Исполнилось 70 лет самому плодовитому российскому кинодраматургу Александру Бородянскому. Картины по его сценариям награждались на отечественных и международных кинофестивалях и трижды номинировались на «Оскар». Но даже если б наград и не было, зрители бывшего СССР не перестали бы пересматривать эти фильмы и цитировать фразы из них. Но Александра Бородянского интересно и слушать — на лекциях, в личном общении. Он не ведет пустых разговоров «об искусстве», как многие кинематографисты. Без позерства и желания подчеркнуть свою значимость Бородянский отвечает на вопросы умно и подробно. Ценит тонкий юмор, к собеседнику относится уважительно.
— Положение мэтра кинодраматургии, дважды усиленное Госпремией вкупе с профессорством во ВГИКе и солидным юбилеем, изменяет течение жизни в сторону размеренности и делания глобальных выводов?.. Чем сейчас заполнены ваши дни?
— Ха-ха-ха... Я не ощущаю себя мэтром. Мне иногда смешно, что я лауреат, что мне уже 70 лет. Размеренность проявляется в том, что давно уже не посещаю презентаций и пышных мероприятий, а в молодости сиживал в хорошей компании на банкете после премьеры. Я уехал из Москвы 11 лет назад и поселился посреди шикарной истринской природы. Первое время сидел на террасе, смотрел по сторонам: «Во, как здорово — лес кругом!» Но потом стало не до наслаждений природой. В деревне кто-то разве наслаждается? В деревне работают. Летом траву кошу газонокосилкой и триммером (если меж деревьев). В особо снежные зимы иногда по пять раз за день снег убираю. Мне многие говорят: «Зачем сам-то? Найми таджика». Надо ведь и дрова колоть. Хотя у меня отопление, но есть и печка в резерве. Дом нужно время от времени ремонтировать. Если нет прислуги, то дом требует постоянного присмотра. А у меня прислуги никогда и не было: сам все делаю. Поэтому мой день состоит из написания сценариев, уборки снега, проверки батарей, преподавания во ВГИКе по субботам и прогулок с моим золотистым ретривером.
— Бородянский и кино снимал как режиссёр, и играл в фильмах как артист, даже в картине «Москва слезам не верит» появился. Получается, изучил все тонкости кинопроцесса?
— Ничего я ещё не изучил. А снимался у друзей. Чего не сняться-то у хорошего режиссёра Володи Меньшова? Он сказал, что я с моей тогдашней бородой прямо-таки похож на научного сотрудника. У меня вначале и речь была по роли. В кадре я там поздравляю Баталова и шашлык жарю на поляне в Архангельском (парковый ансамбль, рядом с которым находились дача Косыгина и ресторан «Архангельское», гудевший от наплыва артистов, спортсменов, цеховиков и детей партдеятелей – В.С.). Мы три дня снимали эту сцену, и я три дня шашлыки на всех готовил.
— В фильмах по Вашим сценариям часто снимались Брондуков, Куравлёв, Людмила Иванова, Пятков и некоторые другие. Это совпадения или Вы предлагаете актёров режиссёрам?
— По-разному бывает. В советские годы мы с моими друзьями-режиссёрами обсуждали это вместе. У меня, слава Богу, со многими режиссёрами было взаимопонимание. Борю Брондукова любили многие, а мы к тому же дружили, Людмила Иванова – яркая и самобытная актриса.
— А вот, например, кандидатура Садальского, блеснувшего в эпизоде «Человека с аккордеоном», была выбором сценариста или режиссёра?
— Опять-таки обоюдное согласие. Николай Досталь предложил ему роль, потому что считал хорошим актёром. А мне Стас понравился как неординарный и интересный актёр; да и человек он был тогда скромный – с некоей доверчивостью и весёлым нравом. Мне вообще импонируют люди с чувством юмора – не балагуры и хохмачи (это как раз не чувство юмора), а те, у кого весёлый нрав без занудства. Я пригласил Садальского именно как интересного актёра ещё в 1978-м в картину «Кот в мешке», что снимал по моему сценарию Егор Щукин. Стас в молодости не был таким, как сейчас, публичным тусовщиком.
— Вы смотрите современное отечественное игровое кино?
— Практически нет. Я смотрю документальное кино и спорт.
— Когда в 2011-м на выборгском кинофестивале «Окно в Европу» не смогли выявить фильм, заслуживающий главного приза, кинематографисты все чаще стали говорить, что в российском кино талантливых открытий нет. Нынешние студенты ВГИКа подают надежды?
— Сегодня многие студенты, еще не начавши учиться, уже считают себя гениями — последствия современных умонастроений. С открытиями очень сложно. Во-первых, те, кто сами себя считают таковыми, развиваться в профессии не будут. А во-вторых, предугадать трудно. Например, человек считался открытием во ВГИКе, а потом вообще ничего не сделал. Или же раскрылся только после института. Вы думаете, что я и «Афоня» были открытием во ВГИКе? У меня эту курсовую работу приняли и тут же забыли о ней. А уж когда я первую премию за нее получил на конкурсе сценариев о рабочем классе, тогда все заговорили: «О! Это открытие». Так что в плане открытий все условно, и они редко бывают.
— На сценарный факультет идут в основном способные люди или те, кто мечтают о модной профессии и больших заработках? И зачем идут?
— Не знаю, зачем они идут... Тут дело не в одной моде. В середине 1990-х вообще конкурса не было — полтора-два человека на место, и я переживал, что у этих ребят не будет работы. А сегодняшний поступательный бум породили сериалы. Все хотят прославиться и зарабатывать деньги. Плюс реклама в СМИ о престижности кинематографической жизни и о том, что у нас теперь снимают, как в Голливуде. Вот студенты и помешаны на Голливуде и думают, что первая ступень его завоевания — это ВГИК.
Александр Бородянский и Алексей Баталов во время съемок. Фото из личного архива Александра Бородянского
— Эдуард Володарский говорил, что не видит большого будущего в российской драматургии, а Олег Табаков признался Владимиру Познеру, что хороших сценаристов в России не более десятии.
— Ну, в принципе, они оба правы. А что, настоящих и хороших писателей у нас больше, или поэтов, или тех же театральных драматургов? К сожалению. Откуда им взяться, если все дозволено, и нет, как раньше, редакторов Госкино, нет сдерживающих факторов и высокой планки мастерства.
— Значит, институт киноредактуры зря отменили?
— Зря. Большинство редакторов в советском кино были профессионалами. Некоторые боялись потерять работу и поэтому искали и находили в фильмах действительные и мнимые угрозы для советской власти. Но многие среди них — нормальные и совестливые люди, к тому же и по драматургии, и по профессии являлись знатоками дела. А от идеологии куда им деваться? Одна редакторша как-то призналась: «Да мне вся эта идеология по фигу. Вот бы мужика найти для постоянных отношений!» Сейчас среди редакторов на телеканалах больше абсолютных непрофессионалов. Кино заказывают продюсеры, ставят свои требования, зачастую очень примитивные, связанные лишь с мечтами о большой прибыли. Недавно я по заказу одного канала написал сценарий для сериала. Сразу предупредил: «Формат ваш не понимаю, понимать не хочу и подстраиваться не буду». Отвечают: «Ну, нарушьте формат». Вот я и нарушил, и теперь они сокрушаются, что сценарий такой хороший, но неформатный. Не говорю, что получился выдающийся сериал, но он хотя бы необычный, не штамповка. Но зрителей настолько приучили к заурядности, что люди отвыкли от нестандартных фильмов и с трудом воспринимают их. А те, кто ценит незаурядность, уже вообще не ждут от кино чего-то интересного. В той же Америке (на которую принято равняться) учитывают интересы аудитории и делают фильмы на любой вкус. А у нас твердят одно: «Мы делаем для домохозяек!» Так в стране не все домохозяйки. Да и среди домохозяек не все такие, как эти продюсеры себе представляют.
— Возвращаясь к юбилею, предположу, что масштабное празднование в Доме кино или ЦДЛ не планируется?
— Правильно предполагаете. Все в узком семейном кругу. Близким друзьям с их женами всегда рад.
— Кстати, о женах. У вас ведь с Татьяной Дмитриевной в этом году еще и юбилей совместной жизни?
— Да уж. С одной женой 45 лет. Вторую семью не собираюсь заводить. Это бессмысленно и бесперспективно. (Смеется.) У меня многие друзья разводились, в том числе мой покойный младший брат. Бывает, конечно, второй брак счастливый, но очень редко. Как говорится, шило на мыло меняешь. Удивительно, что разводящиеся находят снова таких женщин, как бывшая жена. Это уже на подсознательном уровне. Брат как раз и женился вторично точно на такой же по характеру женщине. Они даже внешне похожи были!
Я ему по этому поводу рассказал анекдот об Абрамовиче из Одессы. Знаете? В 1905-м в Одессе, на Дерибасовской сидел в ларьке еврей Абрамович и продавал сельтерскую воду (дореволюционное название минеральной воды). А брат его был большевиком и прятал в этом ларьке листовки. Полиция нашла их, и торговца в Сибирь отправили ни за что. Вернулся в 1917-м. Ему, как политзаключенному, дали хорошую должность. Но в 37-м репрессировали, и — снова в Сибирь. Освободили в 56-м, и он уехал в Киев к дочери. Стал опять сельтерской торговать. Подходит прохожий:
— Извините, вы Абрамович, который в 1905-м на Дерибасовской торговал, а потом сидел, как большевик?
— Я...
— Так стоило революцию устраивать, чтобы переехать из Одессы в Киев и снова воду продавать?..
Досье
Бородянский Александр Эммануилович. Сценарист, кинорежиссер, актер, лауреат Государственной премии РСФСР и Госпремии РФ, заслуженный деятель искусств РФ. Родился 3 февраля 1944 г. в Воркуте. Автор сценариев 60 кинофильмов (среди которых: «Дамы приглашают кавалеров», «Мы из джаза», «Город Зеро», «Зимний вечер в Гаграх», «Цареубийца», «Ворошиловский стрелок»).
В 1974–1977 годах — главный редактор Творческого объединения комедийных и музыкальных фильмов «Мосфильма»; с 1998-го — член правления киноконцерна «Мосфильм»; с 2002-го — вице-президент Национальной академии кинематографических искусств и наук России.
