Илья Долгов: Природа скудной и скучной не бывает

Главная Культура 00:03 18 Марта 2022 9575

Разговор с биологом и телеведущим, чей фильм о виноградниках победил на конкурсе в Афинах

Напечатать

Что может быть интереснее общения с живой природой? Фото предоставлены телеканалом «Живая Планета»

На прошедшем в недавней прошлой жизни Х Международном фестивале цифрового кино в Афинах приз в номинации «Экологические и научно-популярные фильмы» получил выпуск проекта телеканала «Живая Планета» «Тайные механизмы природы» про виноградники. Жюри впечатлило то, как автор, телеведущий и биолог Илья Долгов со своей командой показывают в мельчайших подробностях созревание винограда и его взаимодействие с животным миром — от виноградной улитки до хищников, ею питающихся. Этот фильм — лишь малая часть проекта «Тайные механизмы природы», новые серии которого продолжают выходить на телеканале.

— Илья, чем ваш проект отличается от множества других, посвященных природе планеты?

— Наверное, системностью, с которой мы показываем, насколько взаимосвязаны все компоненты природы — и дикой, и той, в которую встраивается человек. Виноградники — прекрасный объект, потому что возделываются они очень давно, и вокруг любого из них складывается развитое сообщество — наполовину естественное, наполовину искусственное. Два с половиной месяца — можно сказать, все виноградное лето — мы снимали, как растут грозди от появления почек до созревания ягод. Естественно, в кадр попали и самые разные животные, которые так или иначе принимают участие в этой экосистеме. Например, виноградные улитки, а также охотящиеся на них ежи и землеройки. Или — многочисленные насекомые и питающиеся ими летучие мыши.

Для природы все ее создания красивы и уместны

— А почему эти механизмы природы названы вами тайными?

— Потому что мы показываем такие стороны жизни организмов и их взаимосвязей, которые обычно ускользают от людских глаз. Например, делаем очевидным то, как растут ягоды, как они наливаются соками и новыми красками. Для этого «спрессовываем» время: сутки реального роста умещаются у нас в одну экранную секунду. Вы спросите, что же тут хитрого — техника ускоренного воспроизведения освоена давным-давно. Отвечу: когда снимаешь такой долгий процесс и такой крупный объект, как виноградник, в дело вмешивается очень много как бы посторонних факторов: смена времени суток, ветер, дождь, град... Чтобы картинка выглядела плавной и гармоничной, без перепадов освещения и дрожания ягод в кадре, мы выстроили вокруг снимаемой лозы небольшую студию, в которой непрерывно работали почти три месяца. Между прочим, похоже, никто до нас с таким тщанием процесс роста виноградных ягод не снимал — возможно, еще и потому афинское жюри так впечатлилось нашей работой.

— Любые съемки таят в себе неожиданности, а уж когда объект живой, и подавно — так?

— Конечно, ведь ты никогда не знаешь, какой сюжет тебе подарит случай буквально в следующую секунду. Как-то, уже под конец командировки, я снимал, как тарантул вылезает из своей норки. Выставил свет, взял камеру, притаился — и вдруг услышал сзади шорох. Повернулся — буквально в десяти метрах от меня стояла лиса, вышедшая из кустов понаблюдать за моей работой. Мне оставалось только тихонько развернуть в ее сторону камеру, чтобы получить отличные кадры с нежданной гостьей. Но тут раздался голос: «Илья, тебе объектив нужен?» Это наш оператор Игорь, которого я за время командировки приучил ходить совершенно бесшумно, чтобы никого не спугнуть, решил продемонстрировать свое умение: подкрался незаметно — а лисицу и не увидел! И, конечно, спугнул.

— Представляю, как вы «благодарили» его за такую «помощь».

— Да, было обидно, но знаете, у нас на съемках царила такая дружественная атмосфера, что грех было нарушать ее. Так что, разозлившись в первую секунду, в следующую я уже рассмеялся, оценив комизм ситуации. Тем более что лиса, как мы узнали, живет совсем недалеко, и шансы подкараулить ее повторятся, чем мы потом неоднократно воспользовались.

— Расскажите, пожалуйста, о других фильмах цикла.

— Он получился большой — 20 с лишним серий с очень широкой географией от подмосковного болота до северных морей и южных степей. Вы спросите — что привлекательного может быть в болоте — по распространенному представлению, неприглядном и мало уютном для жизни большинства существ месте. Но если присмотреться, там можно найти очень много интересного. Например, росянки — хищные растения, которые ловят насекомых, и при макросъемке это выглядят потрясающе красиво. Или водомерки, долгое время удивлявшие даже специалистов-физиков своей способностью держаться на воде. Да обыкновенная лягушка — настоящий виртуоз, если поглядеть, как она охотится. Совершенно так, будто у нее в глазах спрятано миниатюрное подобие фотоловушки, которой снимают таежных зверей: та включает камеру, как только фиксирует движение в кадре. И лягушка, едва в ее поле зрения попадет что-то живое, подвижное и подходящее по размеру для ее рта, тут же выстреливает своим липким языком. Что мы, конечно, и зафиксировали замедленной съемкой.

Болото — желанная среда обитания для очень многих существ

— Ну ладно, Подмосковье — но какое разнообразие жизни вы наблюдали в Заполярье?

— Вы не представляете себе, как богат животный мир того же Белого моря. Например, там есть моллюск морской ангел, который питается морскими чёртиками — другими моллюсками, мелкими и подвижными, составляющими часть планктона. И те и другие потрясающе красивы. А как увлекательно выглядит охота одних на других! Также, уверен, зрителей поразят и гребневики — родственники медуз: они прозрачны, но по бокам тела у них очень много гребных пластиночек-ресничек. Это дает эффект преломления света, и когда смотришь на них, кажется, что в толще воды передвигается небольшой прозрачный дирижабль, сверкая всеми цветами радуги.

Снимали мы на беломорской биостанции и актиний, которые, находясь на морском дне, питаются всем, до чего могут дотянуться своими щупальцами — например, креветками. Это не очень шустрые существа, но если опять-таки ускорить воспроизведение, становится видно, как они передвигаются, охотятся. И моллюски, и актинии выглядят фантастически красиво. Поверьте, подводный мир Белого моря по живописности не уступает тропическим морям.

— Невероятно, просто ментальный слом... А что расскажете о съемках в Калмыкии, где, наоборот, вода в дефиците?

— Тамошняя природа и впрямь на первый взгляд может показаться скудной и однообразной, но если внимательнее присмотреться, обнаруживаешь немало интереснейших обитателей. Это и навозные жуки-скарабеи — те самые, которых почитали древние египтяне. Это и большое количество различных птиц, например красивейшие щурки, а также орлы, совы, сычи, которые нередко прячутся в норах грызунов. Отдельное удовольствие я получил от съемки сусликов, которых там очень много, они строят настоящие подземные города. Суслики очень пугливы, поскольку на открытом пространстве легко могут стать жертвой лисы или сокола, поэтому от своих норок отходят совсем недалеко, но если поставить камеру неподалеку от их поселения и дать им время привыкнуть к ней, они начинают выбираться на поверхность, встают на задние лапки, передают друг другу сигналы, а потом просто перестают обращать на тебя внимание и занимаются своими делами: пощипывают травку, затаскивают что-то в норы, «переговариваются» друг с другом...

— Наверное, во время съемок вам встречались и звери посерьезнее сусликов?

— В одном кавказском заповеднике мы встретились с медведем. Но накануне инспекторы заповедника объяснили нам, что тамошние медведи не агрессивны, поскольку у них достаточно пищи. Медведь, которого мы повстречали, мирно, почти как корова, пощипывал свежую, сочную траву, появившуюся из-под растаявшего снега. Был так увлечен, что никакого внимания ни на что больше не обращал и подпустил нас довольно близко. Только когда мы подошли метров на 150, он увидел нас и чуть-чуть поднялся в гору. А дальше ни наша камера на штативе, ни мы сами уже его не интересовали, и он продолжал увлечённо пастись. Хотя, если бы вдруг разозлился, то разделявшие нас две сотни метров преодолел бы очень быстро, и укрыться съемочной группе было бы негде.

— До нынешнего проекта вам доводилось профессионально заниматься живой природой?

— Конечно, по образованию я учитель биологии, моя дипломная работа была связана с изучением рыб. Поэтому, когда в Москве открылся один из первых океанариумов, я устроился туда на работу. Сначала — экскурсоводом, потом перешел в отдел ихтиологии и ухаживал за рыбками: кормил, следил за их здоровьем. Очень запомнился один эпизод. По природе я сова, то есть просыпаться рано мне трудно. Работа же у нас начиналась в восемь часов утра, и часто я приезжал на нее сонный, а выполнив свои функции по подготовке океанариума к приему посетителей, мог иногда позволить себе подремать полчаса. И однажды я уснул над аквариумом с пираньями — на мостике, с которого их кормили. Во сне рука опустилась в воду, и проснулся я оттого, что почувствовал, как к ней кто-то подбирается.

— Но у вас вроде бы обе руки на месте.

— Пираньи довольно пугливые рыбы. И, увидев мою руку, вся стая ушла на дно, но потом они потихоньку осмелели и начали подплывать поближе. Если бы на руке была рана, мне бы не поздоровилось — почувствовав кровь, они бы действовали куда решительнее. А так для них это был просто незнакомый предмет, к которому они с испугом и интересом приблизились. Но все равно — проснулся я вовремя: они были уже совсем близко от моей ладони.

— Читал, что вы как-то и с крокодилами купались.

— Это было во время поездки на Ямайку. Там принято развлекать приезжих экскурсиями по крупным рекам на катере. И главная достопримечательность тех рек — крокодилы. Когда мы где-то останавливались, экскурсовод стучал по борту лодки, вскоре на этот стук подплывал крокодил, которого можно было покормить куриными ножками. Кульминационным моментом стала встреча с четырехметровым крокодилом, который плавал вокруг нашей лодки. Неожиданно экскурсовод предложил мне окунуться. Я подумал, что это шутка, и так же в шутку согласился, но он открыл дверцу в борту лодки и сказал: «Прыгай». Отказываться было поздно, я с замиранием сердца прыгнул... Но крокодил не обращал на меня никакого внимания. Честно скажу, было страшно: вода там довольно темная, в поле зрения все время появлялись какие-то растения, коряги. Казалось, из этой темноты вот-вот кто-то на меня нападет, но этого не произошло. Как мне потом объяснили, здешние крокодилы питаются исключительно рыбой, которой очень много, и людей они не воспринимают как добычу. Так что этот аттракцион совершенно безопасен, но нервы щекочет сильнее, чем американские горки.

Напрасно мы считаем себя царями природы. Этот мир принадлежит всем, кто может видеть, слышать, расти, цвести, умирать, рождаться...

— Возвращаясь к вашим фильмам — с какой главной мыслью вы затевали весь проект?

— Мне хотелось донести до зрителя сознание того, что окружающий нас живой мир — это хрупкий механизм, каждую из множества составляющих которого человек может легко разрушить. Но на свете нет никчемных существ, любая муха, улитка, паук с точки зрения натуры важны и, я бы сказал, заслуживают симпатии. Ведь природа создавала их с таким же тщанием, как нас с вами.

Напечатать

Культура 19:52 / 18 Ноября 2025 16660

Интрига с любовными письмами подвела Фальстафа

В спектакле Малого театра «Виндзорские женушки», кажется, есть все, что привлекает зрителей

Любовь Лебедина

Роль пьяницы и дебошира Джона Фальстафа креативно исполнил Александр Клюквин

В шекспировской комедии, где героини стремятся отстоять свое эго и быть наравне с мужчинами, лихо закручен сюжет, запутаны отношения, а лабиринт коридоров и комнат, созданных воображением сценографа Максим Обрезкова, не позволяет действию застыть. Оказывается,...