В чем в чем, а в академизме Петра Шерешевского никак не обвинишь, но на этот раз режиссер-экспериментатор превзошел самого себя, обратившись к рукописному варианту пушкинской пьесы с таким вот непривычным названием: «Комедия о Царе Борисе и о Гришке Отрепьеве». В итоге и вышла черная комедия, помноженная на фантастический реализм.
Все здесь свалено в кучу: сны, прозрения явившегося с того света Бориса Годунова, подлость бывших соратников… Разобраться даже искушенному зрителю нелегко.
В основе шутейного представления – цепочка режиссерских метафор, символов и разного рода гэгов. На первый план выступило предательство подданных по отношению к умершему, но вдруг ожившему царю(интеллигентный Игорь Гордин), ощутившему себя жертвой им же созданного режима, который, к тому же, дал трещину при приближении к Москве войска Отрепьева под иностранными знаменами. Надо было спасать свою шкуру и срочно переобуваться – в буквальном смысле, в заграничные кроссовки. Как это делают Афанасий Пушкин (Виталий Коваленко) и Федор Басманов (Александр Кудренко). Смешно? Конечно, только не Годунову: он пытается кричать, увидев окровавленных детей – Ксению и Феодора, но из горла вырывается только шипение.
Герои, по замыслу режиссера, попадают в некое вневременное пространство в виде спортивного зала, где играют в теннис, баскетбол, футбол, отправляя мячи в сетку-занавес, отделяющую сцену от зрителей. Чиновники, то есть бояре в современных костюмах, устраивают шумный пир за длинным столом, на который насильно положат упирающего Бориса и обложат цветами, так как любить могут только мертвых. Как ни пытается протестовать вставший из гроба Годунов, ему нет места среди живых. Где бы он ни появлялся, с кем бы ни общался, пытаясь открыть истинную суть вещей и преступных деяний, его выдает пиджак мертвеца, стянутый на спине белыми нитками во время похоронного обряда. Такому уготовлена роль наблюдателя, в лучшем случае слуги, моющего полы после тренировок детей в спортзале. И на том спасибо! В конце концов он смиряется, и на исторический подиум выступает самозванец. Вещий сон Бориса попадает в самую больную точку России, отнюдь не забывшей «странные» обстоятельства, при которых стал царем тогдашний правитель, Николай I – не зря он, личный цензор Пушкина, запретил его «Бориса» на три года.
Борис Годунов с прискорбием замечает, что за время его отсутствия в мире ничего не изменилось. Как были коррупция и предательство нравственных идеалов, так они и процветают. Тот же народ готов поверить любому фейку, только бы новый царь пообещал сытую жизнь, и выкрикивает: «Да здравствует царь Димитрий!» Не зря же Гришка Отрепьев (Данил Стеклов), бывший инок, облаченный в волчью шубу, хвастается, что его тень Грозного усыновила, и теперь он может достигнуть высшей власти и завоевать неприступную Марину Мнишек (красавица Юлия Хлынова), превращенную режиссером в тренера ватаги ребятишек разных возрастов. Хотя она откровенно презирает лежащего у ее ног Отрепьева, открывшего в любовном порыве тайну своего происхождения.
Согласно логике сна, в спектакле нет линейных историй. Одни события наслаиваются на другие, что позволяет взглянуть на общую панораму с точки зрения вечной морали и сравнить ее с нынешним временем. Насколько изменились люди, сохранился ли в них внутренний стержень, не позволяющий ломать их идентичность, или им все равно. Для общей убедительности Шерешевский проецирует крупные планы лиц актеров на большой экран. Хотя как раз этот прием показался мне рутинным на сегодняшней сцене.
Высокое и низкое в каждом эпизоде двухчасового спектакля переплетается ежеминутно, рождая цепную реакцию комического и трагического. Режиссер предлагает посмотреть на спортивный зал как на чистилище, где каждый проходит духовную проверку. В связи с этим я вспомнила фильм Тенгиза Абуладзе 1984 года «Покаяние», рассказывающий о трех поколениях, расплачивающихся за грехи своих отцов. Все три прочно забыли дорогу к храму.
