А в нескольких километрах от деревни, на горе Сарыг-Хая (Желтая гора), таится месторождение агальматолита. Тувинцы называют его "чонардаш", то есть мягкий камень.
Колоритные фигурки животных, вырезанные из белого, красного и очень редкого черного агальматолита, побывали на многих зарубежных выставках. Это своего рода визитная карточка Тувы. Хотя сама деревня мало чем отличается от сел обычной глубинки. Те же расхлябанные дороги, лужи на каждом шагу. В 2002 году здесь собрались высокие чиновники и решили - надо присвоить Кызыл-Дагу особый статус. Признать деревню камнерезов национальным достоянием Тувы. И поставить дело на поток - открыть фабрику, наладить каналы поставок и масштабно торговать причудливыми статуэтками.
Ничего из затеи не вышло. Правительство поручило министерству культуры "подготовить вопрос" - и на этом все успокоились. Может, оно и к лучшему? Испокон века в Кызыл-Даге резали каменные фигурки - каждый мастер сам по себе, и вроде бы неплохо получалось. Сегодня в деревне работают 27 членов Союза художников России, 4 лауреата Госпремии имени Репина, народный художник РФ, заслуженные художники Тувы. Вряд ли какой-то другой поселок, тем более затерянный в горах, может похвастаться чем-то подобным.
Мастера потихоньку учат ремеслу подрастающее поколение. Так было здесь всегда - и сто, и триста лет назад. Кому-то первые навыки резьбы по камню преподал отец, кто-то занимался в детской мастерской. Их в деревне две - при школе и при дацане, буддийском храме.
- Я здесь родился, - рассказывает камнерез Бичелдей Кара-оол. - Насколько знаю, всегда у нас резьбой занимались и детей своих тому учили. Помню, когда совсем маленьким был, через забор перелезал и в окно подсматривал, как мастера работали. Подрос - взяли в дело. Теперь я и своих, и чужих детей учу. Хотя никаких специальных учебников не существует. Моему младшему сыну Сайыну всего 6 лет исполнилось, но он уже умеет стамеску в руках держать. Средняя дочь Сайлан недавно выиграла республиканский конкурс и ездила в Москву. Мои работы участвовали в выставках в Италии и Японии. Сначала их там показывали, потом продавали - ни одна фигурка домой не вернулась.
Дочка мастера, десятиклассница Сайлан, русские слова подбирает с трудом - в далекой деревне привыкли говорить на родном языке. Но общаться с ней - одно удовольствие. Она так широко улыбается, сверкает раскосыми глазами, что подкупает всех без исключения. В Москве вот тоже фурор произвела - отпускать не хотели, звали приехать еще. Наверное, и природное обаяние, и открытость сыграли свою роль, но не только в этом дело. В столицу приехали самые разные подростки-умельцы: лепят из глины, шьют, чеканят по металлу. Вот только камнерезов не было ни одного!
Сайлан хочет остаться в родной деревне и стать настоящим мастером - пока она, по ее же признанию, умеет еще не очень много. Если получится - будет первой женщиной-камнерезом. До сих пор жены своим мужьям, конечно, помогали, но не более того. Работать с камнем физически тяжело. К тому же его надо сначала добыть. На гору Сарыг-Хая обычно отправляются на несколько дней. Пешком примерно 3 километра поднимаются и, нагрузив камнями рюкзаки и сумки, идут вниз. Пока не стемнело, делают несколько ходок. А предварительно агальматолит необходимо еще и выкопать. Камни, которые лежат на склоне, засыпает снегом, заливает дождем, жарит солнцем - и они становятся хрупкими. Хороший материал находится в глубине земли, примерно в полутора метрах от поверхности. Но Сайлан - девчонка упорная. "Если чего-то очень хочешь - получится!" - уверена она.
Мастера в Кызыл-Даге столетиями не переводятся. В последние годы их стало даже больше. Потому что для большинства это основной вид заработка. Пока в соседних деревнях спиваются, здесь продолжают вырезать из мягкого камня лошадей и яков, снежных барсов и медведей, верблюдов и фантастических драконов. Видимо, так устроен этот мир.
12:28
Дети ждут своих рыцарей
