Все эти годы жил Виктор Иванович, считай, отшельником - за городом, на берегу Енисея, в безлюдном месте. Купил участок земли, по цене металлолома приобрел баржу, на ней и обосновался. В каюте располагалась своего рода однокомнатная квартира, с печкой, чертежным прибором, мастерской для изготовления мелких деталей. В трюмах - мастерские, мини-завод, сооруженный собственноручно. Здесь же хранились уже готовые детали гидросамолета, летающей лодки - крылья, двигатели, алюминиевые листы для обшивки.
- Я самолет собирать стал только в последние два года, - рассказывает Виктор Воробьев. - Годы ушли для создания базы. В Красноярске есть магазин "Сделай сам", я покупал там многие материалы. Авиаремонтный завод, бывает, продает насосы, шланги, обшивку. Раньше, когда работал представителем по гарантийному ремонту телевизоров "Рубин", в командировки по всей стране мотался - и отовсюду что-то привозил. Оставишь деньги на обратный билет, а все остальное - на самолет.
Сейчас Виктор Иванович работает на факультете гражданской авиации Сибирской аэрокосмической академии, занимается пилотажными навигационными приборами, студентов обучает. Вся маленькая зарплата по-прежнему тратится на летающую лодку. Деньги "транжирит" разве что на мыло и стиральный порошок, хлеб, кое-какие продукты. Подкармливается со своего огорода, до которого тоже далеко ходить не надо, рядом с баржей выращивает свеклу-морковку, огурцы-помидоры, болгарский перец.
Добра за пятидесятилетнюю жизнь не накопил: квартиру в Красноярске после развода оставил жене и сыну, машины, дачи и прочих материальных прелестей никогда не имел. Все забирала, поглощала мечта-идея.
- Я занимался в авиаклубе, - говорит Виктор Иванович, - с парашютом прыгал, летал на учебно-тренировочном самолете. Но этого было мало. Хотелось самому создать самолет и летать, сколько душе угодно. Когда сам сидишь за штурвалом, необъяснимое чувство испытываешь.
Мечта эта возникла не случайно. После войны в Красноярском крае, особенно на Севере, такие машины вовсю летали - американские "каталины" и отечественные Ша-12 с двигателями в сто лошадиных сил. Они взмывали в небо с водной глади реки или озера, не требуя никаких взлетно-посадочных полос. Могли забраться в любую глушь - привозили почту и продукты, оказывали медицинскую помощь, держали связь с геологами.
Воробьев решил гидросамолеты возродить, потому что времена опять повернулись вспять. Маленькие аэропорты, которые в советские годы усердно работали в райцентрах и поселках, позакрывались, имущество порастащили. Жители отдаленных поселений опять остались наедине с природой. Вертолеты для них слишком дороги, а четырехместный крошка-самолет мог бы еще послужить - он легок на подъем, не требует много топлива.
Говорят, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Виктор Иванович упал так - аж искры из глаз. В течение года охотники за металлом вынесли с баржи, из контейнеров все. Спилив замки, раскурочив люки трюма, изувечив собранные детали самолета, сдали мечту на металлолом. Остались только пластмассовые иллюминаторы, летное кресло да пустые ящики из-под инструментов.
- По их понятиям - это просто металл, - говорит Воробьев. - Система отработана, действует организованная группа. Есть у них и разведка - сначала вокруг баржи появлялись следы человека, есть и транспорт - вывозили очень тяжелые вещи.
Последний "привет" он получил от них перед Новым годом - сожгли каюту, единственное его жилье. У Виктора Ивановича теперь нет дома. Ночует по знакомым, две ночи пересидел в милиции, куда обращался за помощью. Никого, конечно, не поймали.
- А знаете, - сказал он на прощание, - тот стержень, что внутри меня сидит, все равно не сломали. Мечта была, есть и будет - и самолет я, несмотря ни на что, построю.