И тогда он вошел в «Клинч»

Главная Культура 00:19 07 Августа 2015 2972

Как известный актер Сергей Пускепалис обернулся кинорежиссером

Напечатать

Сегодня в Выборге открывается кинофестиваль «Окно в Европу». Программа подобралась сильная: в конкурсе участвуют фильмы Владимира Бортко («Душа шпиона»), Александра Прошкина («Охрана»), прошлогоднего победителя Арсения Гончукова («Последняя ночь»). Особый интерес вызывает лента «Клинч» в постановке Сергея Пускепалиса. Это дебют в кинорежиссуре известного актера.

— Сергей, как вы, востребованный киноактер, отважились на режиссерский дебют в почти 50 лет?

— Проясним ситуацию: мое профильное образование — режиссура, правда, театральная. Учился я у Петра Наумовича Фоменко в РАТИ, к сегодняшнему дню поставил на сценах страны десятки разных по темам и жанрам спектаклей. Киноактером я стал нечаянно. Сначала мой сын Глеб Пускепалис подростком снялся в фильме «Коктебель», который имел хорошую фестивальную судьбу. На съемках, где я присутствовал в качестве чадолюбивого отца, режиссер Алексей Попогребский заметил меня и впоследствии снял в своих фильмах «Простые вещи», «Как я провел этим летом». А дальше пошло-поехало.

Скажу честно: я стал сниматься в кино из корыстных побуждений. Надеясь рано или поздно попробовать себя в кинорежиссуре, я на съемочной площадке внимательно присматривался к работе постановщиков. В итоге «мои университеты» растянулись почти на 10 лет. Ведь для того, чтобы снять кино, мало сочинить его в своей голове — надо еще найти деньги и верных соратников. В какой-то момент судьба вывела меня на известного кинопродюсера Рубена Дишдишяна — и сразу все завертелось...

— Название фильма «Клинч» вызывает ассоциации с боксом. Но это не спортивная, а скорее житейская драма.

— На ринге клинч — это когда соперники, обессилев, повисают друг на друге в вынужденных объятиях, собираясь с силами для решающего удара. А в нашем «Клинче» сошлись не спортсмены, а 50-летний школьный учитель, переживающий духовный и семейный кризис (его роль в новой для себя манере играет Алексей Серебряков), и одна из его юных, взбалмошных учениц. Их странные поначалу взаимоотношения переходят в мировоззренческий, поколенческий клинч. Этот конфликт и сегодняшний, и вечный. Помните, как у Пушкина: «Увы! на жизненных браздах / Мгновенной жатвой поколенья, / По тайной воле провиденья, / Восходят, зреют и падут; / Другие им вослед идут...»? Кто они, эти другие поколенья, с чем приходят в мир, чего хотят от старших — об этом мне было интересно поразмышлять в фильме.

— К какому жанру вы бы отнесли свою картину? Ведь судить ее по законам обычного бытового правдоподобия было бы неверно: действие происходит в весьма условных обстоятельствах, где есть место и гротеску, и даже кровавому гиньолю.

— А что такое жанр? И в каком жанре вся наша жизнь? Окиньте взглядом прожитый день, и вы увидите, что в нем есть место и драме, и комедии, и трагедии, и фантастике. Так что наш фильм, надеюсь, снят в жанре реальной, живой жизни. Да, порой мы со сценаристом Алексеем Слаповским сгущаем краски, превращая рутинное выяснение отношений между учителем и ученицей в подобие психологического триллера. Но сама жизнь порой делает это с куда большей причудливостью.

Первоначально «Клинч» был пьесой. Я поставил ее в Уфимском Молодежном театре. Спектакль имел горячий отклик у зрителей. Вокруг него полыхали дискуссии, и это подтолкнуло нас с Алексеем Ивановичем к мысли о фильме. Естественно, многое пришлось переработать. В театре присутствует изначальный сговор между исполнителями и зрителями, которые находятся в одном зале, дышат одним воздухом. В кино же зрителей и героев разделяет экран, и это требует другой меры условности.

— «Клинч» не первая ваша совместная работа с Алексеем Слаповским. Как и когда вы нашли друг друга?

— Нашли мы друг друга почти 15 лет назад. Выпускником РАТИ я поставил его пьесу «Двадцать семь». С тех пор мы много работаем вместе. Почему меня так привлекают его произведения? Потому что он пишет о том, о чем я думаю. Но я об этом только думаю, а он умеет это еще и записать, выразить в слове, персонажах, конфликте. Мы сделали вместе уже с десяток спектаклей на разных сценах, у нас написано шесть сценариев, и некоторые из них я не теряю надежды поставить.

— Вы и снимаете кино, и продолжаете в нем сниматься, да еще ставите спектакли. Что для вас все-таки является приоритетом?

— Знаете, я такой оборотень: могу делать и то, и другое, и третье. Стараюсь лишь не совмещать несовместимое: снимать фильм и одновременно сниматься в нем, ставить в театре и играть в своем же спектакле. На сцену в качестве актера я не выходил уже давно — со времен творческой юности в Саратове. Мне больше нравится, как говорили классики, «умирать в других актерах». А в кино я снимаюсь не ради денег и славы, а ради удовольствия. Предложений много — иду туда, где хорошая, проверенная команда. Снимаюсь я обычно у своих друзей. Здесь к радости совместной работы прибавляется радость человеческого общения.

Буквально вчера я закончил съемки в фильме «Ледокол». Его производством занимается кинокомпания «Профит» Игоря Толстунова. Несколько лет назад я уже снимался у них в фильме «Метро», и это был интересный опыт — попытка совместить сугубо психологические актерские задачи и масштаб зрелищного фильма-катастрофы. «Ледокол» — столь же (если не более) амбициозный проект. Много неожиданных сюжетных поворотов, зрелищных аттракционов, компьютерной графики. Две трети фильма снимались на хромакее — на фоне зеленых щитов, которые с помощью экранных технологий будут отображать на экране Антарктиду. В кино часто зиму снимают летом, и наоборот. Так случилось и у нас. Снимали в Севастополе. В 37-градусную жару мы щеголяли в шубах, тонули во льдах и айсбергах, а кругом люди ходили в шортах.

— Кто режиссер «Ледокола»?

— Поставил фильм Николай Хомерики, что тоже весьма необычно. Мы знаем его как режиссера психологически подробного, изысканного — и вдруг он выступает в таком агрессивно зрелищном жанре. Для меня в этом фильме тоже было много нового. Например, я еще никогда не висел на ремнях под вертолетом, так надо мной еще не издевались. Но опыт бывшего подводника помог мне пережить и эти трудности. С нетерпением ожидаю выхода «Ледокола» на экраны. И, конечно, с волнением жду, как примут зрители мой «Клинч» в Выборге. Ведь это российская премьера моего дебютного фильма.

Напечатать

Культура 19:52 / 18 Ноября 2025 16146

Интрига с любовными письмами подвела Фальстафа

В спектакле Малого театра «Виндзорские женушки», кажется, есть все, что привлекает зрителей

Любовь Лебедина

Роль пьяницы и дебошира Джона Фальстафа креативно исполнил Александр Клюквин

В шекспировской комедии, где героини стремятся отстоять свое эго и быть наравне с мужчинами, лихо закручен сюжет, запутаны отношения, а лабиринт коридоров и комнат, созданных воображением сценографа Максим Обрезкова, не позволяет действию застыть. Оказывается,...