Фамилия Лаврова обязывает и дисциплинирует, с ней невозможно халтурить ни на сцене, ни в жизни, считает продолжательница династии, дочь прекрасного актера Кирилла Лаврова. Сама Мария Кирилловна — заслуженная артистка России, лауреат Государственной премии РФ, живет и работает в Санкт-Петербурге, играет в БДТ и в Театре имени Андрея Миронова, а также преподает студентам актерское мастерство. Этой осенью она отметила юбилей — вот вам и повод подвести некоторые итоги.
.jpg)
Фотографии из личного архива Марии Лавровой
— Мария Кирилловна, вы профессор кафедры театрального искусства Педагогического университета имени Герцена. Как вам современные студенты?
— Я занялась педагогикой не так давно, 13 лет назад, так что большого опыта для сравнений не имею. Поначалу комплексовала, но сейчас довольна тем, что взялась за нелегкое, но интересное дело. Многие выпускники, а их уже 60 человек, работают по специальности. Те, кто не находит себя в театре и в кино, уходят в педагогику. Мы ставим спектакли, работаем со студентами с классическим материалом. Я стремлюсь заинтересовать молодых ребят классической литературой, ведь многие из них, мягко говоря, не слишком образованны. Может, причина в ЕГЭ, может, из-за интернета стали меньше читать. А может, это 90-е прошлись катком, ведь современные студенты — дети тех, кто вырос в те годы, когда родители что-то недодали своим чадам. Тогда у людей были другие проблемы — как выжить, как заработать... Так что моя задача — не только сделать из студентов артистов, но и помочь им стать образованными людьми.
— Говорят, вы не часто ходите в театры. Что вам там не нравится?
— Сейчас в театральных вузах отменяют индивидуальные занятия по речи. Это стало не нужно — редкий спектакль обходится без микрофонов. А ведь живой голос очень важен на сцене, через микрофон энергетика не передается. Меня также раздражают экраны в театрах. Хоть убейте, но они на сцене — совсем не то, что крупный план в кино. Такое смешение жанров не дает результата. В сценическом пространстве очень важно, где у зрителя в данный момент объект внимания, а когда на сцене на экране показывают крупно актера, внимание рассеивается. Конечно, жизнь развивается, вносит свои коррективы во все, в том числе и в нашу профессию, но тут важно не забывать, что в ней главное.
— Ваша дочь Ольга тоже работает в БДТ. Она разделяет ваши взгляды?
— У Ольги, пожалуй, другое видение театра — более современное. Мы с ней иногда спорим, даже ругаемся. Кстати, она тоже преподает в мастерской, занимается направлением, связанным с наблюдениями и работой с масками.
— А артисту обязательно иметь актерское образование? Ваш отец не учился в театральном институте.
— Мой папа все-таки исключение из правил. Он появился в БДТ в 1955 году, а в 1956-м туда пришел Георгий Александрович Товстоногов. Отец к тому времени успел немного поработать в Театре имени Леси Украинки в Киеве, но все-таки для Товстоногова он был как чистый лист. К тому времени прослужил в армии, жил пять лет на Курильских островах, видел войну. У него был житейский опыт, природное обаяние, органика, а это Товстоногову импонировало всегда. Поэтому Георгий Александрович засучив рукава сразу стал делать из Лаврова большого артиста. Но это же случай один на миллион!
— Вы разговаривали с отцом на профессиональные темы?
— Очень редко. Главным профессором в нашей семье была мама. Она окончила Школу-студию МХАТ и порой устраивала разбор моих работ. У папы же был свой метод работы над ролями, но он секретами со мной не делился.
— А каким Кирилл Юрьевич приходил после спектаклей? Уставшим?
— Он умел переключаться. Актеры, которые давно в профессии, умеют снимать нервное напряжение.
— Но у него же была очень большая занятость в БДТ.
— В определенные годы — да. К концу 80-х играл меньше. И это правильно. Какой бы ты гениальный актер ни был, законы природы никто не отменял. Тело стареет, реакция хуже. Наверное, у всех это происходит по-разному. Например, мой дед, папа Кирилла Юрьевича, на следующий день после своего 60-летия написал заявление об уходе из театра. Сказал: «Не хочу греметь костями на сцене».
— Возраст — понятие относительное. Некоторые выглядят куда моложе, чем написано в паспорте.
— Дело не только во внешности — в конце концов, есть грим. И не в энергетике: у Алисы Бруновны Фрейндлих и Олега Валерьяновича Басилашвили ее до сих пор хватает. Но тем не менее активно участвовать в репертуаре театра после 60 уже трудно.
— В одном из интервью Кирилл Юрьевич сказал: «Человеческое дороже, чем актерское, и важнее, чем актерское».
— Он очень любил свою профессию, но вообще-то любил жизнь во всех ее проявлениях. И людей любил, общаться и дружить умел. Но он хитрец: это тоже было частью его профессии. Постоянно наблюдал за людьми, искал характерные черты, и все это потом могло пригодиться в работе над ролью. Это была постоянная скрытая работа. Я сейчас занимаюсь папиными архивами, недавно пересмотрела фильмы с его участием, прочитала множество его интервью и статьи критиков. И у меня стала складываться весьма интересная картина о моем отце. К моим 60 годам я захотела понять, что же это за феномен — актер Кирилл Лавров.
— Можете сказать, что вы папина дочка?
— Наверное, можно и так сказать. Хотя больше я была папиной дочкой в детстве и в юности. А когда уже вышла замуж и родила дочь, то мамино участие в житейских женских вопросах было бесценно. Помню, мой 35-й день рождения отмечали на кораблике, и я сказала родителям: «Я вас так люблю, что это уже перерастает в какую-то патологию!». На что моя практичная мама тут же ответила: «Не придумывай! Все дети так любят родителей». Наверное, она права. Но все равно мне кажется, что у нас были особенные отношения.
Я поздний ребенок. Родители свои педагогические амбиции удовлетворили на моем старшем брате, с которым у нас разница в десять лет. А меня воспитывали как принцессу, ничего не запрещая. У меня было к ним полное доверие, а у них, наверное, были тайны. И это правильно. Нельзя все рассказывать детям. Папа много работал, но на общение со мной и с братом находил время. Это всегда был праздник! Мы гуляли, ходили в цирк, играли в теннис, осенью ездили в Царское Село, отправлялись в лес за грибами. Он любил дачу, правда, через несколько дней начинал скучать по работе.
.jpg)
Фотографии из личного архива Марии Лавровой
— Папа был эмоциональный, взрывной?
— Нет, скорее это мама была такой. Говорила, что родилась в год Дракона и потому ей просто необходимо время от времени выпустить пламя из себя. А папа внешне был куда спокойнее. Когда возникали проблемы, говорил по-библейски: «И это пройдет». Учил не реагировать остро, эмоционально как на хорошие обстоятельства, так и на плохие.
— Андрей Юрьевич Толубеев как-то предложил ввести единицу измерения порядочности «1 лавр»...
— Папины родители рано развелись, его воспитывала мама. Думаю, его характер — это во многом ее заслуга. У него действительно было обостренное чувство ответственности, честность. И вся его общественная деятельность продиктована именно этими человеческими качествами: он искренне хотел участвовать в жизни людей, помогать им. В нем не было ни капли карьеризма.
— Зато у самого Кирилла Юрьевича бывали в жизни тяжелые моменты, когда он приходил домой черным от переживаний...
— Особенно после некоторых заседаний худсовета, когда стал художественным руководителем БДТ. Это было тяжелое время для него. Когда актеры, как лебедь, рак и щука, тянули в разные стороны: кто-то уходил в антрепризу, кто-то в кино — им надо было кормить детей. Что он мог им сказать? При этом вещалось на разных углах: «БДТ умер! Театра больше нет!». Отец же тащил театр через 90-е, сохранив труппу и преодолев самые тяжкие для БДТ времена. Убеждена, это был его человеческий подвиг.
