"Я мог остановиться в любом отеле, пригласить на обед свою многочисленную свиту, купить все что захочу... А потом я потерял все"
- Вы сильно расстроились, что не получили "Оскар" за фильм своей жизни, как теперь называют "Рестлер"?
- Все голосующие - люди, работающие в кинобизнесе, которых я сильно подводил и изводил в прошлом. У меня это здорово получалось. Я умудрился заявить, что актерство - это не работа для настоящего мужчины. Я угрожал продюсерам, срывался на режиссерах, забывал имя своего агента, не перезванивал коллегам, которые предлагали мне хорошие роли. Я сжег мосты. У многих людей хорошая память, поэтому я больше удивился тому, что был номинирован, чем тому, что не выиграл награду.
- Кому вы не перезвонили? Тарантино?
- И ему тоже. И Дастину Хоффману - он предложил мне сниматься с ним в фильме "Человек дождя". Я очень гордился собой и позволил себе распуститься, а все потому, что могу играть. Я думал, что скорее умру, чем останусь без работы.
- Это значит, что вы переболели звездной болезнью в тяжелой форме?
- А то... Я мог остановиться в любом отеле, пригласить на обед свою многочисленную свиту, купить все что захочу. (Однажды Рурк купил шесть "кадиллаков" за наличные и бросил их. - "Труд-7".) Мой особняк в Беверли-Хиллз был расфуфырен, как на День Всех Святых, а у нас с братом было по шесть мотоциклов Harley-Davidson, на которых мы вылетали из гаража, как бешеные. Не удивительно, что наши соседи менялись чуть ли не каждый месяц.
- Вы жалеете, что продали свою коллекцию Harley-Davidson, чтобы уплатить долги?
- Конечно жалею. У меня полно всяких сожалений. Когда мои расходы превысили доходы, я стал выбирать такие фильмы, за которые платили больше денег. Меня не интересовал сценарий, я не уважал своего героя, мне не нравился режиссер, и я терпеть не мог продюсера. В результате я стал очень не нравиться самому себе, что и привело к запою.
- Это у вас наследственное?
- Не знаю. На самом деле, мой отец спился. Он бросил нас, когда мне было шесть лет, и больше никогда не появлялся. Я до сих пор не знаю почему.
- А вы спрашивали у матери?
- Моя мать вышла замуж во второй раз - за полицейского. Он был тоже не подарок - не человек, зверюга какая-то. Он унижал нас с братом и распускал руки. Это продолжалось в течение десяти лет, мать ничего не сделала по этому поводу. Я старался защитить Джо, который был всего на год меня младше, мы были с ним очень близки. Джо во всем обвинял мать, и когда он умирал четыре года назад, то перестал с ней общаться. Недавно у нее обнаружили болезнь Альцгеймера, она теперь мало что помнит. Так что какой с нее спрос теперь, я решил помириться с ней.
- Это правда, что вы избили свою жену, актрису Карре Отис?
- Я был на героине тогда. Но я ее действительно любил. Я все ждал, что она вернется, но после смерти Джо перестал надеяться. Последнее, что я о ней слышал, что она переехала в Колорадо и у нее двое детей. После того как я все потерял, я ей звонил, плакал как ребенок. Только она, Джо и еще один мой друг знали, как низко я упал. Я жил в студии, за которую платил по 500 долларов в месяц, там был крохотный садик для моих собак. Мой друг давал мне 200 долларов в месяц, чтобы я покупал себе еду.
- А кто еще помогал вам в трудный период?
- Однажды я сидел в кафе и ел макароны. Вдруг заходит Сталлоне, подходит ко мне и говорит: "Слушай, я как раз ищу кого-то, кто может надавать мне тумаков в фильме "Убрать Картера". Хочешь получить эту роль?" Я сижу и думаю, что у меня еле хватит денег расплатиться за эти макароны, поэтому я хочу эту роль больше, чем что бы то ни было. Однако когда его агент позвонил мне и предложил унизительно маленький гонорар, я отказался. Неожиданно мне перезвонили и удвоили предложенную сумму. Когда я пришел на съемочную пощадку, ассистент Сталлоне сказала, что продюсер не захотел мне платить больше и Слай добавил из своего кармана. Она сказала: "Слай на самом деле хотел, чтобы ты снимался в его фильме".
- У вас, конечно, очень высокие амбиции, если вы отказались от гонорара, когда в карманах пусто.
- Я знаю себе цену. Знаю, что я мог и на что я способен. Не так много людей могут делать то, что я могу. На самом деле я упорно работал, чтобы стать актером. Помню, когда впервые пришел в Актерскую студию, Ли Страсберг был жив, и туда было очень трудно попасть. Но меня взяли.
- Вы актер Метода?
- В студии у меня был очень хороший учитель по актерскому мастерству, который преподавал метод Станиславского. Когда я играю, все примеряю на себя.
"Не берите с меня пример"
- И Ренди Робинсона, стало быть, примеряли на себя?
- А как же. Когда Даррен Аронофски сказал мне при встрече, что хочет снимать "Рестлер" со мной, я испугался, что мне придется перебрать в уме все свое прошлое, вспомнить такие моменты жизни, о которых лучше бы забыть навсегда. А Даррен очень требовательный режиссер, он хочет заполучить актера со всеми потрохами.
- Что вам сказал Даррен Аронофски при первой встрече?
- Сказал, что работал над проектом фильма десять лет. И что сделать этот фильм со мной будет очень трудно, потому что под меня мало кто захочет дать денег. Но, несмотря на то что я выпал из обоймы, он был готов бороться за меня. Он еще сказал: "Ты должен слушать все, что я тебе говорю, ты должен уважать меня. И еще - я не буду тебе платить". Я тогда подумал: "Ты достиг того, что можешь себе позволить так разговаривать. Ну что ж, уважаю!"
- Вы занимались раньше рестлингом?
- Нет, но Даррен был в курсе. Он сказал, что для того, чтобы доставить зрителям удовольствие, рестлеры часто прячут лезвие бритвы у себя на забинтованном запястье. И затем в правильный момент надрезают себе кожу, обычно на лице, чтобы кровь полилась в глаза, - для зрелищности. Он сказал: "Я хочу, чтобы ты тоже так сделал в одной из сцен". Однако за день до съемок передумал: "На самом деле ты не должен этого делать". И я ответил, что хочу взбесить зрителей!
- Эту сцену было очень трудно смотреть даже не из-за крови, а из-за безрассудства в ваших глазах.
- Я сделал это для Даррена, а не для искусства. Он знает, на какие кнопки нажимать, чтобы заставить меня сделать невозможное.
- А как насчет физической нагрузки - вы не пожалели, что согласились на такую сложную в физическом плане роль?
- В конце каждого дня у меня появлялись новые синяки. Я старался за четыре месяца научиться тому, чему мой герой посвятил лет шесть-семь. Если какой-нибудь тяжеловес приподнимет вас и бросит, даже в хореографическом трюке, вам все равно будет больно. Каждый вечер мне делали двухчасовой массаж. Это доставило бы еще большее удовольствие, если бы не было так больно.
- Кто был вашим тренером?
- Моим тренером был бывший израильский боксер, который ел семь раз в день. Когда я спросил его, использует ли он стероиды или гормоны, он загадочно улыбнулся и сказал: "Когда я занимался рестлингом, я вел себя как рестлер".
- Какое ваше самое уязвимое место?
- Дисциплина. И еще я не умею общаться с представителями власти. Мне нужно следить за собой каждую секунду. Я, конечно, уже не такой неуправляемый и непредсказуемый, каким был раньше. Теперь на меня можно положиться. Но до сих пор внутри меня сидит маленький человек, которому неймется.
- В картине у вас очень сильные сцены с Ивэн Рэйчел Вуд, которая играла вашу дочь.
- В первый день нашей совместной работы мы с Ивэн даже не представились друг другу, потому что сцена была слишком эмоциональной. Я снимался с очень хорошенькими молодыми актрисами, но никогда не работал с кем-то, у кого были бы такие же возможности, как у Вуд. Она очень последовательна и сконцентрирована на том, что делает. Я подумал, что, когда мне было двадцать, я не мог делать то, что она делает в свои двадцать лет.
- Мариса Томей, сыгравшая любовницу вашего героя, была тоже номинирована на "Оскар". Как вам с ней работалось?
- У Марисы была очень сложная роль, и мне кажется, что она с ней справилась.
- Говорят, вы сами писали свои диалоги - какой из них вам нравится больше всего?
- В конце фильма, где я говорю, что никогда бы не подумал, что вернусь на ринг, и что слышу уже не так хорошо, как раньше, и что у меня стало меньше зубов, и что когда достигаешь определенного возраста, они хотят положить тебя на полку. Это то, что я смог написать, исходя из своего собственного опыта.
- Известно, что вы давно занимаетесь омоложением своего организма. Что вы конкретно делаете для того, чтобы повернуть время вспять?
- Я не знаю никаких секретов молодости. Я принимаю витамины, занимаюсь на тренажерах по полтора часа пять раз в неделю и еще боксом.
- А пластические операции?
- Большинство из них были сделаны для того, чтобы привести в порядок мое лицо, травмированное боксом. Я дважды ломал нос. У меня было пять операций на носу и одна на щеке из-за разбитой кости. Чтобы исправить нос, у меня взяли хрящ из уха, на котором потом мне сделали пару очень болезненных операций, так как оно долго не хотело заживать.
- Какое послание вы хотите передать нынешнему поколению Голливуда?
- Не берите с меня пример! Я не работал в течение 13-14 лет, и это после того, как пять лет потратил на обучение, живя монахом. Я постарался стать таким хорошим актером, каким только мог. А потом занялся саморазрушением. Мне понадобилось десять лет, чтобы вернуться к нормальной жизни. Надеюсь, что с вами не случится ничего подобного. И еще: спасибо Богу и моему психоаналитику Стиву, у которого хватило терпения работать со мной все это время. Когда я поведал ему о своей жизни, он сказал, что если бы я не держал свою боль в себе, у меня не было бы таких проблем, которые довели меня до ручки.
Наше досье
Микки Рурк родился 16 сентября 1952 года в Скенектади, штат Нью-Йорк. Отец оставил семью, когда сыну было шесть лет, а мать переехала в бедный пригород Майами и вскоре вторично вышла замуж. Чтобы защитить себя и брата от издевательств отчима и от местной шпаны, Рурк начал заниматься боксом. Как актер он прославился в фильме "Год Дракона" (1985), а как мужчина и секс-символ 80-х - в фильме "9 1/2 недель" (1986), где он соблазняет Ким Бесинджер. Он сильно пил и принимал наркотики. Однако в конце 90-х сделал удачные попытки вернуться в кино в "Баффало 66" (1998). "Боец" (2008) принес ему "Золотой глобус" и номинацию на "Оскар". Впереди у актера роль русского тяжеловеса Ивана "Плетки" в "Железном человеке-2", ради которой он даже пообщался с заключенными Бутырки.