Приятное известие для московских поклонников Светланы Крючковой: в феврале три вечера подряд питерская гостья будет выступать с поэтическими вечерами в Доме музыки и Доме ученых. А еще Светлана Николаевна представит свою книгу «Мои «Большие перемены».
— Светлана Николаевна, почему книжка черно-белая? На цветную денег не хватило?
— Нет, черно-белый вариант — это принципиально. Мне кажется, такое решение придает книге строгость, документальность. Она построена в форме монолога перед зрителем (он же — читатель): о профессии и о любви, о предательстве и о том, как не потерять веру в людей, о друзьях и врагах, о великих моих коллегах.
— Наверняка вам есть о чем рассказать и помимо того, что поместилось в эти несколько сотен страниц.
— Конечно, здесь нет и десятой части того, что накопилось.
— Сейчас многие авторы помимо бумажной публикации выкладывают текст в интернет.
— Не думаю, что поступлю так же. В 2000 году, когда еще мысли о книге не было, я давала интервью одной журналистке в Израиле: ехала в автобусе, настроение было отличное, я просто болтала все что думаю. А потом она все это опубликовала в интернете под названием «Новеллы Светланы Крючковой», не поставив меня в известность и не согласовав текст. Мне стали звонить люди: «Ой, читали твои новеллы!» Эта история закончилась смешно: вдруг через 12 лет я получаю в «Фейсбуке» сообщение от этой журналистки: «Светлана, объясните мне, пожалуйста, почему в интернете ходит то, что написала я, с вашим авторством?» Я ей ответила: «Уважаемая коллега, зачем вы назвали все это «Новеллы Светланы Крючковой»?» А они ведь действительно являются именно моими новеллами, хотя половину рассказанного мною в порыве дорожного откровения я бы точно не стала публиковать.
Поскольку я имею виды написать еще книгу, а может, и не одну, зачем же я буду это прежде времени тиражировать?
— Почему вы стали так редко появляться в кино и на телеэкране?
— Приглашения есть, но: не могу переступить через себя. Мешает прошлое. Вы вспомните, с какими кинорежиссерами мне доводилось сотрудничать (среди работ актрисы съемки у Никиты Михалкова в «Родне» и «Утомленных солнцем», у Виталия Мельникова в «Старшем сыне», «Женитьбе», «Царской охоте», «Бедном, бедном Павле», «Поклоннице», у Михаила Козакова в «Безымянной звезде», у Ролана Быкова в «Чучеле», у Эльдара Рязанова в «Старых клячах». — «Труд»)! Прошлым летом отказалась сниматься в двух сериалах и одном полном метре. Деньги бы мне не помешали, но не смогла себя перебороть: это не сценарии, не режиссура, не уровень. Меня подташнивает от такого «искусства»!
Несколько лет назад я с радостью снялась в фильме «Луна в зените» у сценариста и режиссера Дмитрия Томашпольского в роли Анны Ахматовой. А сейчас у него есть замечательный сценарий о последней дочери Льва Николаевича Толстого — Александре, любимой, единственной из детей писателя, разделявшей его взгляды. Она — тот самый человек, который сохранил для мира и России Ясную Поляну. Написала книги «Отец» и «Дочь», есть и книга о ней — «Неизвестные дороги Александры Толстой». Она уехала в Японию, потом в Америку, основала там толстовский фонд, сама работала на ферме, закатав рукава, помогала соотечественникам не только в Америке, но и по всему миру. Замечательный проект, но продюсеры пока не уладили нюансы, и дело застопорилось. А тратить жизнь на серость и однодневки мне просто жалко. Особенно «люблю», когда меня приглашают играть деревенских женщин, учитывая то, что я в деревне была два раза в жизни, боюсь травы, земли. Я выросла на асфальте, полностью городской человек...
— А в театре что бы еще хотели сыграть?
— Жду режиссера и партнеров, по уровню сравнимых с теми, с кем довелось работать прежде. Рассчитываю на совпадение и понимание. А их осталось мало! Театр — сложнейший организм. Должен быть коллектив единомышленников — ну а где они в мои годы? Только если на кладбище пойду, возьму бутылочку, стаканчик, там присяду и буду с ними разговаривать. Так что если о чем-то и думаю, то о моноспектакле. Мы думали о нем с режиссером Романом Мархолия, но денег не нашли.
— Жанр поэтических вечеров просто создан для вас. Что за публика их посещает?
— Половина ее — люди, постоянно приходящие на мои программы. Очень многие потом говорят: «Жить после ваших вечеров хочется!».
— Подруг у вас много?
— А зачем много подруг? Должны быть самые любимые, для кого я — не актриса, не звезда, а просто близкий человек. Такие есть. Люблю посидеть с кем-нибудь из них и выпить бокал хорошего белого немецкого или французского вина.
А еще я просто бабушка, которая обожает своего внука. Показывая на меня, он очень важно говорит: «C’est baba» («Это баба»). Его зовут Антон, и он живет, как вы догадались, во Франции. Мой сын, его отец, говорит с ним по-русски, а мама — на французском, и эти языки в его голове иногда смешиваются. Дома в своей комнате он с удовольствием слушает мои песни. Когда приезжает ко мне в Петербург, смотрит русские мультики: про Чебурашку, Винни-Пуха, Карлсона, «Простоквашино» и т. д.
— В отличие от многих людей вашего поколения, вы активно пользуетесь социальными сетями, моментально отвечаете на эсэмэски, не испытываете никакой робости перед «Фейсбуком».
— Если мне нужно срочно взять какие-то стихи, я могу их посмотреть в интернете, но потом обязательно открываю книжку и сверяю, потому что много путаницы. Например, Ахматову надо сверять только по книгам, которые редактировал Михаил Кралин. А социальные сети — это такой омут. Начнешь с кем-то переписываться, посмотришь кусочек эссе Бродского, еще во что-то углубишься — а за окном уже петухи прокукарекали.
