В Музее Михаила Булгакова открылась выставка «Вы судите по костюму?», на которой представлены наряды главных персонажей новой экранизации «Мастера и Маргариты». Почему автор неизданного романа о Понтии Пилате носит щегольский твид, а Азазелло — военный китель и брюки галифе, рассказывают в знаменитой «нехорошей квартире» на Большой Садовой.
Добротные твидовые тройки на Мастере и Воланде. Коровьев-Фагот — как обычно, в поношенном «клетчатом демисезоне» и коротких, не по росту штанах — в те годы говорили «как у стрекулиста». У Маргариты уйма остромодных туалетов и аксессуаров — от кружевной блузы а-ля рюс до авангардных круглых очков и брючного комбинезона, смелого даже для Марлен Дитрих (в 1931-м мэр Парижа просил кинозвезду не появляться в таком виде на улицах французской столицы, дабы не оскорблять общественную нравственность).
Впрочем, снискавшая противоречивые отзывы картина Михаила Локшина щедра на художественные допущения, взбесившие буквалистов. Подумаешь, дамские брюки, когда над звездами Кремля день и ночь кружит дирижабль, в Массолите негритянки исполняют джаз, а в утреннем тумане тонет так и не построенный Дворец Советов Бориса Иофана с Лениным на крыше. Но прогрессивнее всех — Азазелло: он носит китель и брюки галифе — ансамбль, явно намекающий на известное творение от Хуго Босса, разработанное десятью годами позже.
Как рассказала куратор выставки, заведующая экспозиционно-выставочным отделом музея Михаила Булгакова Маргарита Басалаева, авторы костюмов, художницы Галя Солодовникова и Ульяна Полянская, создавали свои работы, опираясь как на моду 30-х годов и текст романа, так и на свои фантазии:
— Некоторые экспонаты сопровождаются литературными цитатами, так что можно оценить, насколько близки к тексту эти образы. Но есть и придуманные детали — например, набалдашник трости Воланда в виде головы не пуделя, как естественно ожидать, а древнеегипетского бога Анубиса. Фантазийны и запонки с пуговицами на костюме Воланда с символикой W, и его дорогие украшения на воротнике рубашки. А добротный твидовый костюм, в котором герой Евгения Цыганова ходит по вечно-ремонтируемым улицам Москвы — скорее из гардероба самого Булгакова, уделявшего одежде самое пристальное внимание.
Кстати, Мастер совсем не обязательно должен носить художественные лохмотья — из романа мы помним, что до встречи с Маргаритой он крупно выиграл в лотерею.
Маргарита Басалаева также напомнила, что фильм Локшина — не дословная экранизация романа, а лишь снят по его мотивам:
— Например, сцены с постановкой пьесы Мастера в театре, ее отменой и изъятием тиража «Нового мира» — эпизод из жизни самого Михаила Афанасьевича. Бюст Гоголя в подвале в Мансуровском переулке — также отсылка к биографии писателя. Булгаков обожал Гоголя, и как-то Елена Сергеевна подарила ему на именины стол-бюро XIX века, за которым, по легенде, работал автор «Мертвых душ».
Несмотря на то, что Солодовникова известна как сценограф самых экстравагантных и резонансных театральных постановок, в целом костюмы в новом «Мастере и Маргарите» вышли аутентичными и даже неброскими. Прежде Маргарите случалось выглядеть куда экстравагантнее.
Например, в мюзикле Петербургского мюзик-холла героиня носила «итальянское» (в духе старого кино этой страны — белый горох на черном фоне) платье, которое на балу у Сатаны меняла на прозрачный, увешанный костями хитон. В экранизациях Юрия Кары и Владимира Бортко актрисы Анастасия Вертинская и Анна Ковальчук не расставались с «тотал блэк» и черными шляпами с вуалетками, которые в тридцатые годы прошлого века носили преимущественно фам фаталь в кино и старушки из «бывших», собираясь в оперу.
Здесь же Маргарита Юлии Снигирь по-настоящему модна. На выставке представлено скромное на первый взгляд, но на самом деле остроактуальное платье: изумрудный цвет, высокая талия, юбка до середины икр и глубокое декольте с укороченным болеро в комплекте. Очень в духе тридцатых, когда на пике был женственный, но в то же время астеничный силуэт: формы скрывались посредством моделирующего белья и драпировок, юбки удлинялись до щиколоток, а то и в пол, но это уже вечерний вариант — черный, жемчужный или белый, с горжетками и манто. Знаменитое правило той моды не сформулируешь точнее, чем это сделала Коко Шанель: «Днем женщина должна быть гусеницей, а вечером — бабочкой.
Любопытную трансформацию переживает образ Фагота. В сцене с дамским магазином, в который тот на несколько минут превращает варьете, его потрепанный клетчатый костюм вдруг становится трико Арлекина в разноцветных ромбах-заплатках. При этом грим у персонажа Юрия Колокольникова — почти как в фильме «Джокер». Находка не бог весть, но занятно, что клетчатый принт, ассоциировавшийся когда-то с шотландским килтом, героями Вальтера Скотта и Джеймса Макферсона, в первые десятилетия ХХ века обернулся для русских писателей сущим дьявольским знаком. Так, персонаж романа Леонида Леонова «Вор», «причудливый бес, писателишка, балаганщик с мешком недозволенных кукол» с чеховской фамилией Фирсов одет в «клетчатый демисезон» — «отечественный, смехотворный, как если бы сшит был из подержанного, с толкучки, пледа».
И кто после этого говорит, что фильм — не в духе романа?
