после музыкальной заставки, но менять тональность с доверительной на известную всему миру явно не собирается. Я в отчаянии, настаиваю на новом дубле. Не выдерживаю: «Юрбор, ты что, дурачишься над нами?» Тут не выдерживает и он: «Это ты надо мной дурачишься. Ты что, хочешь сделать из меня Левитана? Так вот, ничего у тебя не получится! Тут такой хороший текст, который редко нам, дикторам, выпадает читать, лирический, его нельзя читать трубным гласом».
В конце концов компромисс нашли. Он был не очень Левитаном, зато человеком, читающим текст от сердца, со смыслом. Это был тоже урок — на всю жизнь".
