Несмотря на свою молодость, Лянка Грыу на экране уже четверть века — почти столько же, сколько живет на свете. Яркую, артистичную девочку кинематографисты заметили еще в раннем детстве. Она успела и побывать телеведущей детской программы, и сыграть главные роли в приключенческом сериале «Мушкетеры возвращаются», в теледраме «Барвиха»... Одним из центральных телесобытий наступившего года стала премьера картины «Тест на беременность» на Первом канале, где актриса сыграла роль зрелой женщины-медика.
— Лянка, что нового вы для себя открыли в роли Ольги?
— Это 16-серийная драма о детских врачах-реаниматологах. Подобных ролей в моей жизни пока не было, и я очень рада такому опыту. И вообще это запоминающаяся, интересная работа. Во-первых, красивая питерская история — крыши, арки, много воды: Во-вторых, играю врача, причем образ создается не только лицом, глазами. Перед съемками я много занималась у консультантов: руки должны работать в кадре так же быстро и уверенно, как у профессиональных медиков. Впрочем, главная сложность в другом. До этого меня узнавали по ролям юных, романтических барышень, еще не вполне дозревших. А тут я впервые играю уже повзрослевшую женщину, страдающую от неразделенной любви. Она достойна счастья, но ее избранник все никак не может принять решение, определиться, хочет ли он быть с Ольгой или с другой. В ее метаниях проявляются такие качества, которые свойственны уже зрелым женским характерам: мудрость, терпение, даже жертвенность. Роль дала мне возможность показать себя с новой стороны, поделиться той частью личного опыта, которая в профессии пока не была востребована. Я старалась быть максимально искренней и честной. И зритель видит меня в роли такой, какая я сейчас.
— И какая вы сейчас?
— Наверное, каждая женщина меняется после рождения ребенка: другая степень ответственности, другие приоритеты. Да, для тебя по-прежнему муж — важнейшая опора, но теперь в семье растет человечек, которого сама жизнь выводит на первое место. Угасает инфантильный эгоизм, стихают юношеские кризисы, эти вечные переживания на пустом месте. Зато в тебе больше спокойствия, уверенности, понимания, что в жизни важно, а что не очень. В юности ведь всегда хочется «прямо здесь и сейчас». Теперь же я понимаю, что нужно не торопясь делать свое дело честно, искренне, и обязательно наступит момент, когда сможешь сделать следующий шаг вперед. Это приятная метаморфоза. Вот и мужу (режиссер Михаил Вайнберг. — «Труд») нравятся перемены во мне, он говорит: «Ты только сейчас начинаешь становиться женщиной. И ты еще будешь открывать в себе много нового — и роли будут другими».
— Не слишком ли вы много думаете о возрасте? Вы ведь, несмотря на все метаморфозы, так молоды...
— Я говорю не о житейских ощущениях, а больше о профессиональных. Не хочется застревать в кино в одних рамках. Как там поется — «вечно молодой, вечно пьяный...»? В той же «Барвихе» я могла выглядеть и вести себя как 16-летняя девочка, и это было здорово. Говорят, внешне я мало изменилась. Но сейчас уже, по своему внутреннему состоянию, не могу представить себя в том фильме и в том образе. В «Шерлоке Холмсе» сыграла уже гораздо более взрослую роль. Мне также нравятся военные драмы, истории, где есть место героизму и преодолению — вроде той, что довелось переживать в сериале «Разведчицы».
— Вы сказали о собственном опыте, который использовали в роли Ольги. Значит ли это, что и в вашей личной жизни не все развивалось гладко?
— По-моему, людей, у которых все гладко, просто не бывает. Но обычный человек чаще всего держит это в себе, и уж точно у него нет той возможности, которая есть у нас, актеров: не делясь впрямую всеми подробностями пережитого, ты вкладываешь знакомые тебе эмоции в роль, говоришь те слова, которые когда-то хотела сказать человеку, в котором обманулась, но тогда не решилась это сделать... Словно заново все переживаешь, причем с поправкой на опыт. И пережитое тебя отпускает. Это сродни психотерапии: помогает избавиться от боли. Очень многие актрисы подтверждали, что испытывают схожие ощущения. И режиссеры удачнее снимают кино про то, что у них в душе уже случалось.
— Как вы сблизились с человеком, который стал вашим партнером и по творчеству, и по жизни?
— Наша первая встреча произошла осенью 2009-го. Я проходила пробы в картину, и вскоре мы поехали на съемки в Минск. Поначалу работали и общались как друзья. Миша на площадке — жесткий лидер, в жизни он мягче, расслабленнее. Он научил меня не прятаться за роль, а, напротив, находить себя в ней. Это принципиальный момент. Можно сказать, именно Миша открыл во мне актрису. Проблема случилась, когда через две недели мы вернулись в Москву и поняли, что не будем больше видеться каждый день. Миша не строил больших планов: девочке 21 год, что у нее может быть в голове, кроме съемок и тусовок? Он значительно старше меня, основательный, серьезный. Но и я не из тех, кто ведется на служебные романы, для меня это табу. И вот для обоих образовалась пустота. С которой ни он, ни я не захотели мириться.
Наши отношения теперь проверены разлуками, неизбежными при нашей профессии. Несколько месяцев врозь приводят к тому, что люди отдаляются, начинают хуже и труднее друг друга понимать. И это мы прошли и пережили. Были моменты, когда не было работы ни у него, ни у меня. Или у него работа, а я сидела дома с ребенком. И что такое кризис трех лет, мы прочувствовали, это как раз выпало на наши разлуки. В семье важно находить точки соприкосновения общих интересов и эмоций. Кто-то даже говорит, что надо время от времени устраивать себе «студенческий выходной»: вдвоем сходить в бар, пропустить там несколько стопок, потанцевать. Мы с мужем не клубные ребята, но можем пойти в маленький ресторан, устроить себе тихое свидание в итальянском стиле.
— Случалось, что супруг предлагал вам в работе нечто, что вас не устраивало?
— И такое бывало. В прошлом году Миша предложил роль в сериале, а я в это время участвовала в «Ледниковом периоде» — и предпочла конкурс. Выбрала то, что мне показалось интереснее и важнее. Миша не обижается — он понимает, что личные и профессиональные отношения — не всегда одно и то же. Хотя мы и обожаем работать вместе, что уже проверено на четырех проектах. Миша — сильный режиссер.
Вот и проблемы в семье мы стремимся решать так же спокойно и методично. Например, есть договоренность, что не кричим на ребенка. За исключением, конечно, экстренных случаев, когда надо оградить его от опасности. Во всех остальных — только разговаривать, объяснять. Взаимное уважение — главное, что должно быть в семье. А еще у ребенка должна быть своя зона ответственности. Так, выходя из машины, я всегда даю Максиму нести сумочку или пакет, чтобы он ощущал себя участником общего дела.
— Вы к этому пришли сами или в книжках вычитали?
— Я действительно много читала на тему воспитания. Но к этому, не сочтите за нескромность, у меня есть чутье. В итоге, можно сказать, материнский инстинкт, помноженный на опыт других. Я очень демократичная мама, но мой сын не делает ничего, что вредило бы окружающим и ему самому.
— Как по-вашему, Максиму передалась артистичность родителей?
— Внешне он очень похож на меня и, как я в детстве, любит рисовать и лепить. А от папы у него музыкальный слух: хорошо поет, быстро запоминает мелодии и стихи. У него предрасположенность к вокалу: например, в ванной может выдать такой джаз...
Штрихи к портрету
Лянка Грыу родилась в Москве в семье актеров. Впервые снялась в кино в четыре года в короткометражке «Один» по рассказу Рэя Брэдбери. Вела детскую телепрограмму «Тик-так», была лицом компании детской одежды. Первая большая кинороль — Бекки в фильме «Маленькая принцесса» Владимира Грамматикова (1997 год, приз на кинофестивалях имени Ролана Быкова и «Орленок»). Училась во ВГИКе у Грамматикова. Занималась балетом, живописью, играла в театрах. В 2009 году вышли два сериала с Лянкой в главных ролях: «Возвращение мушкетеров, или Сокровища кардинала Мазарини» и «Барвиха». Сыграла возлюбленную Шерлока Холмса в сериале о знаменитом сыщике (2013). Муж — режиссер и композитор Михаил Вайнберг, сын Максим.
