На встрече Владимира Путина с президентом Российского союза промышленников и предпринимателей Александром Шохиным глава государства предложил создать при своей администрации площадку для организации неформального диалога между бизнесом и правоохранительной сферой. В законодательстве такая форма общения не предусмотрена. Зато в реальной российской жизни, как сказал Путин, бизнес получит возможность донести до правоохранителей «свои предложения и просьбы», а силовики — «выявлять тонкие места и вещи, которые беспокоят правоохранительную систему».
В какую сторону качнулся маятник? «Это не означает, что к предпринимателям следует проявлять какую-то особую, большую снисходительность, чем к другим гражданам, — уточнил президент на следующий день, выступая на семинаре-совещании председателей российских судов всех уровней. — Но в силу сложности предпринимательской деятельности, рисков, которые ее сопровождают, не всегда четких, надо прямо об этом сказать, совершенных правовых норм, регулирующих вопросы ведения бизнеса, порой не так просто разобраться, где уголовное преследование оправдано, а где под видом борьбы с нарушением закона происходит злоупотребление правом».
Президент знал, о чем говорит. Еще в конце ушедшего года в послании Федеральному собранию он привел несколько впечатляющих цифр: за 2014 год следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел по экономическим составам. До суда дошли 46 тысяч, еще 15 тысяч развалились в суде. Приговором закончились лишь 15% дел. При этом абсолютное большинство, 83% предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. «То есть их попрессовали, обобрали и отпустили», — резюмировал Владимир Путин.
Заметьте: бизнесменов «попрессовали и обобрали», но за эти преступления не наказали ни единого чиновника или правоохранителя. Ни до выступления президента, ни после.
Приведем обратный пример. Весной 2013 года совет экспертов при бизнес-омбудсмене выступил с инициативой амнистировать осужденных за экономические преступления. Глава совета, авторитетный юрист Михаил Барщевский (основное место работы — полномочный представитель правительства РФ в высших судах страны) привел шокирующие цифры: на протяжении 2009-2012 годов по экономическим статьям привлечены к ответственности 600 тысяч предпринимателей, осуждены 110 тысяч, в местах заключения находятся 12 тысяч, в СИЗО — 5,5 тысячи, под следствием — почти 200 тысяч...
«Амнистия — не самоцель, — заявил тогда Барщевский. — Целью является улучшение инвестиционного климата в России. Уголовная политика в отношении предпринимателей должна быть изменена в принципе: привлечение к уголовной ответственности — только при наличии потерпевшего и при наличии ущерба. За экономические преступления должен судить суд присяжных, а санкция должна быть тоже экономическая, пускай разорительная, пусть осужденные попадают в должники, продают дом, квартиру, имущество, но отвечают экономически...»
Кто против? Социологи провели опрос — большинство россиян за. Но когда амнистия совершилась, под нее попали всего 2455 человек — 1 (один!) % из угодивших под правоохранительный каток.
Изменилось ли что-нибудь ныне? Увы. По данным аппарата бизнес-омбудсмена Бориса Титова, сегодня каждая шестая жалоба, поступающая в его офис, — на незаконное уголовное преследование. «В целом ситуация с администрированием и регулированием бизнеса выправляется. А вот с уголовным преследованием все по-прежнему очень и очень скверно», — отмечает Титов. Больше всего обращений поступает от представителей малого и среднего бизнеса. Результат: в минувшем году в России только за первые 7 месяцев было арестовано 5183 предпринимателя — больше, чем за весь 2013 год. Число осужденных бизнесменов увеличилось с 5648 (за год) до 5804 (за 7 месяцев).
То есть репрессивная система продолжает набирать обороты. Самое время «забивать стрелку», прояснить «непонятки». Но выясняется, что возможностей для таких разговоров и у бизнеса, и у людей в погонах и без того видимо-невидимо. В стране существуют десятки различных бизнес-ассоциаций, которые активно общаются с властью вплоть до правительства и президента — что-то лоббируют, кого-то защищают. Если прибавить региональщиков, счет пойдет на сотни. Есть бизнес-омбудсмен федерального уровня, есть региональные. Общественные советы имеются при каждом правоохранительном органе, и там обязательно есть представители бизнеса. Еще больше их в Госдуме и Совете Федерации. А диалог никак не складывается.
Теперь президент предложил место встречи — Кремль! Глава РСПП, горячо поддержав идею, запросил личного участия Владимира Путина в таких диалогах. «Все-таки без достаточно регулярных встреч под вашей эгидой с руководителями правоохранительных, силовых структур, наверное, не обойтись», — осторожно молвил Шохин. В ответ президент возложил эту обязанность на главу своей администрации. Тоже высоко. В негласной табели о рангах эта должность считается как минимум третьей по влиятельности, если не второй. Но... Несколькими днями раньше в центре Москвы состоялась «ночь длинных ковшей», во время которой были снесены около сотни частных предприятий малого бизнеса, зачастую без законных оснований. И столичные власти в ответ на протесты бизнеса занялись прямой дискредитацией и шельмованием владельцев разгромленной собственности. Градоначальников поддержал глава президентской администрации Сергей Иванов, заявив: «Эти гадюшники не имеют отношения к так называемому малому бизнесу, поскольку, как правило, являются рассадниками криминала и антисанитарии».
Частному бизнесу в очередной раз показали его нынешнее место в российской экономике — где-то «возле параши». После таких событий трудно рассчитывать на конструктивный диалог. Как же страна будет существовать и развиваться? Годы нефтяного благополучия безвозвратно прошли. А в стране катастрофически мало предпринимателей: в 16 раз меньше, чем в Евросоюзе, и в 36 раз меньше, чем в США.