Анна Пингина «Для меня человек – это то, что он слушает»

Главная Культура 10:08 17 Июня 2011 2402

Группа известной фолк-роковой певицы Анны Пингиной – один из хэдлайнеров фестиваля «Дикая мята». Накануне Анна рассказала «Труду», за что любит этот праздник.

Сергей БИРЮКОВ - актуальный

Напечатать

— К «Дикой мяте» у вас явная симпатия — уже не первый год участвуете.

— Потому что это площадка, где очень разные исполнители не мейнстримовой направленности — рок, этника,World Music — могут встречаться со своей публикой. А встретиться нам не всегда легко. По причине того, что есть такое понятие — формат. И тут нужно отдать должное продюсеру «Дикой мяты» Андрею Клюкину. Он вытаскивает туда музыку, которую сам считает добротной. Что, с одной стороны, есть его субъективное мнение, с другой те 30 с лишним тысяч зрителей, которые пришли в парк Тропарево в прошлом году, подтверждают его выбор. А для исполнителя важно не просто выступать на открытом воздухе (что мы все очень любим), а еще и видеть глаза людей, которые пришли послушать именно тебя, и им (в отличие от иных лейблов или телеканалов) интересно твое нутро. Это очень благодарный зритель. Они танцуют, подпевают, водят хороводы под твою музыку…

— Знаю, что сами вы любите такие совершенно не похожие друг на друга группы, как Massive Attack, «АукцЫон», «Океан Эльзы»…

— Что тут удивительного, можно же любить пение Марии Каллас и игру Аркадия Шилклопера, хотя первая принадлежит к миру оперы, второй — к джазу, но оба гении в своем деле. Трудно объяснить, за что тебе нравится та или иная группа. «Океан Эльзы» — наверное, за энергетику и красоту песен. Massive Attack — за завораживающий транс… Музыка «АукцЫона» вообще не подвластна ни описанию ни времени… Для меня многое говорит о человеке то, что он слушает. Все, что мы впитываем с музыкой, на нас, бесспорно, влияет. Но воплощается в музыке это у каждого по-своему.

— Начинали вы, как понимаю, вообще с мюзиклов, а уж потом пришли к сочинению песен с фольклорной основой, вроде «Ласточки» с ее магической сумрачной энергией.

— Это совсем не так. На самом деле свой музыкальный почерк я нашла задолго до театра и мюзиклов. Лет в 14 написала первую серьезную песню, которую слушатели восприняли как нечто похожее на народное. Но я жила в то время в небольшом городе, где трудно было найти выход моим идеям — для этого были нужны высококлассные музыканты, круг родственно мыслящих людей… Поэтому долгое время все это копилось в голове. На становление стиля повлияли самые разные вещи, от Бьорк до классики. Что интересно, фольклор я тогда не слушала. Он возник для меня как бы случайно — однажды услышала песню, которая мне показалась очень близкой к природе, к земле. Позже, учась в музыкальном училище, на уроках народного творчества я начала понимать, что народная музыка тоже очень разная — в разных областях России, а уж тем более за ее пределами. А меня всегда очень интересовало пограничье, места, где происходило влияние народов друг на друга, на быт, культуру, музыку… И только на четвертом курсе у меня появилась возможность петь Марию в постановке Адольфа Шапиро «Вестсайдская история», которую я восприняла с большой радостью. Потом были российская постановка «Notre Dame de Paris», ввод в Моссоветовский «Иисус Христос — суперзвезда»… Я человек жадный до работы, мне интересно выражать себя во многом. Поэтому нельзя сказать, что театр был шагом в сторону от того главного, что меня всегда интересовало, — от песен. Все происходило параллельно. Вы сказали про «Ласточку» — я сейчас уже не вспомню, как она начала писаться, кажется, с каких-то набросков, с пары куплетов. Зато помню, как дело продолжилось: я стала неотступно думать об этой истории, она меня невероятно захватила, это было интересное, но и тяжелое состояние. Там ведь в конце, героиня, превратившись в ласточку, осознано покидает этот мир. Не знаю, понятно ли это слушателю.

— Правда? Мне только стало понятно, что здесь есть что-то от старинных плачей невесты перед свадьбой с нелюбимым.

— Конечно, я знала о свадебных обрядах. Но здесь важнее просто история человека, которого зажали в обстоятельствах, для него немыслимых и невыносимых… Вы, возможно, видели клип на эту песню? Его интернет-премьера была около месяца назад.

— Да, где вы бредете по лесу, мечтаете о свободе, но старухи взваливают на вас тюк хвороста, а некий правильный красавчик надевает на вас кольцо…

— …и легко движущиеся девушки манят в чащу… Начнем с того, что красавчик вовсе не «правильный». В целом, это история о свободе, которой нас лишают окружающие — родные, друзья, любимые. Зачастую из лучших побуждений — они искренне полагают, что знают, как для нас будет лучше. И тем самым не оставляют нас для самих себя. И оглянуться часто получается уже в преклонном возрасте… На самом деле, мне хотелось снять немножко другую, анимационную историю, средствами которой можно было бы гораздо выразительнее передать драму. И я даже полагаю, что это будет возможно через некоторое время. Эта история будет близкой к тому, о чем я думала, когда писала эту песню.

— Чтобы проникнуться духом фольклора, вы, наверное, ездите в экспедиции?

— Намерение было, но случай пока не выпал. К счастью, в интернете содержится кладезь информации от разных экспедиций. Люди обычно делятся ею, спасибо им. Это если говорить о собственно песенном материале. А что касается атмосферы, житейского опыта — я выросла в небольшом предгорном городе на Кубани, где быт многих районов мало отличается от деревенского, видела, как разворачивается жизнь, наблюдала все эти абсолютно кустурицевские истории — от радости до безысходности. Все в точности, как в каком-нибудь «Времени цыган» — никакой разницы, что Балканы, что Южная Россия.

— А перед деревенской публикой вы когда-нибудь ваши песни исполняли, или выступаете только для продвинутой молодежи?

— Спеть для бабушек? Кстати, интересная идея, я об этом не думала… А насчет молодежи — я бы так не противопоставляла ее старшему поколению. Ведь у девочек, которые слушают «Ласточку», дома совершенно такие же бабушки, и не может быть, чтобы хоть часть их мироощущения не передалась по наследству этим девочкам.

— Помните, как на «Евровидение» пробовались «Бурановские бабушки»? Никогда не было мысли самой выступить на этом конкурсе?

— Если честно, я за «Евровидением» не слежу. Появится предложение или оказия — почему нет? Я не буду говорить: ой, «Евровидение», да никогда в жизни… Мне кажется, любая хорошая музыка стоит того, чтобы ее услышало как можно большее количество людей. А каждый автор, естественно, надеется, что его музыка хорошая (улыбается).

— Возврата в мюзикл не предполагается?

— Сложно сказать — столько времени и сил требует мой собственный проект… Это музыканты, с которыми интересно сотрудничать. Если честно, не могу сказать, что в мюзикле сейчас происходит что то, для меня столь же интересное. Да, «Нотр-Дам» — это была очень мелодичная, сильная, эмоциональная и драматичная музыка. Уж не говорю о Бернстайне — это потрясающая музыкальная лирика. Музыка многих сегодняшних постановок, к сожалению, им уступает. Хотя, если найдется что то, что заинтересует меня так же сильно, с удовольствием возьмусь за работу!

— Но есть великие мюзиклы, которые просто до нас еще не дошли. Например, «Призрак оперы».

— Верно, у нас он не ставился, но я бы и не рискнула в нем петь, потому что там требуется чисто оперный вокал, женская партия невероятной сложности написана для настоящего колоратурного сопрано, а у меня скорее лирико-драматическое.

— Тогда, может быть, есть планы в кино? Опыт в видео уже имеется- почему бы не снять, допустим, нечто вроде «Теней забытых предков» на новый лад, где ваша героиня запела бы свои магические фольклорные речитативы?

— С этим сложнее. Кино — индустрия, где продюсеры стремятся заработать «быстрые» деньги, и, хотя идея ваша понятна, сейчас мало кто берется за такие артхаусные вещи.

— Интересно: вы русская певица, но по количеству прослушиваний в интернете среди ваших песен главенствует англоязычная вещь «Daylight is High»

— Понимаю. Просто на Myspace эта песня была выложена сильно раньше остальных. По-английски я сейчас пою не так много. Песня эта написана давно композитором, поэтом и моим большим другом Антоном Крюковым. Он, кстати, автор музыки и других песен, которые пою, — «Клевер», «Без головы». «Daylight is High» я услышала много лет назад, влюбилась в нее, и когда мы познакомились, спела Антону. Он послушал, как получается, и сказал: ты должна обязательно ее петь. Это очень «моя» песня. Там тоже интересная история, с нервом: у родителей растет необычная дочка, с одной стороны больная, с другой чем-то опасная. Оборотень — не оборотень, но что-то такое. Однако для родителей она все равно прежде всего ребенок, которого они любят. И вот в припевах они эту тревожную девочку успокаивают: спи, малютка, твои кудряшки никогда не станут седыми, а когда проснешься, сказка станет явью… Пытаются внести что-то светлое в безысходность и ужас ситуации. Вот такая неоднозначная песня. Интересно, что мы хотели ее перевести на русский, но кто только ни пытался, достойно ни у кого не получилось. Песня оказалась не такая, как все. Совсем как ее героиня… Еще я очень люблю петь «Hallelujah» Леонарда Коэна. Есть в репертуаре даже песня на исландском…

— Вы сказали про ваш проект — это нынешняя группа?

— Да, точнее даже было бы говорить о нескольких проектах. В проекте, который более всего известен, — гитарная, «рОковая» музыка. Здесь главный соратник — талантливый гитарист Сергей Вишняков. В другом — фортепианная, с пианистом и композитором Сергеем Геокчаевым. Есть электронный альбом с Ильей Хмызом и двумя джазовыми барабанщиками, там достаточно необычная музыка, с большим элементом театральности. Как видите, мне действительно много чего интересно в музыке, проблема только одна — все это успеть.

Напечатать

Культура 19:52 / 18 Ноября 2025 15773

Интрига с любовными письмами подвела Фальстафа

В спектакле Малого театра «Виндзорские женушки», кажется, есть все, что привлекает зрителей

Любовь Лебедина

Роль пьяницы и дебошира Джона Фальстафа креативно исполнил Александр Клюквин

В шекспировской комедии, где героини стремятся отстоять свое эго и быть наравне с мужчинами, лихо закручен сюжет, запутаны отношения, а лабиринт коридоров и комнат, созданных воображением сценографа Максим Обрезкова, не позволяет действию застыть. Оказывается,...