Вот он выходит на балкон, поддерживаемый домочадцами, щурясь от солнца и телекамер, нацелившихся запечатлеть исторический момент. Старается держать спину прямо — примета последнего, стариковского тщеславия. Воин-победитель, доживший до 75-летия Великой Победы, принимает парад в свою честь в условиях самоизоляции.
Внизу, развернув знамя, печатает шаг парадный расчет, оркестр звенит литаврами «Этот День Победы порохом пропах...». А вот и совсем уж высокая, высочайшая почесть: в небе низко, прямо над головой, проносятся боевые «МиГи». И все это, представьте, ему одному. Солдату Великой Отечественной, случайно отставшему от своего ушедшего куда-то ввысь по Млечному Пути полка. А может, оставшемуся прикрывать отход своих... Могло ли такое присниться ему в самых дерзких снах?
Такие картинки время от времени возникают на экранах телевизоров. Репортажи с мест, из разных уголков страны, где нынче очень хотели бы отдать дань благодарной памяти фронтовикам, ветеранам Великой Отечественной. Но, похоже, опоздали — отдавать некому.
Из бесконечных шеренг в старой кинохронике — бредущих по осенней распутице 41-го, бегущих в атаку по выжженной сталинградской земле, горящих в танках под Прохоровкой, марширующих по Красной площади в июне 1945 года — выходят на балкон (санитарные нормы!) единицы. И смотрят с печалью и некоторым недоумением на нас и на парад-2020: где вы, родненькие, были раньше, почему так поздно пришагали-прилетели?
Вот и я смотрю эти сюжеты с комом в горле. Какое-то чувство неловкости и огромной вины остается в душе. Перед ним, стариком на балконе. И перед теми, кого уже нет. Перед отцом, давно ушедшим, но (точно ощущаю это!) взирающим с тревогой откуда-то свысока на нас сегодняшних, с нашими заморочками, потугами и претензиями на проценты с их Победы.
...Мальчишкой в эти майские дни я норовил залечь в смородиновых кустах на нашем огороде неподалеку от колченогого стола. Там, выставив пару поллитровок (остальные охлаждались в вед-ре с водой из скважины), хлеб, сало и банку с солеными огурцами, собирались в круг наши отцы-фронтовики, соседи с улицы Водительской. Такие же компании кучковались на улице Шахтерской и на других улицах — поселок Придолинка Карагандинской области отмечал День Победы. А пацаны крутились по соседству с нехитрыми застольями в надежде услышать рассказы про войну.
Но рассказов почти не было, хотя у всех мальчишек тогда отцы или воевали, или сидели здесь, в Карлаге, или успели хлебнуть и того и другого. Ну не принято тогда было рассказывать о пережитом, бередить души себе и товарищам — а уж детишкам и подавно. И музыки не было в тот день, хотя в мамин день рождения или по другому достойному случаю отец брал в руки баян. Но не 9 Мая! Они чокались, пили, потом пили не чокаясь. Если говорили, то коротко и глуховато, так что было трудно расслышать, о чем...
А я все равно запомнил тот день, 9 Мая 1965 года, навсегда.
Навсегда, слышите!
