ЗАЧЕМ НАМ УГОЛЬ И КАКОЙ ЦЕНОЙ?

Главная Жизнь 01:01 03 Февраля 2004 173

Завершается реформа угольной отрасли. Более 90 процентов предприятий уже обрели частных владельцев, оставшиеся получат их до конца нынешнего года. Все это сопровождается серией аварий на шахтах в разных регионах страны. Случайное совпадение? Насколько рез

Башинформ

Напечатать

- Аман Гумирович, с чего вдруг понадобилось менять на грязный уголь "голубое" топливо, которого у нас навалом?
- И вовсе не вдруг, и не навалом. Да, природный газ "чище" угля. Но ведь уголь - он разных марок. В том числе с минимумом золы и серы, основных губителей природы. Именно таких углей больше всего в Кузбассе. Современные технологии позволяют использовать их как топливо, которое не опаснее газа.
Да, технологии эти дороги. Но почему это должно останавливать их внедрение? Говорим об упущенных возможностях в экономике, о том, что не используем "нефтедоллары" где надо. Так давайте направим их на такие вот технологии. С чего бы, скажете, тратиться при дешевом газе?
Да в том-то и дело, что он у нас дешев за счет административных цен (в отличие от угля, цену которого диктует рынок) и за счет относительно низкой себестоимости добычи. Но Уренгой закончится, а переход на новые месторождения удорожит добычу в разы. Скажем, для запуска промышленной добычи угля порядка 20-23 млн. тонн (это - 14 -16 млн. тонн условного топлива) на Ерунаковском месторождении потребуется в ближайшие 6-7 лет 20-25 млрд. рублей инвестиций. А в обустраивающемся ныне Заполярном газовом месторождении, где намечена добыча около 10 млрд. кубометров газа в год (11,5 млн. тонн условного топлива), необходимые затраты оцениваются в 13,6 - 14,2 триллиона рублей.
Кроме того, запасов газа у нас - от силы лет на 70. И не лучше ли его сберечь для экспорта, а пуще - для производства высокорентабельной продукции? Угля же у нас - минимум на 600 лет. Давайте, пока мировая конъюнктура дает дополнительные средства, перенастраивать топливно-энергетический баланс.
Доля угля в СССР доходила до 60 процентов, сегодня она не дотягивает и до 20 процентов. В других угледобывающих странах - Китае, Соединенных Штатах - она превышает половину топливно-энергетического баланса. Случайно, скажете? Там думают об энергетической безопасности. Наконец-то задумались и мы.
Ключевым для отрасли стало заседание в Междуреченске Госсовета РФ по вопросам угольной промышленности под председательством президента страны. Принятые решения означают возвращение былого приоритета углю. В перспективе уголь станет основным сырьем для ТЭС, а природный газ - основным валютным донором и сырьем для химической промышленности. Увеличение доли угля, используемого в стране, повысит надежность ее системы энергоснабжения и энергетическую безопасность.
- А нужна ли нам такая безопасность, если она за счет жизней горняков? Ведь аварии, в том числе и на шахтах Кузбасса, продолжаются.
- Любую трагедию всяк трактует по-своему. Шахтерское ремесло рискованно по определению. Отказываться от угледобычи из-за аварий - все равно что отказаться летать на самолетах или ездить на автомобилях. Они тоже без аварий не обходятся. Все это, однако, не означает, что нельзя свести риски на шахтах к минимуму.
Уголь нужен. Но - не любой ценой. И сегодня надо не впадать в истерику, а всемерно повышать ответственность - и государства, и собственников - за обеспечение безопасности на производстве. И не только угольном. Ведь на самом-то деле проблема выходит за рамки отрасли и отражает реальные, буквально с каждым месяцем обостряющиеся, общие для нашей экономики и жизни в целом техногенные угрозы из-за изношенности основного технологического оборудования и инфраструктуры жизнеобеспечения.
Ключевым фактором надежной системы безопасности труда на производстве (не только горном) становится соответствующая технологическая база. Речь идет как об эффективности самого оборудования, так и о финансировании его разработки и внедрения. И здесь одними инвестициями собственников предприятий не обойтись. Государство обязано взять ситуацию в свои руки. В конце концов безопасность на производстве - безопасность жизни и здоровья граждан. А значит, и безопасность самого государства.
- А что такое наша угольная отрасль сегодня?
- Это более 280 предприятий (шахты, разрезы, обогатительные фабрики) в 11 экономических регионах страны - от Волги до Тихого океана, от Крайнего Севера до Кавказа. Их суммарная годовая мощность - около 280 млн. тонн угля по добыче и 90 - по переработке. Здесь работает почти треть миллиона человек. А если учесть их семьи, то состоянием угольной промышленности определяется жизнь как минимум пятисот тысяч россиян.
- Реструктуризация отрасли удалась?
- Более чем какой-либо другой из наших реформ. Сегодня в отрасли действует более полутысячи акционерных обществ, и к концу нынешнего года почти вся угледобыча у нас станет частной. А ведь частник не позарится на заведомо убыточное хозяйство. Увеличение объема производства при одновременном закрытии убыточных предприятий и росте инвестиций дало эффект. Угольная отрасль - единственная в промышленности страны - превысила докризисный уровень производительности труда. Причем вдвое! Больше того, уже в 2001 году извечно убыточная угледобыча - впервые в истории - вышла на уровень рентабельности. Существенно выросли как среднемесячная производительность труда одного шахтера и выработка им товарной продукции, так и средняя по отрасли зарплата. Если в советское время на каждую тонну угля государство выделяло дотации, то теперь его производство начало самоокупаться.
- Тем не менее ни одна реформа не обходится без издержек...
- Не обошлась и эта. Да каких! Прямо влияющих на жизнь и безопасность людей. Двигателем реструктуризации стала массовая ликвидация убыточных шахт. А ее вели с грубейшими нарушениями законов подземных работ. Как правило, предприятия закрывались впопыхах, без должного технического сопровождения. Их попросту затапливали. А дальше надо было еще рекультивировать земли, поддерживать инфраструктуру. Ведь выходящие из погребенных шахт воды и газы, растекаясь на километры окрест, просачивались на соседние действующие шахты, увеличивая тем самым риск аварий на них. Тем не менее государство, проводившее реструктуризацию, направило менее трети от проектных затрат на работы по ликвидации убыточных шахт и связанных с этим социальных проблем.
- То есть увольняемых также обустраивают по остаточному принципу?
- В том-то и дело! Всего в отрасли остановилось почти 180 шахт и разрезов, а число занятых в ней сократилось почти на две трети, половина из которых приходится на работников ликвидируемых предприятий. Основной проблемой стало переселение шахтерских семей из аварийного и ветхого жилья, ставшего в результате ведения горных работ на ликвидируемых шахтах небезопасным для жизни. В Кузбассе такого жилья больше, чем где бы то ни было в стране. Проблема не решалась годами. И лишь в минувшем году правительство под давлением "единороссов" взялось-таки за ее решение, включило в бюджет строку на ее финансирование по всей стране. Новоселами стали уже шесть тысяч семей кузбасских шахтеров, что, кстати, во многом предопределило выборный успех "Единой России" в Кемеровской области.
- При этом остается проблема занятости?
- Реструктуризация предусматривает ее решение через программы местного развития в шахтерских городах, финансируемые из государственной казны. Создано уже свыше 21 тысячи постоянных рабочих мест. Конечно, это - капля в море, такие программы необходимо существенно расширить. Однако есть два объективных тормоза. Во-первых, экономический: сложившаяся за десятилетия монопрофильность шахтерских поселений крайне затрудняет создание здесь других производств. Во-вторых, психологический: подавляющее большинство - горняки потомственные. Они не мыслят себе иного занятия. Поэтому наряду с ликвидацией особо убыточных шахт необходимо - там, где позволяют разведанные запасы, - открывать новые разработки. Конечно, на основе новейших технологий, изначально обеспечивающих рентабельность предприятия. У себя в Кузбассе, например, мы уже пять лет не допускаем огульного закрытия шахт. Только за последние четыре года открыли 11 новых угледобывающих предприятий общей проектной мощностью 22,9 млн. тонн. Уже сегодня они обеспечивают почти треть общего объема прироста угледобычи в Кузбассе. Всего же за последние три года их доля в этом составила половину. Но главное - создали 10,5 тысячи новых рабочих мест. Удалось трудоустроить многих горняков с ликвидируемых предприятий и не обрушить жизнь в шахтерских городах. И это только при половинном освоении мощностей "новичков". Строятся еще 15 шахт и разрезов общей годовой мощностью 20 млн. тонн. А до 2010 года появятся еще 25 новых предприятий на 50 млн. тонн ежегодной добычи.
- Что осталось нерешенным в ходе реформы?
- При реструктуризации государство продало шахты новым собственникам со своими же, государства, долгами. Чтобы рассчитаться с ними, в среднем нужно, как подсчитали специалисты, 67 лет. Каково! Да, долг платежом красен. Но почему бы государству не поддержать предложение угольщиков? Не пойти на то, чтобы долги направлялись не в казну, а на финансирование безопасности труда на предприятиях? При этом затраченная часть прибыли не должна облагаться налогом. Это и было бы заботой о шахтерах и поддержкой отечественных производителей.
- Нехватка средств способствует аварийности?
- Конечно. "человеческий фактор" все чаще становится фактором риска, в том числе и в шахтном производстве. Тем не менее, не снимая ответственности за последние трагедии в Кузбассе ни с себя лично, ни с областной администрации, ни с руководства шахт, скажу: никакой дисциплиной безопасность не обеспечить без технологической основы последней. Ни у кого из угольных боссов не должно быть никакого предлога сэкономить на безопасности труда своих работников. Но и государству надо быть честным: новые хозяева не в силах самостоятельно выполнить проваленные ранее (государством!) программы по безопасности работ. Очевидно, что на это должна быть отдельная строка - как в финансовых планах самих компаний, так и в федеральном бюджете. Использование этих средств должно жесточайше контролироваться. Принцип простой: за срыв утвержденных программ по технике безопасности нещадно штрафовать собственников предприятий. Не помогает - законодательным путем гнать из бизнеса взашей.
- Но ответственность все же должна иметь технологическую основу?
- Наш опыт доказывает: строительство современных и реконструкция действующих предприятий - самый надежный путь повышения безопасности труда горняков. Все новые шахты в области строят сегодня по современной технологии, где человек выведен из особо опасных участков производства. Со временем большинство горняков с шахт, где крутое залегание пластов, перейдут именно на такие предприятия.
Несмотря на последние трагедии, аварийность на наших угольных предприятиях в целом сократилась за последний год на 40 процентов, а на предприятиях, оснащенных техникой мирового уровня, смертельного травматизма нет вовсе. Особо подчеркну, что в условиях, когда угольщики Кузбасса больше не получают дотаций от государства, вся модернизация отрасли в регионе обеспечивается только за счет собственных средств топливных компаний и частных инвесторов. За четыре года на это было потрачено почти 27 млрд. рублей. Причем объемы вложений постоянно растут. Все перечисленное, повторюсь, дает эффект при одном непременном условии - неукоснительном выполнении всех предписанных мер по безопасности труда.
- Что еще сдерживает решение этой проблемы?
- Бюрократизм с лицензированием разработок новых участков. Таких, например, как примыкающих к закрываемым шахтам. Они не только дадут работу высвобождаемым горнякам, но и обеспечат создание безопасной инфраструктуры вокруг. Или таких перспективных месторождений, где уголь можно добывать открытым способом. И они имеются в Кузбассе. В отличие от подземных выработок, обвалы и взрывы метана здесь исключаются. Уголь лежит неглубоко, и современные безопасные технологии добычи можно закладывать изначально. Сюда не только можно перевести горняков с опасных рудников - хватит места и новым. Не говоря уж о том, что эти разработки более эффективны. Сегодня уже более половины угля в Кузбассе добывают "открытчики", у которых число ЧП со смертельным исходом сведено к минимуму. И разрезов, а с ними и безопасности, стало бы еще больше, не будь проволочек с лицензированием.
Беседу вел

Напечатать

Жизнь 12:52 / 14 Июня 2024 14901

Появилось видео удара ВКС России по мосту в Харьковской области

Целью стал мост через Печенежское водохранилище, по которому осуществлялось снабжение украинской армии

Фото: пресс-служба Министерства обороны РФ, globallookpress.com

Самолеты Воздушно-космических сил России нанесли удар по мосту в Харьковской области Украины. По нему осуществлялись перевозки боеприпасов для украинской армии. Целью стал мост через Печенежское водохранилище, в районе Старого Салтова. По данным...