Ведущий Вадим Такменев признался «Труду», что программа о Талькове, Круге, Сорине, Снежиной, Михее, Насырове, Крупнове, Резникове и Нерушенко оказалась для него самой тяжелой.
— В «Суперстаре» артисты рассказывают о себе очень откровенно. Исповедь Ирины Аллегровой всех потрясла. Как вам удается раскручивать звезд и почему зрителю, по большому счету, ничего, кроме того, кто с кем жил и кто с кем пил, неинтересно?
— Я не раскручиваю, я просто общаюсь. Интервью с Аллегровой не было раскруткой с моей стороны, это было тем, что называется «доверие». Человек доверил мне свою историю, о которой никогда не рассказывал. А я доверил этой артистке… (после паузы со смехом) а я ей в принципе ничего не доверил. Что касается второго вопроса. У многих людей, сидящих перед телеэкранами, синдром замочной скважины. Наверное, это нормальное человеческое желание, но лично мне это неинтересно. Однако если зрителю интересно, то мы должны об этом рассказывать.
— Каково было снимать фильмы о людях, которых уже нет? Как справляетесь с этим эмоционально? Не хотелось, придя домой с работы, выпить рюмку и забыть обо всем?
— Я никогда не снимал стрессы и не отмечал радости рюмкой. Но действительно, этот проект был самым тяжелым. Одно дело — рассказывать об одном ушедшем артисте, а другое — сразу о девяти. На мой взгляд, залог успеха — это картинка. И мы по каждому артисту нашли эксклюзивные, никогда и нигде не показанные пленки. Все персонажи были нам интересны, хоть и оказались достаточно недолговечными на сцене. У
— Вы уже стали своим в
— Если бы была такая цель, то я, наверное, мог бы бесконечно шариться по тусовкам. Я же это не люблю категорически. У меня две замечательные дочки. Лучше я с ними проведу время, чем буду веселиться со звездами. Я не считаю себя шоуменом и никогда им не буду. Есть много людей, которых таковыми можно считать по праву. По способностям и талантам я считаю авторитетом Ивана Урганта, он ас.
— Вас звали в Академию российского телевидения. Почему вы отказались?
— Предложение поступило в достаточно скандальный момент вокруг академии, но
— Но вы
— Статуэтка ТЭФИ мне очень дорога, я её храню дома, протираю бархатной тряпочкой и всегда показываю гостям.
— Труд журналиста — довольно неблагодарное занятие. Вряд ли кто будет читать статьи и пересматривать репортажи, в отличие от
— Если бы я задумывался о том, чтобы создать
