«Человек один не может... Все равно человек один не может ни черта», — написал когда-то Эрнест Хемингуэй. Но классик не прав. Человек иногда может и в одиночку горы свернуть. Вот вам Михаил Столяров, мастер резьбы по дереву из Белозерска. Он исполнил свою мечту — открыл в родном городе краеведческий музей. Другого такого нет, уж вы поверьте. Все экспонаты создатель собрал собственными руками, и сейчас он в музее один во всех лицах: директор, сторож, этнограф и экскурсовод.
Под музей Столяров выпросил бывшие купеческие склады в двух шагах от Белозерского кремля. Мы идем по скрипучему полу и разглядываем расставленные по углам и развешенные по стенам экспонаты. Выдолбленные из дерева и сшитые из досок лодки, верши и якоря, сани, корыта, кадушки, бороны, коромысла и резные ковши... Сотни предметов рыбацкого промысла и крестьянского обихода из окрестных вологодских деревень. Многое бывшие хозяева сами отдавали или выбрасывали за ненадобностью, а иногда, чтобы заполучить раритетный экспонат, будущему директору музея приходилось вкалывать. В прямом смысле слова.
«Эти чуни по молодости сработал дед Козлов, мой сосед из рыбацкого поселка Маэкса, — Михаил Николаевич показывает лодку, напоминающую катамаран. — Археологи откапывают точно такие в слоях неолита. Вряд ли еще найдете предмет быта из каменного века, доживший до наших дней. А между тем для рыбалки на лесных речках и озерах ничего лучше не придумали. У деда чего только нет — казанка, надувная лодка, даже катер, а ни в какую не соглашался старые чуни отдать, пока не сделаем ему новые. Ну и пришлось нам с соседом браться за тесла...»
Он снимает со стены инструмент, похожий на топор с вывернутым лезвием. Таким теслом выдалбливают лодку из осинового бревна. Два мастера, если без перекуров и выходных, могут сработать чуни за пару недель. А вот на рюху уйдет меньше времени, потому как потребуется только одно бревно и доски по бокам. Сидеть не слишком удобно, зато маневренно и устойчиво суденышко на редкость. Столяров вспоминает, как мужики на спор ставили на доски стакан с водой, и не пролилось ни капли, даже когда рядом на полном ходу прошла моторка.
«А вот на этой долбленке я так шутить не советую, — Михаил Николаевич трогает изящную лодку с тонкими бортами, и она качается от легкого толчка. — Зато легкая, как перо: порыбачил, взял на плечо и идешь на другой водоем».
Для серьезного промысла в этих краях издавна использовали «белозерки» — восьмиметровые плоскодонные лодки, которые берут на борт по 3-4 тонны рыбы и отличаются замечательной устойчивостью. Озеро Белое характер имеет суровый: ни дня без серьезной волны. По легенде, Петр I так осерчал после потери очередного каравана торговых судов, что повелел высечь своенравное озеро розгами. Царь душу отвел, но порка не помогла.
В первой половине ХIХ века, когда в этих местах прокладывали водный путь из Москвы в Санкт-Петербург, вдоль всего южного берега озера Белое пришлось прокопать 60-километровый обводной канал. Мариинская водная система и начинающийся по соседству Северо-Двинский канал обогатили местных купцов, чьи дома по сей день украшают улицы патриархального уездного городка. А сработанные руками местных корабелов «белозерки» дали хлеб сотням рыбаков, для которых выход на промысел перестал быть смертельно опасным.
«На Онежском озере ходят на лодке-«кижанке», говорят, ей не страшна даже 5-метровая волна, — продолжает рассказ Столяров. — На Белом море гребень не выше 3 метров, но из-за малой глубины волна короткая — долбит, будто кувалдой. Борт «кижанки» просто не выдерживает. А мы на «белозерке» в сезон штормов под парусом и на веслах бегали на Онегу — и хоть бы что! По-хорошему нашей лодке надо памятник поставить!»
В Белозерске один памятник лодке уже есть, но на постаменте перед крепостным рвом почему-то красуется ладья, пригнанная из архангельской Соломбалы. Хотя своих достопримечательностей тоже хватает в центре городка, который счастливо избежал панельной застройки. Если убрать развалины, залатать дороги, подновить дома купцов и зажиточных мещан ХIХ века, то можно претендовать на лавры новой вологодской туристической Мекки. Увы, шансы на это близки к нулю: на благоустройство, как водится, нет денег. За исключением заготовки леса, в районе не осталось реального производства.
«Когда я лет 30 назад купил дом в Маэксе, возле каждого двора стояло несколько лодок, — вспоминает Столяров. — Все кормились вокруг озера — колхоз «Советский рыбак», местные жители, заезжие любители. Сейчас ни колхоза, ни рыбы. Во всем районе не найдется дюжины «белозерок», которые можно спустить на воду без риска пойти ко дну».
Когда началась приватизация, рыбу из озера черпали все кому не лень — от выправивших лицензию частных заготовителей до злостных браконьеров. С весны до ледостава тысячи сетей стояли вдоль берега. Сейчас от былого изобилия не осталось и следа. Давно здесь не ловят стерляди, которая осталась только на гербе города, измельчали щука и судак, куда-то уплыл даже знаменитый снеток.
Да что рыба! Как в угаре, делили и продавали все, что попало под руку. Под гостиницу отдали местный порт, где швартовались круизные теплоходы и «ракеты». Теперь корабли и деньги туристов проплывают мимо Белозерска и местной казны, потому что причалить негде. Бывшие речники без работы, кормятся натуральным хозяйством. А теперь и гостиница на грани банкротства, вот-вот закроется...
В 90-е Михаил Столяров удержался на плаву лишь потому, что привык полагаться только на себя. Он много чего перепробовал: был оператором прокатного стана и газокомпрессорной станции, рубил дома и бани на заказ, столярничал и слесарил. А в свободное время оттачивал навыки резьбы по дереву, которые перенял от отца с дедом. Присматривался к работам мастеров, брал уроки у профессоров из Строгановки, приезжавших летом практиковаться на пленэре.
Сегодня Столяров сам признанный мастер, отмеченный многими наградами. На недавней художественной выставке «Голос ремесел» в Вологде взял первый приз с чашей в форме уточки. Он вырезает из осины замечательные братины, игрушки, даже иконы и поклонные кресты. А фирменный знак мастера — резная лошадка, напоминающая фантастических коней из «Аватара».
Впрочем, на мое сравнение с голливудским фильмом наш гид слегка обиделся, поскольку, говорит, все свои вещи придумывает и воплощает замысел в дереве сам. Но потом сменил гнев на милость и даже продал одну из замечательных лошадок с большой скидкой.
«Просто так отдать не могу, — пояснил Михаил Иванович извинительным тоном. — Если бесплатно, то получится, что я свой труд ни в грош не ставлю».
Все справедливо: на то и мастер, чтобы знать цену своему труду. Извиняются пускай бездельники, которые только и умеют, что стенать да жаловаться на жизнь. А Столяров точно не из таких.
Некогда белозерцы вместе с псковичами и новгородцами били челом варягам: дескать, земля наша велика и обильна, а порядка на ней нет. После чего, как свидетельствует «Повесть временных лет», один из трех братьев — Синеус — пожаловал в эти края вершить суд и правеж. Правда, иных свидетельств и следов пребывания варягов на Белом озере не осталось. Из чего можно заключить, что порядка не прибавилось.
Сейчас занять чужого ума точно не получится. Остается надеяться на собственных мастеров и подвижников, которые даже в кризис умеют делать дело.
